Еврейский Мир

Соня Тучинская

…Сколько нас давят — а все не достигли цели.
Как ни сживали со света, а мы все целы.
Как ни топтали, как ни тянули жилы,
Что ни творили с нами — а мы всё живы.
Свечи горят в семисвечном нашем шандале!
Нашему Бродскому Нобелевскую дали!…
Дмитрий Быков

Что такое Лимуд? Я сама не имела об этом ни малейшего понятия, пока по счастливой случайности две недели назад не побывала на одной из его конференций.

Почему-то эти веселые еврейские сходки, развлекающие участников десятком-другим занимательно-познавательных семинаров, упорно именуются «конференциями». А ведь само это слово навевает мысль о некоей унылой обязаловке, каковой и следа не было на трехдневной ноябрьской тусовке, о которой, как приобщившаяся лимудскому братству, я просто обязана поведать другим.

Свидетельствую по порядку.

Переехав через Залив по мосту Bay Bridge вы попадаете из Сан-Франциско в Окланд. При молчаливом одобрении прежнего правительства и либеральном попустительстве отцов этого города его банки и частные бизнесы неоднократно и безнаказанно громили гунны из “Occupy WallStreet” и “Black Lives Matter”. Вот почему, переиначив евангельское изречение, сам собой напрашивается вопрос: «Разве из Окланда может быть что доброе?». Оказалось, что не только может, но и имеет вполне конкретное имя — “Limmud FSU 2017”.

Именно на Лимуде в центре Окланда в гостинице «Marriott» сошлись на три дня для удовольствия и пользы 800 евреев, выходцев из Former Soviet Union (FSU) со всего света, с преобладанием, разумеется, жителей окрестных городов, в частности – Сан-Франциско. Тем не менее, моя племянница подтянулась из Петербурга. Большими спитыми компаниями прибыли участники из Нью-Йорка и Лос-Анжелеса. Была и группа израильтян из Силиконовой Долины с калифорнийской «пропиской» по рабочей визе.

Расселившись в пятницу к 4 часам пополудни в гостинице, и получив на руки расписание лекций и увеселительных мероприятий, все 800 участников отправились на Шабат, приближение которого уже ощущалось стремительно гаснущим за окнами днем. Вместо скучной нумерации, залы и лекционные комнаты милейше значились под понятными даже мне идишско-ивритскими названиями : Mishegas, Kvell, Mensch, Nachas, Simcha, Oy Vey, и т.д. Эта инновация сходу изобличала остроумие и изобретательность устроителей русского Лимуда.

Шабат можно было встретить конвенциальным путем — в отведенных под Синагогу помещениях, у мужчин – свой вход, у женщин – свой, а можно — просто слушать в просторном зале «Mench» шабатние песни-молитвы, которые самозабвенно исполнял израильтянин с гитарой. Время от времени он разворачивал присутствующих в сторону, откуда вот-вот должна была явиться «невеста Суббота». Единственное недоразумение заключалось в непокрытой кипой голове главного «встречателя» Субботы, но те, кто могли бы этим возмутиться, молились в это время в ортодоксальной синагоге.

Не вызывает сомнений, что устроителями руководило почти навязчивое, хотя и похвальное желание, чтобы всем, ВСЕМ без исключения было хорошо, и ни один маргинал не ощутил себя здесь «на чужой свадьбе». Чтобы верующие и светские, со знанием русского или без оного, со знанием английского или без такового, молодые и старые, семейные и одинокие, интеллектуалы и простодушные, консерваторы и прогрессисты,– все и каждый могли найти на этой еврейской сходке что-то свое – свой Шабат, своего лектора, своих единомышленников.

Не надо даже упоминать, что все выпитое и съеденное нами за эти три дня имело сертификат “strictly kosher”. В противном случае в общей трапезе не смогли бы принимать участие «соблюдающие», которых, судя по количеству «вязаных кип», было не то, чтобы много, но и не мало. Не говоря уже о нескольких в высшей степени ортодоксальных евреях в туго закрученных пейсах, черных шляпах, и черных шелковых халатах под кушак.

После Шабата те же 800 участников разбрелись по множеству аудиторий, где их, каждый час сменяя друг друга, образовывали, развлекали, убеждали, знакомили с новыми идеями в сфере технологий, поэзии, иудаизма, израильской политики, сексуальных девиаций, живописи, воспитания детей… you name it.

