На прошлой неделе в Израиле едва не развалилось правительство из-за очень простого для еврейской страны вопроса: кого считать евреем? Нет, не так: кто вправе решать, кого считать евреем? Как будто других проблем нет. Это у Израиля-то.
Из-за чего все?
Ультраортодоксальные религиозные партии, входящие в правящую коалицию, внесли законопроект, согласно которому решения о принятии иудаизма (гиюр) переходят в ведение исключительно главного раввината. В чем проблема? В монополии.
Два в одном, и никак иначе
У евреев религиозная и национальная принадлежность неотделимы. Одно нельзя получить без другого. Это улица с односторонним движением без разделительной полосы, обочина не предусмотрена, рулить по встречной запрещено. А въездов на эту улицу всего два. Над первым, широким, написано: «Происхождение», над вторым, узким, со шлагбаумом, – «Присоединение», или по-еврейски «Гиюр».
Рожденный от еврейской матери (по иудейским законам, национальность наследуется исключительно по материнской линии) автоматически становится евреем – как по крови, так и по вероисповеданию, два в одном. Он может быть плохим евреем, не соблюдать заповеди и вообще не иметь о них понятия, есть свинину и морских гадов, нарушать субботу, считать себя атеистом, вообще быть антисемитом (и таких примеров – масса), может даже перейти в другую веру, что уж совсем крайняк, — ничего не поможет. Евреем он быть не перестает, из народа не исключается – кем родился, таким и сгодился.
А вот для присоединения к народу есть только один путь: принять иудаизм, пройти процесс гиюра. Есть, конечно, некая несправедливость в том, что для вхождения в народ, полный безбожников, нарушителей заповедей Торы и невежд в области веры, существует только религиозная дверь. Но и логика тоже есть. Если из двух признаков принадлежности один – происхождение по факту рождения – отсутствует, значит, должен присутствовать второй – приверженность религии. Хотя и упования на логику тоже излишни. Иудаизм зиждется на традиции и Законе. Им логические подпорки не нужны: так предписано, так заведено – так и будет; не мы вводили – не нам и отменять.
Закон предписывает принимать в народ только через гиюр. Гиюр – процесс религиозный. Точка. Это не обсуждается. А вот сама процедура – еще как!
Еврейство как бонус
Людям, заставшим советскую действительность, когда еврейское происхождение старались всеми возможными способами прятать, маскировать и скрывать, довольно странно было столкнуться с обратным процессом, когда еврейство стало считаться чем-то вроде привилегии. Поиск еврейских корней превратился в увлекательное занятие, сродни поиску золотых жил или нефтяных месторождений. А уж когда выяснилось, что тем, кому не повезло найти, можно вступить, проникшись откровениями и запретами иудаизма, соискательство стало массовым.
Такие периоды уже бывали в еврейской истории. Во времена расцвета еврейского государства, при царях Давиде и Соломоне, приток иноверцев в иудаизм был настолько велик, что пришлось вводить ограничительные меры. Классик иудаизма Рамбам писал, что Бейт-Дин (раввинский суд) прекратил прием новых прозелитов. При Давиде – из-за подозрения, что, может, от страха они пришли, а при Соломоне – из-за подозрения, что это вызвано господством, благами и величием, в которых пребывали евреи. А всякий, кто становится евреем из-за вещей приходящих, не является праведным гером (новообращенным евреем). Однако многие переходили в иудаизм в обход Бейт-Дина – достаточно было трем евреям принять иноверца в иудаизм, он совершал обрезание и окунался в микву – и так становился евреем.
Но и не в лучшие времена еврейский народ пополнялся герами. Принятие иноверцами иудаизма стало массовым явлением в эллинистический период и особенно – в период римского владычества над Иудеей. Римские императоры боролись с этой тенденцией запретительными законами, Тацит и Сенека обрушивались на прозелитов в своих произведениях. Не помогало. Число евреев и геров достигли в те времена 10 миллионов человек, что составляло 10 процентов населения цивилизованного мира. Еще 5 миллионов неевреев соблюдали субботу.
В Средневековье церковь и правители европейских государств (как и исламских стран Востока) яростно боролись с переходом в иудаизм. Тем не менее, по мнению некоторых ученых, до половины европейских евреев — потомки прозелитов. Так это или не так, проверить невозможно, но, с религиозной точки зрения, никакой разницы: перешедший в иудаизм становится полноправным евреем, независимо от этнического происхождения.
Несмотря на то, что миссионерство в иудаизме под строгим запретом, евреев всегда подозревали в стремлении переманить в свою веру заблудших христиан. Чтобы избавиться от этих подозрений, религиозные авторитеты намеренно усложняли правила перехода в иудаизм, вводя дополнительные препоны.
Этот экскурс в историю нам нужен не для того, чтобы наложить тогдашнюю ситуацию на сегодняшнюю, а чтобы уловить тенденцию: всегда при возрастании притока желающих пройти гиюр, особенно когда есть основания для подозрений, что это вызвано житейскими интересами, а не религиозными убеждениями, те, кто вправе принимать решения о присоединении к еврейскому народу, стремятся к ужесточению формальных требований.
Почему Рабинович не еврей?
Сегодняшняя ситуация в Израиле резко отличается не только от средневековой, но и от той, что была всего 20-30 лет назад и сложилась за эти десятилетия.
С Большой алией из бывшего СССР в страну приехали около 350 тысяч репатриантов, не являющихся «евреями по Галахе». Большинство из них – евреи, но по «неправильной», отцовской линии. При том количестве смешанных браков, которое было в Советском Союзе (как, впрочем, и в США, странах Европы), это неудивительно.
