Конечно, дата не круглая. Но число красивое — 505. Хотя русские любили Дрезден всегда. Торговый люд и дворяне здесь жили, гостили, веселились на балах у российских консулов. В советские времена традиционный тур «Дрезден, Лейпциг, Майсен» был самым привлекательным маршрутом в ближнее зарубежье, правда, труднодоступным простым смертным.
Но современный турист уже иной. Он быстр и всеяден. Просмотрев страницы «Бадекера», он точно знает, где остановиться на ночь и что посмотреть в городе, а пролистав советы «Мишлена», имеет твёрдое представление о том, где можно просто перекусить, а где получить удовольствие от местной кухни.
Но каждый приехавший в Дрезден с давних времён до наших дней твёрдо усвоил главную истину: если ты не был в Цвингере и не предстал пред «Сикстинской мадонной», ты не видел Дрездена.
Дрезденцы любят поговорить о том, что у «Мадонны» есть свои ангелы-хранители. И действительно, это удивительное полотно на протяжении столетий попадало в столь неожиданные ситуации, что невольно начинаешь верить в их реальное существование.
Но прежде всего, пару слов о самой Дрезденской галерее.
Всё началось с того, что где-то в 1560-х годах саксонский курфюрст Август I основывает в своём дрезденском замке Кунсткамеру. В ней, рядом с собраниями всякого рода редкостей, природных диковинок, изобретений механиков, драгоценной посуды, украшений и старинных скульптур была выставлена и живопись: в основном картины религиозного содержания и династические портреты. Основное место занимали картины известного тогда Лукаса Кранаха, которого Август I пригласил к своему двору. С течением времени коллекция стала пополняться. Правда, пока приобреталась лишь живопись с любопытными библейскими сюжетами или курьёзными сценками, в полном соответствии со вкусами и интересами тех саксонских курфюрстов.
Однако при Августе Сильном ситуация в корне меняется. Просвещённый король в 1722 году производит инвентаризацию собрания живописи и поручает своему архитектору Фюрстенхофу перестроить здание бывшей королевской конюшни и каретных помещений — Иоганнеум, с целью создания здесь запасников живописи. А вскоре достраивается второй этаж, презентационная парадная лестница со стороны Ноймаркт и сюда переносится 1938 живописных полотен картинной галереи старых мастеров. В 1747 году её выставляют на всеобщее обозрение.
Обратите внимание на эту дату. Британский музей откроет свою экспозицию в 1769, Уффици десятилетием позже, музей Ватикана в 1784, а Лувр в 1793-м. Как видим, Дрезденская галерея — первая в этом ряду. Конечно, благодаря Августу Сильному. А для его сына Августа III коллекционирование картин стало главным увлечением жизни. По всей Европе коллекции живописи скупаются оптом и отправляются в Дрезден. Только в 1742 году Августом III было куплено около 700 произведений искусства. Для всё возрастающего числа картин Иоганнеум уже становится маловат, и в 1855 году собрание переносится в новые помещения в Цвингере.
Этот великолепный П-образный барочный архитектурный комплекс, обращённый к полноводной Эльбе, был возведен ещё в 1732 году архитектором Маттеусом Пёппельманном. Но теперь к нему была достроена четвёртая, неоренессансная сторона ансамбля, спроектированная знаменитым Готфридом Земпером. (Кстати, всемирно известный Оперный театр, носящий его имя, расположен на той же самой Театральной площади). С тех пор Дрезденская картинная галерея или, как её ещё называют, — Галерея Старых Мастеров, располагается в этом здании. Но, как ни странно, пополнение коллекции «старых мастеров» после переезда продвигается уже значительно медленней. Лишь за счёт единичных покупок. А в конце последней войны картины были вывезены из галереи и спрятаны фашистами в неприспособленных для живописи помещениях. В 1945 году солдаты Советской армии спасли их от гибели, советские реставраторы дали им вторую жизнь, а правительство Советского Союза в 1956 году приняло решение вернуть их в Дрезден.