Осуществляли эти образовательно-развлекательные проекты гости, приглашенные на окландский Лимуд из России, Израиля и Америки. Гости варьировались в зашкаливающем по разнообразию диапазоне. От Натана Щаранского, Елены Ханги и Яна Кума (создатель WhatsApp) до бывшего нью-йоркского хасида, прямого потомка Baal Shem Tov, а ныне женщины-трансгендера, неустанно трудящейся на ниве пропаганды изменения пола.

Среди сплошных удовольствий, выпавших на нашу долю в эти три дня, устроители оставили за нами решение всего лишь одной, но чрезвычайно серьезной проблемы. Проблемы выбора «своего» харизматического лектора и «своей» темы.

Двуязычные участники были озадачены вдвойне: ведь им каждый час была доступна любая лекция, как англо- так и русско- язычная. Однако нельзя одной задницей усидеть одновременно на всех стульях. Тем более, что как показал опыт, и одного в час оказалось вполне достаточным для умственного, эстетического и эмоционального насыщения.

А если лектору не удавалось сходу пленить тебя своей лекторской харизмой, то и никем не возбранялось тихо его покинуть и попытать счастья в другой аудитории. Но прежде чем в деталях поведать о том, что происходило на последнем “Limmud FSU”, припомним историю его создания.

«Лимуд» на иврит значит «просвещение», «обучение». А Лимуды в связке с FSU устраиваются только в тех городах и весях Галута, где в достаточных количествах обитают говорящие по-русски евреи.

Ну, вот навскидку, из последних: Лондон, Петербург, Москва, Лос-Анжелес… Как бы дико это не прозвучало, но Лимуд проводят и в Израиле. Но следующий грядет, кажется, в Сиднее.

Русские Лимуды проводятся с 2006 года. До этого с начала 90-х были просто Лимуды, в которые богатые евреи вкладывали деньги в благородных целях создания новых еврейских семей с последующим воспроизводства генетического материала. То есть, во Франции, Англии, Германии, Америке, это было местом, где еврейские мальчики знакомились с еврейскими же девочками. Но и в те времена, когда эту полянку еще не обработали русские евреи, мальчиков и девочек надо было на нее сначала заманить, а потом три дня чем-то развлекать.

В качестве приманки использовались ученые, режиссеры, политики, шахматисты, актеры, или бизнесмены «с именем», причем, еврейским именем. Знаменитости, или просто высокие профессионалы в своем деле, проводили в среде еврейского молодняка семинары по интересам. Собственно, эта традиция успешно продолжается и на «русских» Лимудах. Просто у нас интеллектуально-познавательная сторона этих сборищ необычайно усилена, а возраст участников расширен до невообразимых пределов по обе стороны от прежней отметки в 20-30 лет.

Я сама была свидетелем сценки, которую не грех поставить заставкой к рекламному ролику о «русских» Лимудах. Обворожительный еврейский младенец месяцев десяти от роду в крошечной фирменной футболке с надписью «Little limmudnik» проворно, как гусеница, ползет вверх по ступенькам холла гостиницы, а седовласый старец в инвалидном кресле с грустью и умилением взирает на бойкое дитя, в общей суматохе отбившиеся, как видно, от своих беспечных родителей. «Жив мой народ!» — лучшего названия к этой картинке, болью и радостью сжимающей сердце любого еврея, и придумать нельзя.

Раз уж разговор коснулся «за детей», надо отметить, что при желании их, без сомнения, самых лучших в мире, на время лекций, можно было сплавить в хорошие руки. Для малолеток обустроили утопающую под слоем игрушек и спальных матиков «Детскую», где с ними возились чадолюбивые волонтиры. У ребятишек постарше тоже были свои локальные тусовки под присмотром легко узнаваемых в разномастной толпе по ярко-красным жилеткам волонтеров.

Все это означало следующее. Пока младший отпрыск в течение пары-тройки часов находился в безопасном далеке, три поколения его семьи, ну скажем, вполне еще моложавые бабушка с дедушкой, их дочь с мужем, и их старший внук тинэйджер, (а кланов таких семейных было на этом Лимуде порядочно), могли все вместе, или же по отдельности, выбрать для себя что-то полезное из вот такого, к примеру, списка:

— семинар «задайте вопросы создателям WhatsApp (анг.)

