Трудности перевода

Тереза Мэй потребовала, чтобы Россия ответила на простой вопрос: это она как государство напала на Великобританию со своим «Новичком», или она как государство не в состоянии уследить за этой чудовищно смертельной дрянью, которую производит в немыслимых количествах? И теперь эта дрянь расползается по планете, и ею может отравить кто угодно кого угодно и где угодно.

Разумеется, речь премьер-министра Великобритании была лишена употребленных мною эпитетов, но смысл был именно такой. Мэй выстроила свою речь так, как будто готовила ее для хрестоматии по логике, предназначенной для юристов. Она нанизывала доказательства на общий стержень, и этот стержень на глазах превращался в обвинительное острие, указывающее на Россию.

Скрипаль и его дочь отравлены нервно-паралитическим ядом военного характера. Этот яд, «Новичок», разработан и производится только в России. У российского государства есть традиция организовывать убийства за пределами своих границ. Россия рассматривает перебежчиков как легитимную цель для убийств. Это — посылки, основанные на неопровержимых фактах. Далее вывод. «Правительство пришло к заключению, что высока вероятность того, что именно Россия несет ответственность за действия против Сергея и Юлии Скрипалей. Либо это прямой акт российского государства против нашей страны, либо российское правительство потеряло контроль над своим потенциально катастрофически мощным нервно-паралитическим веществом и допустило, что оно попало в чьи-то руки». Конец цитаты.

В ответ на это заявление из российского МИДа высунулась голова Марии Захаровой и произнесла следующее: «Теперь, после этого вчерашнего шоу в парламенте Великобритании, всем должно быть уже понятно, что после того, о чем говорил президент, ни один человек не может выйти в парламент своей страны и сказать: «Я даю России 24 часа». Это что за разговор в принципе? Это кому они 24 часа дают? На что они дают 24 часа?» Конец цитаты.

После чего Мария Владимировна раскинула пальцы обеих рук веером и с характерной блатной интонацией, растягивая слова, обратилась к Терезе Мэй: «Пугать не надо, не надо пугать».

Думаю, что и Тереза Мэй, и большинство ее коллег из числа руководителей стран Запада понимают, что говорить с нынешней Россией в принципе невозможно. Бессмысленно вести дипломатические переговоры с гопником из подворотни, который на любые слова отвечает демонстрацией своей любимой заточки, а из аргументов у него есть лишь бессвязное мычание: «Да ты на кого?», «Ты ваще кто такой?», «Да ты знаешь, под кем я хожу?» и тому подобное.

Правила обращения с преступниками, принятые в цивилизованном мире, требуют всяких церемоний, типа «вы имеете право хранить молчание» и прочее зачтение прав негодяев. Люди, которые определяют сегодня политику в России, воспринимают это как слабость, поскольку убеждены, что сила — это когда ты бьешь первым, желательно исподтишка. Возможно, им придется на собственной шкуре убедиться, что опыт подворотни не универсален. Нельзя исключить, что при такой политике на ЧМ-2018 Россия будет состязаться со сборными ДНР и ЛНР. Возможно, сотрудникам Маргариты Симоньян больше не понадобится знание английского, да и любого иного европейского языка. Возможно, и послы России станут не нужны, а МИД РФ окончательно превратится в ведомство для сугубо внутреннего пользования, служащее для демонстрации гражданам России их величия. Предсказать именно такое развитие событий сейчас трудно, но руководство России и МИД РФ делает все для того, чтобы этот сценарий был реализован.

Игорь ЯКОВЕНКО

Фото: 1. Stefan Rousseau/PA Images\TASS
http://ej.ru