Вернёмся к «Мадонне»
История её создания окончательно не выяснена до сегодняшнего дня. Принято считать, что она была написана по заказу бенедиктинских монахов монастыря св. Сикста в Пьяченце. Но почему перегруженный заказами самых высокопоставленных особ Рима, официальный художник папского двора Рафаэль Санти берётся за создание полотна для собора в далеком провинциальном городке? При этом пишет его сам, без помощи учеников. Есть предположение, что первоначально оно писалась на полотне, как хоругвь для надгробия на будущую могилу Папы Римского Юлия II, покровителя художника.
Потому и тиара, которую снял покровитель рода Реверо святой Сикст перед мадонной, увенчана жёлудем — гербовым знаком Юлия, и черты лица Сикста напоминают его, будто он сам позировал художнику. Оттого и явилась ему мадонна со святой Варварой, которая, по преданию, облегчает муки умерших. Наконец занавес и фигуры ангелочков являются традиционными деталями ренессансных скульптурных надгробий. Возможно, родственники папы вместо традиционного надгробия, предпочли заказать живописное. Но затем передумали и установили там статую Микеланджело «Моисей», которая сделала церковь Сан Пьетро, где был захоронен Юлий II, местом паломничества многочисленных гостей Рима.
А может, тут вмешались церковники, поскольку католический ритуал запрещал использовать в культовых целях на главном алтаре изображения, которые использовались на траурных церемониях. Вероятней всего, именно тогда и была передана «Сикстинская мадонна» в Пьяченцский монастырь, которому покойный, после победы итальянцев над французами, придавал особое значение.
Не говоря уже о том, что именно там, в церкви Св. Сикста, хранились реликвии, связанные с этими святыми, а Папа Юлий II, ещё будучи кардиналом, собирал пожертвования на возведение в церкви часовни для мощей Св. Сикста и Св. Варвары. Как бы то ни было, но этой картине на протяжении двух веков было суждено пылиться в Пьяченце, где её мало кто видел.
И потому вопросы о том, как создавалась это картина, когда она была написана, и кто позировал Рафаэлю, так и не получили достоверного ответа, поскольку современники не оставили почти никаких документов или воспоминаний о картине, укрытой в такой глуши. А все архивы Пьяченце были уничтожены во время Наполеоновских войн. Тем не менее исследователи его творчества считают, что «Сикстинскую Мадонну» в 1512 — 1513 годах художник писал со своей легендарной любовницы и натурщицы Маргариты Лути, которую он шутливо называл Форнариной (итал. La Fornarina — «Булочница»), поскольку её отец был булочником. Так как официальные документы отсутствовали, то открывалось большое поле для легенд. И вот уже художники, братья Франк и Иоганнес Рипенгаузены, создают полотно, с изображением заснувшего с кистью у мольберта художника, к которому во сне приходит образ Девы Марии с ребёнком. Таким образом, эта картина наводит на мысль, что идея создания Сикстинской Мадонны возникла у Рафаэля под влиянием видения Богородицы. А вот уже Эрнст Оме изображает нам Рафаэля, идущего из дома по парку Виллы Боргезе и неожиданно увидевшего в одной из лоджий необыкновенной красоты молодую мать с ребенком.
Но когда же были написаны эти работы? В 1821 и 1834 годах весь мир уже знал и восхищался творением Рафаэля, выставленным в Дрезденской галерее. Как же оно туда попало? Дело в том, что в 1750-е годы саксонский курфюрст и польский король Август III вёл переговоры в Риме о покупке полотен Рафаэля, отсутствующих в его коллекции. Но ни одной работы великого художника ему так и не удалось приобрести. И вот, совершенно случайно его представителям рассказывают о картине в Пьяченце. О ней мало кто знает, и она не числится в списке шедевров. Несмотря на это, монахи торговались два года и заломили несусветную цену — 20000 цехинов (почти 70 килограммов золота). Мало того, для совершения этой покупки требовалось специальное разрешение Папы.