— лекция о возрождении иврита в Израиле. Спикеры – пра-правнук Элизера Бен-Иегуды и дочь — Симона Переса (анг.)

— музыкальная лекция о Бобе Дилане (анг.) или Леонарде Коэне (рус.)

— класс по «крав-маг» — техника самообороны израильского спецназа — (анг.)

— класс еврейского народного танца (рус.)

— лекция по истории антисемитизма в Академии Запада (анг.)

— комедийное шоу «Чисто Питерские заморочки» (рус.)

— лекция известного израильского теолога Пинхуса Полонского о модернизированном иудаизме по Раву Куку (рус.)

— политический диспут на тему «территории в обмен на мир?» Поселенец из Хеврона vs. — израильский профессор (анг.)

— лекция о Камилле Писсарро (рус.)

— лекция Натана Щаранского о Холокосте в Украине и России – «Where are my Jews ?» (анг.)

— лекция «Ask a Rabbi» (анг.)

— сеанс одновременной игры в шахматы

— лекции Елены Ханги о секретах российского телевидения начала перестройки и об истории ее семьи (рус.)

— израильский бард Даниель Клугер со своими еврейскими балладами. (рус.)

— лекция о роли хумуса в израильской кухне (с тестированием различных видов хумуса). (анг.)

— игра «Что? Где? Когда?» (рус.)

Не правда ли, если говорить о тематическом охвате, то сказать, что он не слабый, — ничего не сказать? А ведь это еще далеко не полный список. «Полный» занял бы слишком много места.

Кроме того, в приведенном перечне намеренно опущены лекции на темы однополой любви, смены пола и других девиаций. В сетке расписания обсуждение этих сакральных тем значилось под туманно интригующими названиями вроде «Трансгендер в Каббале. Еврейский Мистицизм».

Лекций этих для трехдневной тусовки было утомительно много, так много, что кто-то со стороны мог бы предположить, что ни одна проблема не стоит (невольный каламбур образовался) сегодня для евреев более остро, чем половая. «Пришла проблема пола, румяная фефела и ржет навеселе».

Ну, да черт с этим всем. На еврейских кинофестивалях в Сан-Франциско из года в год та же история. Я уж писать об этом устала.

Забыла сказать, что утомившись от лекций, можно было, ну, скажем, просто посидеть с друзьями за чаем в tea room, или пойти на конкурс «Стиляги», где вручали смешные награды за лучший прикид советских 60-х.

К слову сказать, те самые еврейские девочки и мальчики, об обшей полянке для которых так пеклись устроители первых Лимудов, здесь тоже времени зря не теряли. До двух часов ночи у них были всяческие single mingle, как то — коктейль-парти, танцульки, и прочая расслабляющая среда, необходимая для более близкого знакомства с новыми людьми.

В поздних сумерках на исходе Шабата все собрались в том же зале, где накануне встречали «невесту Субботу», но теперь для того, чтобы проводить ее.

Авдала – так называется эта церемония — обозначает отделение Субботы от наступающих будней. Евреи как будто бы не хотят отпускать Субботу, и как могут, продлевают расставание с ней.

Свеча, вино, пряности – вот символы Авдалы. Вино надо наливать в бокалы через край. И мы наливали. Пряности (благовония?) со сладким запахом нужно нюхать. И мы нюхали. Свеча должна быть крученная, чтобы горело сразу несколько фитилей. Полутемный зал освещался только мерцающим пламенем именно такой свечи, громадной, как горящая палица или факел.

Девушка невиданной красоты и стати стояла на сцене, стоически продержав этот факел на вытянутой руке все время церемонии. Потом заиграл и запел израильский гитарист. Положив руки на плечи друг другу, люди образовали круг, и стали ритмично двигаться под музыку. Внутрь этого круга запустили детей, прелестную малышню в тех самых разноцветных футболках с надписью «Маленький лимудник».

