О, если разум сохранить сумеешь,
Когда вокруг безумие и ложь,
Поверить в правоту свою – посмеешь,
И мужество признать вину найдёшь.
Р. Киплинг
Среди моих рассказов многие читатели выделяют один – «Кипа от Версаче», который я тут привожу, а потом продолжу повествование.
Кипа «от Версаче»
Я летел в Киев. В одной из еврейских организаций оценили, наконец, мою работу и вызвали на переговоры. Оплатили авиабилеты. Видимо, я летел вместо какого-то начальника, в последний момент отказавшегося от полёта. Для меня всё было непонятным. Бизнес-класс кишел так называемыми «новыми украинцами» и «новыми русскими». Все одеты по последнему слову мировой моды. Телохранителей отличала выправка элитных подразделений КГБ. Подруги и жёны не уступали качеством нарядов и драгоценностей голливудским кинозвёздам.
На коленях у меня лежала моя книжка. Человек, сидевший в соседнем кресле, попросил разрешения взглянуть на неё. Я передал. Он поблагодарил. Я посмотрел внимательнее: моим соседом оказался безукоризненно одетый мужчина лет сорока пяти. «Религиозный», — с удивлением отметил я. Кипа на Лазаре Моисеевиче была маленькая и изящная, явно «от Версаче». Цицит — «от Валентино». Всё остальное также соответствовало имиджу олигарха. Он протянул визитку. Я не помню, что там было написано — то ли российский марганец, то ли сибирский алюминий, то ли украинский сахар, то ли всё вместе. Над макияжем его жены, видно было, работали лучшие французские мастера. Однако вся эта мишура не могла меня обмануть. «Наш человек», — подумал я. И не ошибся.
Как ни странно, книжка вызвала его интерес. Лазарь смеялся так, как будто на его счету не было ни копейки. Так смеются только в молодости. Жена вела себя серьёзнее. Наконец, Лазарь дошёл до рассказа «Сват».
— Послушайте, — предложил Лазарь, — моя супруга: кавказская еврейка. Сын не хочет слышать об ашкеназке. Только сефардку ему подавай. Кроме того, мы, как видите, религиозные. За богатством не гонимся. Слава Б-гу, сами не бедные. Нужна чистая и неиспорченная девушка. И мы, как вы понимаете, никого в обиде не оставим.
Сразу вспомнились неизданные книги, радость знакомых, которым я помогал подрабатывать. Я решил: а почему бы и нет? Ему не убудет, а мне — и деньги, и заповедь. Мне расхваливали одну девушку-сефардку. Я познакомил её с сыном Лазаря. Правда, девушка была против, говорила, что они недостаточно религиозные. Но все на неё набросились: дескать, дура, олигархи на дороге не валяются. Они поженились.
Я не был на свадьбе: не пригласили. Но доходили слухи о каких-то чудесах.
Среди гостей присутствовало тридцать восемь равов Украины. Остальные семьдесят восемь прислали поздравительные телеграммы и благословили новобрачных. Зато Иосиф Кобзон и хор российской милиции исполняли хасидский хит, «Япончик» и «Тайванчик» танцевали «фрейлэхс». Филипп Киркоров пел все израильские песни своего репертуара. Говорят, были даже приветственные телеграммы от Владимира Путина и Джорджа Буша.
Правда, мысли о книжке временно пришлось отложить. Позвонил Лазарь. Извинился. Пожаловался на снижение курса вьетнамского вона и японской йены, а также на вирус, поразивший крокодилов в Африке. Хотя пообещал: как только валюта выровняется, а крокодилов удастся вылечить, он издаст мою книгу на самой дорогой бумаге с позолотой. А оформлять её будет художник… не помню фамилию. А предисловие напишет сам Войнович.
На следующий день я узнал, что мама невесты подралась с женой Лазаря. Она уверяла, что её обманули. Ей было стыдно перед родственниками. Кушать на свадьбе было нечего. Во многие блюда не доложили орехов. Холеные огурцы были не того калибра. Жена Лазаря уверяла, что она подарила невесте кольцо в сорок каратов, которое выкупила у наследника иранского шаха. И что её обманули: обещали невестку с тридцать шестым размером ноги, а дали с тридцать шестым с половиной. Периодически обе мамы звонят нам домой, терроризируя мою жену, которая была вообще ни при чём. А недавно невеста, раскидав и покалечив группу телохранителей из «Мосада», сорвала с Лазаря кипу «от Версаче» и выкинула с восемьдесят седьмого этажа…
Теперь хочу рассказать о другой паре.
Шимон принадлежал к группе людей с точным диагнозом — ненормальный. В последнее время появилось много психиатров-любителей. Любой нестандартный человек автоматически получает статус «персоны нон грата». Причём опровергнуть такой диагноз почти невозможно. Ещё бы, в тридцать три года развёлся из-за каких глупостей с красавицей-женой. Она адвокатом работала, деньги мешками зарабатывала. Ну, хотела женщина хорошо одеваться. Ну, подумаешь, чуть-чуть где-то не совсем скромно. Но ведь религиозная. Ну, вечером три дня подряд были совещания. В микву* не пошла. А если бы он по-хорошему попросил?.. Короче, Шимон и Мирьям разошлись. Осталось трое детей. Он три года безуспешно искал пару.
Рут было тридцать четыре года. Жила в зоне Чернобыля. Эндокринологические обследования в России показали, что она неспособна рожать детей. Она осунулась, переживала. У неё началась глубокая депрессия. Но она была невероятно интеллигентна, умна. Я боялся предложить её кандидатуру Шимону. Наконец решился. Шимон спросил:
—Она религиозна?