Тем не менее, в 1754 году картина, которую после покупки стали называть «Сикстинская мадонна», была выкуплена и перевезена в Дрезден. Сохранилась легенда о том, что когда картину вносили в зал королевского дворца, то проходу мешал трон. Тогда Август III сам бросился его отодвигать со словами: «Дорогу Великому Рафаэлю». Эта сцена была настолько трогательна, что её отразил в своей картине знаменитый художник Адольф фон Менцель. Август III был счастлив. Он предвкушал, как будет показывать «Мадонну» своим изысканным гостям. Мог ли он тогда предположить, что вскоре этим шедевром будет любоваться злейший враг Саксонии — Прусский король Фридрих II. Уже в 1756 году его войска перешли границу, положив начало Семилетней войны. Через несколько дней «Старый Фриц», так называли короля на родине в Пруссии, появился в галерее. Согласно преданию, он был один, без свиты, сняв у входа головной убор. Шёл в полном молчании, не требуя объяснений и комментариев от хранителей. Надолго остановился у «Сикстинской мадонны». Можно представить себе состояние хранителей галереи. Ненавистными пруссаками уже были разграблены арсеналы, банки и майсенская фабрика. Не говоря о разграбленной мебели, посуде, драгоценностях и вспоротых подушках. Теперь, как они полагали, пришла очередь галереи. Фридрих II всё ещё стоял у картины. Задержал взгляд на лукавых мордочках ангелочков и вздохнул. «Счастливцы! — сказал он наконец. — Вы можете любоваться этим каждый день! Я буду вам премного благодарен… Снимите для меня копии с некоторых ваших картин!» Повернулся и ушёл. В это невозможно было поверить. Но так было. Хранители вздохнули с облегчением. Надолго ли?
У императора была идея фикс: он хотел создать первый в мире супер музей. Правда, идея принадлежала не ему, а великим просветителям. Вольтер, Дидро и другие создатели Энциклопедии считали, что публичный музей должен стать ее продолжением, своеобразной «энциклопедией искусства». Как же тут пройти мимо Дрезденской галереи с её бесценными сокровищами! Останавливало одно — саксонцы всё-таки были союзниками. А с другой стороны, им же вернули королевский титул, а за всё следует платить. Хотя бы галереей. Новоиспечённый король бросился к наполеоновскому министру иностранных дел Талейрану. Удастся ли всё уладить? Конечно, удалось. Благодарность Талейрану стоила Саксонии миллион франков золотом. Но, может быть, Талейран был здесь всего лишь орудием. Но чьим?
Итак, в той войне музей устоял. И хотя были предложения во время революции 1848 г. выставить на баррикады «Сикстинскую мадонну», чтобы помешать обстрелу восставших королевской гвардией, но… пронесло. Пронесло и с идеей Адольфа Гитлера создать в Линце всемирный музей, но теперь уже под его покровительством. Просто появились другие проблемы.
В 1944 году опасность прихода Советской армии в Германию стала очевидной. Началась срочная эвакуация музея. Поскольку строить специальные убежища уже не было ни времени, ни сил, то картины начали быстро прятать в подвалах, шахтах и штольнях. И вот наступает ночь 13 февраля 1945 года. На Цвингер падают американские и английские бомбы. Лётчикам, доставлявшим смертоносный груз, было не до живописи. Скорее всего, союзники даже не предполагали, что бомбят Цвингер, в котором к тому времени уже не было никаких шедевров. Скажем, 42 картины большого формата, размещённые в королевской резиденции, тогда были уничтожены бомбовыми ударами. Прямым попаданием бомб были разрушены и все залы галереи старых мастеров. Это трудно себе представить. В ту ночь могло произойти непоправимое, и наше поколение уже никогда бы не увидело «Сикстинской мадонны».
