В первый раз я попал в ООН в 1981 году, когда брал интервью у тогдашнего представителя Организации освобождения Палестины христианина Зехди Терзи для манхэттенской газеты New Jewish Times, в которой я заведовал отделом печати, состоявшим из меня одного.
Последний раз я был в ООН в 2010 году, когда торжественно отмечали столетие «Нового русского слова», в котором я к тому времени проишачил 27 лет. В том же году газета превратилась в еженедельник и скоро закрылась. Вместе с газетой на свалку истории ушли ее бесценные архивы. Но это к слову. Между этими двумя визитами в небоскреб на Ист-Ривер, подаренный ООН Рокфеллером, я бывал там несколько раз по службе и искренне ее (ООН) презирал. Мою неприязнь к ней подпитывали сочинения типа мемуара «Опасное место», вышедшего из-под пера бывшего сенатора и американского представителя в ООН Дэниэла Патрика Мойнихэна.
Я не сказал ему, для кого я беру интервью. Терзи был со мною вполне любезен и не обижался на вопросы типа «зачем вы убили мирных израильтян там-то и там-то?».
Последний раз я был в ООН в 2010 году, когда торжественно отмечали столетие «Нового русского слова», в котором я к тому времени проишачил 27 лет. В том же году газета превратилась в еженедельник и скоро закрылась, оставшись должна мне круглую, по моим понятиям, сумму, которая бы сейчас мне очень пригодилась.
Вместе с газетой, которую свои ласково называли «Новое еврейское слово», а туземцы – «Хобо клобо», потому что так прочитывали в киосках ее русское название, на свалку истории ушли ее бесценные архивы. Но это к слову.
Между этими двумя визитами в небоскреб на Ист-Ривер, подаренный ООН Рокфеллером, я бывал там несколько раз по службе и искренне ее презирал. Мою неприязнь к ней подпитывали сочинения типа мемуара «Опасное место», вышедшего из-под пера бывшего сенатора и американского представителя в ООН Дэниэла Патрика Мойнихэна. Он был демократ и пьянчужка (второе я знаю от русских таксистов, которые его подвозили), но писал волшебно.
ООН особенно претила мне в советский период, когда совки вместе с «развивающимися» странами превратили Америку в ее мальчика для порки.
ООНовский дебют Трампа, который проговорил на зеленой трибуне не то 40, не то 50 минут, вызвал реакцию, которая отражала расколотость мнений, в последнее время совсем обострившуюся. Левые возмущались тем, что он звучал не как Сорос, а правые восторгались тем, что он звучал, как Трамп.
«На мой взгляд, это лучшая речь трамповского президентства», — сказал бывший американский делегат в ООНе, умница Джон Болтон, которому особенно понравились угроза Трампа уничтожить Северную Корею и разнос Ирана.
Трамп снова назвал Ким Чен Ына «ракетчиком» (что по-английски звучит куда глумливее, чем по-русски) и сказал, что тот совершает «полет камикадзе».
Президент США заметил, что «иранское правительство прячет коррумпированную диктатуру за фальшивым фасадом демократии. Оно превратило богатую страну с богатой историей и культурой в государство-изгоя с истощенной экономикой, чьим главным экспортом являются насилие, кровопролитие и хаос».
Досталось и Венесуэле, чья беда, по словам Трампа, не в том, что «социализм был неправильно претворен в жизнь, а в том, что его претворили в жизнь правильно».
«Я думаю, будет справедливо отметить, — сказал Болтон, — что за всю историю США не было такой прямой критики неприемлемого поведения других стран-членов ООН … В ООН много народу, который никогда не слышал ничего подобного ни от одного американского президента. Я считаю, что это была выдающаяся речь…»
Карл Роув, бывший политтехнолог младшего Буша, назвал речь «шикарной», консервативный публицист Роджер Кимбалл написал на сайте American Greatness, что она была «триумфом», а Кристи Блэтчфорд в канадской «Нэшенел пост» сравнила ее с выступлением своего премьера, красавчика Джастина Трюдо, который извинился за прошлое дурное обращение с коренными народами Канады. Кристи Блэтчфорд заметила, что покаяния стран первого мира – это то, что любит видеть ООН. Публицист Конрад Блэк озаглавил статью о речи Трампа в журнале «Нэшенел ревью» «Смелая апология Америки».
«Хотя сказать это будет немодно и опасно, — писала Блэтчфорд, — я солидарна с израильским премьер-министром Беньямином Нетаниягу. Биби заявил, что первая речь Дональда Трампа в ООН – это лучшее выступление, которое он слышал там за 30 лет.
Автор напомнила, что в прошлом году, когда Башар Асад вырезал свой народ, ООН озаботилась тем, что приняла сирийскую резолюцию с осуждением Израиля за его «репрессивные меры» против сирийцев, проживающих на Голанских высотах. «В прошлом году ООН в общей сложности приняла 20 антиизраильских резолюций, -продолжает Блэтчфорд, — и ни одной против таких грубых нарушителей прав человека, как Саудовская Аравия, Турция, Венесуэла, Китай или Куба».
Критики речи Трампа возмущались тем, что он не хвалил ООН за заслуги перед человечеством… Хочу напомнить заслуги ее миротворцев перед Руандой, где в 1994 году были вырезаны 800 тысяч мирных жителей, в основном из племени тутси. Треть были детьми. Толпы погромщиков ходили по домам и рубили тутси мачете под праздничный бой барабанов и звук свистков.
Немногочисленными миротворцами, которые были в массе своей плохо вооружены, скверно обучены и сами потеряли 10 человек, командовал канадский генерал-майор Ромео Даллер. По словам Блэтчфорд, это сиротское войско сделалось «жутким символом того, что что-то «не так» с ООН».
Как отмечалось в докладе той же ООН в 2002 году, ее сотрудники и гражданская полиция работали в период геноцида в Руанде лишь с 8 до 17 часов с обязательным двухчасовым перерывом на обед.
220 из 300 военных машин, отправленных в Руанду, прибыли туда неисправными, а 80 сломались на месте, и их нельзя было починить, поскольку ооновский контингент не имел запчастей и механиков.
В разгар геноцида единственные профессиональные солдаты генерала Даллера – бельгийцы были отозваны из Руанды своим правительством, гражданский персонал ООН смотался сам, нанятые ООН гражданские пилоты отказались летать в Руанду, а совбез никак не мог договориться о формулировках резолюции по геноциду.
Понятно, почему многие в те годы предпочитали пользоваться услугами «оружейного барона» Виктора Бута, отбывающего сейчас четвертную в Иллинойсе.
Блэтчфорд пишет, что рассказы о Руанде и пребывание в Сараеве в 1992 году укрепили ее мнение об ооновской бюрократии как о «коррумпированной и периодически безумной» группе людей.
Я давно призываю перевести ООН в другое место в надежде, что у меня на Ист-Сайде станет меньше траффика, а то я каждый сентябрь проклинаю генассамблею.
Оцените пост
(голосовало: 8, средняя оценка: 4,75 из 5)
Загрузка...