—Да.
—Сколько ей лет?
—Тридцать четыре.
— Значит, может рожать.
— Но…
— Мне дальше неинтересно. — Но…
—Когда вы нас познакомите?
Её все время все жалели. Из далёких городов появлялись делегации свидетелей сумасшествия Шимона. Через две недели состоялась свадьба.
И тут я действительно испугался — и как было не испугаться? Вместо оркестра играл магнитофон. Фотографировал какой-то товарищ. Гостей — человек шестьдесят. Но самое страшное было впереди. Я, как обычно, пришёл в рубашке. Стоял в стороне. Я ведь своё дело уже сделал. Вдруг подходят, говорят: «Шимон требует, чтобы Вы вели его к хупе». А что за свидетель без пиджака и без шляпы? Ну, пиджак у меня был дома. Так ведь далеко. А шляпы вообще нет. Хорошо, какой-то рав на меня свою униформу нацепил. Потом меня долго не могли из этого пиджака вынуть. Разница была в десять размеров. А от шляпы я только на второй день избавился. Пришлось мылом мазать.
Но это ещё полбеды. Утром приходят ко мне Шимон с женой, приносят деньги. Извиняются, что мало. Я отказываюсь. А он начинает кричать, что ему добра не желают, не хотят, чтобы они были счастливы. Пришлось взять, потом через чужих людей возвращать, чтобы не догадались. Но я понял: молва о нём не была напрасной.
А окончательно я в этом убедился через девять месяцев. В иешиве делали обрезание сыну Шимона. Так этот сумасшедший решил меня вдруг сандаком выбрать. Пришлось опять где-то шляпу доставать. Хорошо, время было, нашёл своего размера.
Да, всё так. Но почему-то, когда людям становится тошно от жизни, они едут полюбоваться на семью Шимона. Вот и говори после этого, что сумасшествие не заразно.
Люди удивляются, насколько точно я описал главного героя, как они считают, украинского миллиардера Игоря Коломойского. На самом деле рассказ написан на 12 лет раньше, чем я услышал впервые его фамилию. Люди, подобные ему, вообще не герои моего романа. Тем более, что на Святой Дух, телепатию или телекинез я не претендую, и прототип «Коломойского» целиком выдуман в моей голове. Возможно, сегодня для описания этого человека я бы добавил к одежде вышиванку от Валентино и фразу: «Слава – героям, героям – слава!».
Вернусь к основному герою, Шимону. Рут подряд родила четверых детей, в 36, 37, 38, 39 лет. Не лечилась, рожала легко, хотя по законам медицины это было невозможно. И вот вчера была Бар Мицва их мальчика Шмулика, у которого был я сандаком в своё время. Естественно, мы купили ему два костюма, сорочку, как полагается.
В синагоге раввин, вместо которого меня взяли сандаком, прямой потомок царя Давида, читал комментарий к недельной главе «Ваигаш», к отрывку, который я не понимал много лет. Приближалась развязка конфликта между Йосефом и его братьями. Йосеф попросил удалиться из помещения всех египтян. Он не хотел смущать братьев своим признанием на виду у публики. После чего обратился к братьям: «Я Йосеф, ваш брат». И тихо добавил, поскольку понимал, что египтяне подслушивают: «Тот брат, которого вы продали в Египет. Жив ли ещё мой отец?». Все застыли, поражённые стыдом. С чем это связано? Вдруг неожиданно они поняли, что тот брат, которого они подозревали в жажде власти и в желании расправиться с ними с помощью отца, на самом деле был Б-жьим посланником, и его сны – это пророчества, а не нездоровая тяга господствовать.
Они продали его в Египет, будучи уверены в своей правоте. Фразой «Жив ли мой отец?» он упрекает их в том, что если даже он был виноват, то почему они не пожалели своего отца?
А третье, он говорит им: «Неужели вы не обратили внимание, что я как две капли воды похож на нашего отца?»
Горе нам в Судный День! Йосеф был отнюдь не самый старший в семье, но когда он сказал: «Я Йосеф!», братьев охватило непередаваемое чувство стыда за свой поступок. Так произойдёт, когда Ашем откроет Себя каждому из нас, объявив: «Я – Ашем!» И тогда мы увидим, что все наши отмазки – глупость, что все наши причины, обстоятельства, которые мы принимали за зло, оправдывая свои поступки, были величайшим добром. Человеку свойственно думать, что все, что он делает или правильно, или оправдано. Так, как его заставили либо люди, либо обстоятельства. Злое начало всегда найдёт разумное, даже логичное объяснение подобному образу действия. В день Суда Ашем покажет каждому, к чему привели его проступки.
Царь Шломо пишет: «Путь глупца прям в его глазах». Каждый считает, что тот, кто праведнее его – фанатик, а тот, кто, с его точки зрения недостаточно Б-гобоязнен – грешник.
Настоящий герой – только тот, кто побеждает своё злое начало.
- P. S. Кстати, теперь я объясню, почему Шимон выбрал сандаком меня, а не глубокоуважаемого рава. Во-первых, это его чувство великой благодарности, которое заставляет его в течение 16 лет звонить мне каждый четверг и спрашивать с надеждой: «Вы к нам приедете на Шаббат?». В том рассказе я придумал, что у него сразу же родился сын и он позвал меня сандаком. На самом деле это случилось через два года. Шимон заявил, что раз это написано, то пусть будет так и в жизни. Подобно Йосефу, который пытался реализовать свои сны.
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