А круг все рос и рос, потому что все новые и новые люди, разрывая цепь, вливались в него. Я не умею веселиться со всеми, таким уж фриком уродилась, им же и помру. Зато я могла со стороны любоваться этим до слез прекрасным зрелищем, которому громадные тени колеблющегося пламени свечи придавали оттенок какого-то древнего действа.

Там были все. И несгибаемо левая дочь Переса, и отчаянно правый поселенец из Хеврона, и его либеральный оппонент — тель-авивский профессор, и программисты из Силиконовой Долины, и родители, решившиеся когда-то ради их будущего «бросить страну, которая их взрастила».

Прямой потомок основателя хасидизма, а ныне женщина-трансгендер, весело отплясывал рядом с пра-правнуком «отца» современного иврита. В какой-то момент неподалеку от меня возник сходу узнаваемый человек, крошечный, в какой-то простецкой кепке, он стоял, прислонившись к стене и устало наблюдал за все возрастающим градусом ликующего веселья. Это был Натан Щаранский. Но все мы, и те, кто вселился, положив руки на плечи соседей, и я, и Щаранский, все мы были вместе. Все провожали Субботу.

Это был момент истины. Он был в радостном осознании того, что «как ни топтали, как ни тянули жилы, что ни творили с нами — а мы всё живы». Ради одного этого вечера стоило приехать сюда. Даже из Петербурга. Приехать, чтобы испытать чувство принадлежности к своему племени, народу «вечности», к его укладу и традициям, которым больше трех тысяч лет, к его страшной и прекрасной судьбе. Восхитительное чувство единения и причастности.

После Авдалы настало время общей трапезы — мелаве малка – в буквальном переводе – проводы царицы.

Этот обед отличался от предыдущих. Вместо самообслуживания – официанты. На импровизированной сцене – концерт. Тут нельзя не упомянуть о приглашенной из Одессы певице, которая выдала “Let my people go” такой дивной мощи и красоты, что зал взревел от восторга и во все свои 800 глоток повторял вместе с ней этот магический припев.

Потом на сцену стали подниматься почетные гости Лимуда. Они сидели буквально за соседним с нашим столом. Среди них был американский еврей-космонавт, отважившийся говорить у микрофона на русском, которому он когда-то выучился у своих коллег – российских космонавтов.

Консул Израиля в Сан-Франциско оказался выходцем из Грузии.

Дочь Переса поведала нам о бессмертном наследии своего отца. Не знаю, как остальным, но мне, помнящей в зловещих деталях обустроенное ее папой «наследие», было стыдно ее слушать. Хотя, рассказывая о возрождении иврита, она оказалась как раз тем самым харизматическим лектором…

Последним к микрофону вышел Щаранский. Он сказал, что в далеком 1989 году израильское правительство, возмущенное небывалым ростом эмиграции советских евреев в Америку, собиралось обратиться в ХИАС, чтобы американское еврейское агентство отказалось принимать тех из них, кто выехал по израильской визе, и этим развернуло бы поток на Израиль.

Мы стыдливо опустили глаза. Он был в своем праве напомнить нам о нашем отступничестве и предательстве. В 70-х борьба за возможность эмигрировать в Израиль стоила ему девяти лет узилища и каторги. Владимирский централ – эта очень страшная тюрьма. А он там коротал время или в одиночке или в карцере.

Колония строго режима под Пермью – того страшней. Но потом мы приободрились, потому, что Щаранский похвалил нас. Он сказал, что с самого начала был против того, чтобы отнять у евреев право выбора, которого они так долго были лишены на родине, и что впоследствии никогда об этой своей позиции не пожалел. — Где бы ни проходили демонстрации в защиту Израиля, в Мюнхене, Париже, Сан-Франциско или Нью-Йорке, в первых ее рядах всегда идете вы, русские евреи, — сказал он. — Вы оказываете Израилю моральную и материальную поддержку, и мы знаем, что всегда можем на вас рассчитывать. Ему хлопали как никому другому.

А на следующий день в воскресенье все разъехались по домам с уверенным чувством, что лучше провести эти три дня было нельзя, практически невозможно.

Ну, вот и все. Занавес. Это была не развернутая реклама Лимуда, а лирический очерк о нем. Тем не менее, если не сегодня-завтра русский Лимуд объявится в ваших краях, вы теперь знаете наверняка, что вам нужно делать.

 Авторский блог

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться