«Абидна, слушай!» — пошутил Путин в ответ на вопрос одного из своих доверенных лиц о том, как он относится к тому, что его фамилии нет в «кремлевском списке». Шуток по поводу того, что долгожданный список стал гибридом телефонного справочника и списка Forbes, было много.
Но доминирующая реакция — обида. Причем, как у сторонников власти, так и у ее противников. Продолжая отвечать на вопрос своего доверенного лица, Путин пожаловался, что за каждым из включенных в список членов Администрации и правительства, а также за каждым олигархом «стоят рядовые граждане страны, трудовые коллективы, целые отрасли». «Всех нас, все 146 миллионов, занесли в какой-то список», — сообщил президент.
Я внимательно смотрел трансляцию этой встречи Путина с доверенными лицами и убежден, что он действительно именно так представляет устройство поднадзорной популяции. В виде пирамиды, на вершине которой он, пониже — две сотни из «кремлевского списка», за каждым из которых стоят в среднем по 700 тысяч граждан. Придирчиво просмотрев весь список из 210 фамилий, не нашел никого, за кем я мог бы «стоять», и еще раз убедился, что мы с Путиным существуем в разных реальностях.
Особую обиду Путина вызвало включение в список его ручных правозащитников. «В список внесли моего советника, который возглавляет Совет по правам человека, а значит, что всех правозащитников туда внесли вместе с ним, — возмущается Путин. — Так они хотят бороться за права человека?!» Обиду Путина за включенного в список советника Федотова полностью разделила глава Московской Хельсинкской группы, член федотовского СПЧ Людмила Алексеева. «Я в недоумении относительно включения Михаила Александровича в этот список потому, что он не олигарх, он советник по развитию гражданского общества и правам человека. Он никакого отношения ни к богатству, ни к власти не имеет. Он очень добросовестно и самоотверженно выполняет свои обязанности председателя Совета по правам человека, и надо быть полностью не в курсе дел, чтобы внести его в список людей, приближенных к власти и причастных к каким-то агрессивным действиям», — возмущалась Людмила Михайловна.
Сам Федотов в связи со своим попаданием в «кремлевский список» сообщил, что видит в этом списке вред, поскольку «администрация США нацелена на дальнейшее углубление конфликта, что не принесет ничего хорошего ни для одной из сторон».
Обида на американцев прозвучала и в словах бизнес-омбудсмена Бориса Титова, который также оказался в списке: «Конечно, был несколько удивлен — они ударили по пианистам, играющим для всех, а не для власти, по тем, по кому обычно приличные люди не стреляют, мы работаем, защищая от власти людей, — Федотов, Кузнецова и я. Но, по-видимому, так им выгодно уменьшить эффективность гражданских институтов».
В головах людей, попавших в кремлевские коридоры и получивших удостоверение советника президента или даже с надписью «Совет при президенте», почему-то не помещается мысль о том, что они стали частью власти, а значит, несут ответственность за убийства людей в Украине и Сирии, за уничтожение демократии в России и за путинскую войну против демократии в мире.
На фоне обиженного недоумения Федотова и Титова выигрышно выглядит четкая и ясная позиция их коллеги по кремлевской правозащите, Анны Кузнецовой: «Полагаю, что такая оценка моей деятельности на посту детского омбудсмена даже за этот небольшой срок свидетельствует, что мы на правильном пути к нашей основной цели — счастью и благополучию наших детей». Федотову и Титову надо брать пример с Анны Кузнецовой, у которой эталонный для Кремля взгляд на мир — есть США, которые хотят погубить наших детей, поэтому вносят в черные списки их главную защитницу. Удивляться такому поведению врага — подозрительная наивность. А обида, что враг считает тебя врагом, — это уже почти предательство.