8 мая советские войска вошли в Дрезден. И срочно начались работы по поиску шедевров Дрезденской галереи. В поиски включились работники разведывательного управления штаба и политуправления фронта, СМЕРШа и военных комендатур, немецкие должностные лица городского и районных магистратов Дрездена.
Получил соответствующее указание и 164-й сапёрный батальон 5-й гвардейской армии Украинского фронта. Проверить состояние дел в Цвингере был послан младший лейтенант Леонид Рабинович, с недавно оправившимся от контузии сержантом Кузнецовым и шофёром. Выбор пал на него, поскольку Леонид всё же разбирался в живописи, т.к. до войны работал художником в Киевском театре оперы и балета и довольно хорошо говорил на немецком. Уже подъезжая к Цвингеру, они встретили представителей штаба дивизии с известием, что «Сикстины в Дрездене нет». Тем не менее Рабинович не остановился и продолжил поиск. Ему удалось отыскать смотрительницу музея Альбертинум в Дрездене, найти там замурованную коллекцию скульптур, и что самое важное — «слепой» план Саксонии с указанием на карте предполагаемых точек укрытия произведений искусства в закодированном виде. И он с группой сапёров в течение шести дней объездил весь регион и сумел найти множество картин, спрятанных в шахты, штольни и подвалы. Во многих местах они были уже взорваны, заминированы или находились в ужасном состоянии. Но в самый первый день, в первом же месте, куда они прибыли, ему удалось найти хорошо замаскированный, заваленный вход в старую каменоломню и обнаружить там в ржавом вагоне огромный деревянный ящик. Боясь повредить его, он приказывает сапёрам бережно погрузить в машину и на протяжении всего пути шести солдатам поддерживать его в вертикальном положении. Вскрыв уже в штабе все замки, навешанные на ящик, обнаружили там «Сикстинскую мадонну». Как удалось ему найти и расшифровать схемы хранилищ всех сокровищ галереи, а затем по едва заметным приметам обнаружить старые замаскированные входы в штольни? Как посчастливилось в старой невентилируемой шахте, в товарном вагоне, отыскать «Сикстинскую мадонну»? Ведь на схеме было нанесено 45 тайников. Случай? Удача? Судьба.
Вскоре из Москвы прибыли специалисты, которые в связи с тем, что многие картины из-за безобразных условий хранения подлежат срочной реставрации, настаивают на том, чтобы наиболее значительные работы вывезти в музеи России. Но как безопасно транспортировать такие шедевры, как «Сикстинская мадонна»? Командующий фронтом маршал Конев предлагает: «Я дам вам свой самолет». Руководитель группы реставраторов Наталья Соколова всплеснула руками и сказала: «Иван Степанович, это же страшно». «Почему страшно? Это очень надежный самолет. Я сам на нем летаю», — ответил Конев. «Ну, вы же маршал, а она мадонна», — ответила реставратор. В дальнейшем, когда на фронте нужно было сделать что-то невероятно трудное, солдаты ещё долго шутили над ним: «Ну, я же маршал, а не мадонна». Картины решили отправить железной дорогой. Подготовили спецвагоны и отправились в путь. На одном из польских полустанков железнодорожники из-за неисправностей потребовали отцепить один вагон. Несмотря на протесты руководства станции, его здесь же отремонтировали русские сапёры. Это был вагон с «Сикстинской мадонной». В другом месте поезд неожиданно отправили на запасной путь, в третьем… на рельсы уложили шпалы и колёса. Чудом удалось избежать многочисленных провокаций. А затем ещё потребовались долгие годы, чтобы отреставрировать и привести живописные полотна в порядок. На эту тему «спасение шедевров Советской армией» после войны отозвались множество советских художников. На самой известной из этих картин «Спасённая мадонна», написанной Михаилом Корнецким, символически изображены три фигуры, стоящие у найденной картины: мл. лейтенант Рабинович с автоматом, сержант Кузнецов, с перевязанной головой и реставратор Соколова в белом халате с лупой.
