Двадцать лет вместо пожизненного тому, кто стрелял в Бориса Немцова. Примерно в той же пропорции по сравнению с запросами прокуратуры смягчены приговоры и другим осужденным. Дадаев, братья Губашевы, Эскерханов и Бахаев — все они признаны виновными, согласно вердикту присяжных, и о том, что сроки им выдали не самые длительные, размышляешь с каким-то вялым сочувствием к приговоренным и их родне. Лучше уж так, да.
Конечно, доброты или всепрощения тут ни на грош. Скорее можно говорить о тотальном недоверии к правоохранительной системе РФ и о том, что Заратустра не позволяет радоваться чужим страданиям и печалиться, ежели убийцу не закрыли на всю оставшуюся жизнь. Потому что убитого не воскресишь, что же касается процесса, завершившегося вчера в Московском окружном военном суде, то вопросов к следствию и обвинителям больше, чем ответов, и совершенно невозможно говорить о торжестве справедливости. К примеру, в том, что приговоренный к 11 годам Хамзат Бахаев имел хоть какое-то отношение к преступлению, сомневаются даже адвокаты семьи Бориса Ефимовича. А если он невиновен, то вообще тяжело думать о том, что смерть политика повлекла за собой еще одно беззаконие.
А больше и сказать-то почти нечего, кроме банальностей, тысячу раз проговоренных, которые, тем не менее, хочется повторять и повторять. Заказчик убийства не найден, хотя не исключено, что назван уже многократно. Шофер в роли организатора — это курам на смех, это ясное свидетельство того, на какой стадии дознания следователям было велено прекратить поиски и до какого уровня им разрешено было копать. Да и могло ли быть иначе?
Только представьте себе: дело заведено — и независимое следствие свободно тягает на допросы всех, кого подозревает в причастности к преступлению, невзирая на лица. Любого Геремеева, любого Делимханова, любого Золотова, любого Кадырова… Пишут, этот страшно сказать кто был вне себя, когда узнал об убийстве, и долго не желал, по слухам, принимать руководителя чеченской администрации — так вот и опросить обоих, и очную ставку устроить, и выложить подробные протоколы в сети. ФСО отказывается предоставить записи с камер видеонаблюдения? Так это же серьезная улика против ФСО, разве нет, и необходимо проверить, почему отказывается, кто конкретно сидит в отказе, от кого получен приказ отказаться? Не работали камеры — именно в день убийства? Еще интересней: кто велел отключить?
Понятно, что заданные вопросы некорректны по определению, и от них ограждали присяжных, равно и от тех, что были хоть как-то связаны с политической деятельностью погибшего, его врагами, его неосторожными высказываниями по адресу этих врагов. Понятно также, что все подобные разглагольствования бессмысленны, поскольку в них речь идет о юридической системе какой-то другой страны, чужой нам и наверняка враждебной, а не о путинской России. О такой стране, где просто немыслима была бы ситуация, создавшаяся после убийства известнейшего человека в центре столицы. Когда фактуры для привлечения к ответственности региональных вождей и, страшно сказать кого, предостаточно, а они либо неприкосновенны, либо не открывают дверь, если к ним пытается зайти приезжий силовик, либо рулят следствием. А у нас все всё понимают, и поставленные выше очевидные вроде вопросы первый встречный привластный холуй назовет предательскими и провокационными, и с ним не поспоришь.
Да и что спорить. В конце концов убийство Бориса Немцова — всего лишь одно преступление в череде многих, до неузнаваемости изменивших российское общество. Среди которых и вторая чеченская бойня, и массовое отравление заложников на Дубровке, и Беслан, и Донбасс, и Алеппо. Следует удивляться, пожалуй, что власть до сих пор озабочена сохранением внешних приличий, и какие-то люди, похожие на убийц, сидят по делу Политковской, и кого-то поймали и даже осудили вчера в связи с гибелью Немцова. Может статься, что и реального убийцу, и тех, кто ему пособничал, устраивая слежку за обреченным. Закрадывается даже мысль, что перед всяким важным политическим убийством некие ответственные чины заранее планируют и грядущий процесс, бдительно отслеживая исполнителей и не останавливая их, дабы судебное возмездие выглядело правдоподобно, но не будем увлекаться конспирологией. Реальных фактов хватает, чтобы сходить с ума.
Впрочем, при взаимодействии с этой реальностью можно вести себя и иначе — куда более сдержанно, но и более разумно. Не предаваясь отчаянию, фиксировать происходящее, как правозащитники застойных времен в своей «Хронике текущих событий», и по мере сил противостоять террористической власти. Спокойно и твердо настаивать на том, что преступление не раскрыто, мотив не обнаружен, подлинные заказчики убийства и его организаторы разгуливают на свободе, при том что имена их, по-видимому, известны всем. Бережно сохранять для себя и для потомства мемориал на Немцовом мосту как вечное напоминание о совершенном и проклятие негодяям. Это тоже банальность, да, но сила ее в том, что она и затвержена, и подтверждена опытом жизни прошедших поколений. Особенно в России, где, как известно, надо жить долго, чтобы узнать правду и своими глазами узреть торжество справедливости. Приговор вынесен, время пошло, суд продолжается.
Илья Мильштейн
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
Проснитесь, уважаемый Илья Мильштейн. Нет никакой России, никакого российского общества, которое «изменилось до неузнаваемости». А есть постсовковая эрэфия, осколок как бы развалившегося сэсэсэра. И ничегошеньки, что не соответствовало бы изначальным планам «пламенных племеных чекистов», не происходило. Время якобы демократического царя Бориса, при котором и Боря Немцов как бы был востребован, плавненько по велению батюшки царя перетекло во времена чекистского опарыша так, что у наивного физика Бори все шансы оказались липовые, но при этом ему ещё позволяли быть в шоколаде. А когда уж больно заартачился просто и без проблем ликвидировали, также как и других непонятливых. Ничего, Ильюшенька и не было, всё сон. И мёртвые с косами стоят.