— Уважаемый рав Эссас, моя бабушка употребляла слово бегемот для обозначения скотины, а дед в отношении сена употреблял слово ярок. Его сестра всегда предлагала нам куриную ножку, называя её зроа. В этом случае возникает путаница. Как могли попасть эти слова в белорусскую речь? Наверняка Вы встречались с ещё более выразительными примерами.
Александр, Волоколамск
— Если нет документов, однозначно подтверждающих еврейское происхождение «действующих лиц», то употребление в русской, белорусской или скажем, украинской речи еврейских слов (из идиш, а то — и из иврита) зачастую означает, что эти люди выросли в дореволюционных или, к примеру, довоенных еврейских местечках. Впрочем, и в послевоенные времена в некоторых относительно небольших населенных пунктах, где вперемешку жили еврейские и нееврейские семьи, тоже был привычным «языковый обмен».
Ситуация, полагаю, требует более детального разъяснения.
Многие почему-то думают, что обозначение «еврейское местечко» подразумевает, что 100 процентов жителей в нем были евреями. Но это обманчивое представление. Население таких городков и поселков процентов на 20, как минимум, а нередко эти пропорции доходили до 50-60 процентов, состояло из неевреев. При этом еврейские и нееврейские дома стояли по соседству. Женщины общались между собой, обсуждая бытовые проблемы. У мужчин существовало некое профессиональное разделение труда. К примеру, сельским хозяйством занимались в основном неевреи, а евреи — ремеслами (были сапожниками, портными и т.п.).
Так что, что общение между представителями разных народов в «еврейских местечках» было достаточно частым. Что совершенно естественным образом вело к «взаимообогащению» языков. Поэтому в язык идиш вошло много русских, украинских и белорусских слов (так, собственно, формировались в языке идиш местные наречия). И, соответственно, жители-неевреи тоже разнообразили свой местный диалект какими-то вкраплениями еврейских слов из идиш. И поскольку в языке идиш примерно четверть слов — из иврита, то многие неевреи (белорусы, украинцы, русские и т.д.), сами того не подозревая, умели, так сказать, «говорить на иврите».
Ну, это, конечно же шутка. А если всерьез — они просто использовали в своей разговорной речи идишистские и ивритские слова. Вы правы: из моего личного жизненного опыта и мне известны подобные примеры. Дело в том, что я рос в городе Вильнюсе (столица Литвы) — среди русских, литовцев и поляков. И общался с их детьми на всех этих языках. Идиш я знал с детства. И нередко замечал в их речи «наши» слова. Отмечу, что дома, в семье, мы довольно часто использовали выражения польского или, скажем, литовского происхождения. Даже когда, казалось бы, говорили между собой на русском языке.
Отвечает рав Эссас
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