Поэтому включенные в списки этим гордятся, а не включенные им завидуют. «Было бы обидно не попасть в такую компанию», — поделился своей радостью вице премьер Юрий Трутнев. Его начальник, Дмитрий Медведев, отреагировал противоречиво. Сначала пошутил, мол, «непопадание в этот список для российского министра — повод уволиться». Потом подсчитал значение этого списка, и у него получилось — «зеро». После чего премьер сообщил, что «список отравляет контакты между государствами». Понять, как сочетаются два последних высказывания Медведева, непросто. То ли для российского премьера контакты между государствами имеют нулевое значение, то ли он как-то по своему понимает слово «зеро». Впрочем, если, как было справедливо замечено госпожой Меркель, президент России живет в параллельной реальности, то реальность, в которой существует премьер Медведев, скорее всего, расположена перпендикулярно любой другой, и висит эта медведевская реальность Б-г знает где, заключенная в непроницаемую для разума капсулу…
Обиженными на бездушный американский Минфин оказались и многие видные представители оппозиции и российской либеральной общественности. Общественный деятель Дмитрий Некрасов удивлен тем, что США «работают по площадям», «не учли разницу» между Шойгу и Дворковичем, включили в списки наряду с Сечиным и Ротенбергом Фридмана и других «правильных» олигархов. Схожие претензии к «кремлевскому списку» у демократического политика Дмитрия Гудкова, который сравнил список с «ковровым бомбометанием»…
У оппозиционеров много претензий к «кремлевскому списку». Алексей Навальный раздосадован, что в нем нет судейских, и ему трудно возразить. Многие возмущены, почему там есть Собянин и Лужков, но нет Кадырова. Явно недооценена роль генераторов ненависти: Добродеева, Киселева, Эрнста и их подручных, всех этих соловьевых-норкиных-шейниных. Никто из них в «кремлевском списке» не оказался. Общее недоумение вызвало отсутствие в списке Чубайса, а также наиболее мракобесных парламентариев…Недовольство вызывает и характер доклада. Нет в нем непримиримой решительности, отчего американские меры называют «последним китайским предупреждением».На мой взгляд, «кремлевский список» — вещь полезная, хотя со многими претензии к составу фигурантов невозможно не согласиться. Санкции по этому списку пока не применены и неизвестно, будут ли вообще применяться, но список уже начал работать самим фактом публикации. И эта работа идет полным ходом в трех направлениях.
Первое. Минфин США дал ясно понять всем умеющим читать россиянам и всему миру, что все без исключения представители высших эшелонов российской власти и весь связанный с ней бизнес, вся российская верхушка является в глазах США преступной, по крайней мере, потенциально преступной.
Второе. Российской оппозиции дан не менее ясный сигнал о том, что Америка не собирается строить демократическую Россию вместо россиян. И санкции США принимает не для того, чтобы помочь российской оппозиции наказать ее врагов, а ради собственных американских национальных интересов. И составлять списки «врагов Америки» под диктовку даже самых квалифицированных и авторитетных российских экспертов США не будут. По крайне мере, при этой администрации, исповедующей принцип национального эгоизма.
Третье. Санкции работают. И угроза санкций тоже работает. «Искандеры» давно уже не смеются, а идиотская бравада в телестудиях обитающих там ведущих и «экспертов», полагаю, уже вызывает ненависть даже у самых оголтелых патриотов, имеющих отношение к экономике, а не к произнесению слов. Вот мнение самого оголтелого, вице-премьера Рогозина: «Ущерб (от санкций) исчисляется, конечно, даже не десятками, а сотнями миллиардов долларов, к сожалению». Конец цитаты. Причем, Рогозин говорил только о своем секторе, об оборонке.
Путин очень любит изъясняться на уголовном арго и постоянно хвастается тем, что его воспитала ленинградская улица. Поэтому с его стороны несколько неосторожно употреблять в отношении себя слово «обидно». В тех кругах, принадлежностью к которым президент России любит гордиться, слова «обида», «обиженный» означают принадлежность к низшей касте, а слово «обиженный» — синоним слова «опущенный», а это последняя стадия позора. Всей своей деятельностью Путин действительно довел страну до такого состояния, а «кремлевский список» это просто документально зафиксировал.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