Но вот в 1954 году было принято беспрецедентное решение — вернуть картины в Дрезденскую галерею. До этого момента никто и никогда не возвращал военные трофеи. Разве возможно представить себе, что ограбленной Греции могут вернуть Пергамский алтарь и фризы Парфенона, а Египту — сокровища Рамессидов. Директор одного из американских музеев целых шесть лет не мог покинуть территорию США, потому что Франция требовала через Интерпол его ареста за покупку одной единственной картины, вывезенной из Франции контрабандой. А тут Хрущев делает такой широкий жест. Конечно, он надеялся заработать на этом решении политические дивиденды, желал продемонстрировать, что в соцлагере узы дружбы важней низких материальных расчетов. Но не слишком ли щедрым был жест — 1240 произведений искусства? Но для «Сикстинской мадонны» это был ещё один счастливый случай. Она вернулась в те самые стены, где стала всемирно известной.
Казалось бы, всё. Но нет. Приходит август 2002 года. Эльба внезапно выходит из берегов. Уровень воды столь стремительно поднимается, что становится ясно — остановить её не удастся. Вода врывается в Цвингер и начинает затапливать подвалы галереи. Наиболее ценные картины поднимают на второй этаж. Уровень воды продолжает нарастать.
Вода почти достигает потолков подвалов. Ещё чуть-чуть, и она начнёт заливать помещения галереи. Но стихия отступает. Пронесло и на этот раз. Случай — скажете вы. Нет, судьба.
Так что, с шедевром, которым за последние столетия восхищались миллионы людей, пока всё в порядке. Просто, если раньше его репродукции висели в комнатах Толстого и Достоевского, то теперь они сменили адреса. А вот идеал, о котором писал Жуковский «гений чистой красоты» продолжает волновать мир и ныне, как и оценка Гёте: «Если бы ее создатель не написал бы ничего больше, то она одна обеспечила бы ему бессмертие», по-прежнему остаётся актуальной.
Но давайте вернёмся в Цвингер, в залы галереи старых мастеров. Медленно пройдём по ним, останавливаясь у наиболее полюбившихся картин. И вот уже перед нами раскрывается наполненная светом, восхитительная «Сикстинская мадонна» Рафаэля. Простодушно и чуть ошеломленно взирает на Марию Сикст. Он потрясен. Свидетельство его земного могущества — тиара, уже не венчает его голову, а стоит незаметно в углу. Варвара опустила глаза, задумавшись о земной суете. Зеленая драпировка как будто бы только что раздвинулась, и мы уже видим, как шагает к нам задумчивая, грустная женщина с печальными глазами, прижимая к груди ребёнка. Величественно, степенно и сосредоточенно идёт она, никого не замечая, и оставляя позади клубящиеся облака. Как ни странно, она не смотрит на ребёнка, а только на нас, словно желая сказать что-то очень, очень важное. И вдруг, совершенно неожиданно появляются у нижнего обреза картины две озорные мордочки ангелочков, лукаво глядящие на нас. Может быть, они-то и есть её ангелы-хранители. Ангелы, охраняющие и оберегающие её покой на протяжении столетий. Всегда приходящие на помощь, когда требуется их вмешательство. Весёлые и озорные. Безмятежные и улыбающиеся. Столь знакомые нам по миллионам репродукций.
Храните же её для нас, милые ангелочки. Ведь она так нужна нам, эта удивительная «Мадонна». Потому что мы, как и вы, уже не можем без неё.
***
Интересно, что бы они делали, эти лукавые малыши, не окажись в том далёком 1945 году в Дрездене лейтенант Леонид Наумович Рабинович? Или, может, в этом и заключается их великий промысел: чтобы картину с изображением одной из самых прекрасных еврейских мам мира спас от уничтожения именно еврейский лейтенант?
Леонид РАЕВСКИЙ, автор путеводителей по Европе
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