Рабиновичи, Коганы, Лившицы, Шнайдеры, Йоффе, которые в Союзе считались евреями, чувствовали себя евреями, испытывали на себе ограничения как евреи (равно как и мужья и жены евреев, которые тоже оказались здесь по Закону о возвращении), и только в еврейской стране столкнулись с тем, что они и их дети формально евреями не являются.
Это никак не сказывается на их повседневной жизни, интеграции в новой стране, карьере, допуске к государственным секретам. Только в двух вещах: свадьбе и похоронах. В Израиле не существует светского брака – только религиозный, в соответствии с конфессией, и на еврейских кладбищах хоронят только евреев. Но на самоощущении в своей стране это сказывается существенным образом.
Они уже давно израильтяне. Они больше евреи, чем большинство евреев в диаспоре. Они уже внесли громадный вклад в эту страну. Многие из них за нее воевали, продолжают защищать. У них родились около ста тысяч коренных израильтян, для которых эта страна – родная, а родной язык – иврит. И эти дети, сабры, тоже не евреи.
Ситуация нелепая. А учитывая количество попавших в нее, она становится проблемой общенационального, государственного значения.
Как ее разрешить? Чтобы не нарушать законов государства и законов Галахи, только одним способом: дать возможность тем, кто уже давно и органично присоединился к народу, избавиться от формального признака непринадлежности к нему – принять иудаизм, то есть пройти гиюр. Тем, из них, кто этого хочет, конечно, кого эта формальность достает.
Апелляция одиночки
Но тут начинаются чисто еврейские игры. Поскольку гиюр – процесс религиозный, он находится в ведении раввинов, конкретнее – раввинских судов. Они есть в каждом городе. И каждый раввинский суд по гиюру решал по каждому проходящему гиюр – готов ли он для вхождения в иудаизм.
Это давняя традиция: раввин, который готовит человека к осознанию заповедей иудаизма, известен местному суду, полагается на его слово и мнение. Но раввины бывают разные. Более того – есть разные направления в иудаизме, где существуют свои правила.
В Израиле на законодательном уровне признается только гиюр, проводимый в рамках ортодоксального иудаизма – это статус-кво. Однако и в ортодоксальном иудаизме есть разные направления. Есть ультраортодоксы (на иврите их называют «харедим»), которые соблюдают заповеди особенно строго. Их мало – всего 9% еврейского населения. Они живут, в основном, в своем мире, мало участвуя в жизни страны. Среди них наибольший процент неработающих мужчин и наименьший – служащих в армии. Свое основное предназначение они видят в изучении Торы и в ревностном сохранении еврейских религиозных традиций.
Но в главном рабануте – высшем государственном органе управления религиозной жизни — их подавляющее большинство. И у них есть свои политические партии. Немногочисленные. Однако без них редко удается создать правящую коалицию. И таким образом им удается проводить нужные «харедим» государственные решения. В основном, в части соблюдения законов иудаизма, но, как видим, они могут отражаться и на всех сторонах жизни страны.
Одно из таких решений было проведено в 1995 году. Вопросы гиюра перешли в полное ведение главного рабанута. Городские раввинские суды были лишены права принимать решения. Хочешь стать евреем – исполняй заповеди, как мы – «харедим».
Как видим, это произошло тогда, когда приток новых репатриантов-неевреев по Галахе был самым большим, то есть в интересах общества и государства было как раз либерализировать процесс принятия иудаизма. Поступили ровно наоборот. И естественно, количество прошедших гиюр резко пошло на спад, а желающих менять свою жизнь по образу «харедим», который и большинство глубоко верующих евреев считает для себя неприемлемым, устремился к нулю. А число израильтян, не признанных евреями, стало расти. Проблема усугубилась.
В прошлой коалиции, которую удалось создать без ультраортодоксальных партий, прежний порядок был возвращен: городским религиозным судам по гиюрам вернули их полномочия. Множество молодежи пошло на курсы подготовки к гиюру. Находившиеся на грани закрытия курсы для солдат «Натив», позволяющие пройти подготовку во время службы, при новом министре обороны Авигдоре Либермане получили постоянное государственное финансирование.
Но на прошлой неделе ультраортодоксы пошли на реванш. Они подали законопроект, вновь передающий полномочия по гиюру главному раввинату. Партии, входящие в коалицию, могут подавать законопроекты на рассмотрение Кнессета лишь после одобрения межминистерской комиссии по законодательству. В эту комиссию входят только министры. Все они поддержали законопроект. Даже партия религиозных сионистов «Еврейский дом», интересы которой были бы ущемлены в первую очередь. Ведь на самом деле этот законопроект — отражение внутренних войн между раввинами. У раввинов религиозных сионистов есть свои курсы гиюра, гораздо менее суровые, чем у «харедим». Это у них ультраортодоксы отнимают полномочия, а заодно и государственное финансирование, из-за которого главный бой – за монопольку. Но их министры дорожат своими портфелями и не рискуют ссориться с «харедим», угрожающими развалить коалицию.
Партия «Наш дом Израиль», возглавляемая Авигдором Либерманом, заявила, что не согласится на нововведение «харедим»: ужесточение процедуры гиюра затрагивает в первую очередь ее основной электорат – «русских» израильтян. Но у нее в комиссии всего один голос – министра репатриации Софы Ландвер. Абсолютное меньшинство. Она сделала единственное, что могла – подала апелляцию по поводу одобрения законопроекта. По юридической процедуре, пока апелляция рассматривается, законопроект принимать нельзя. Так удалось выиграть время. Вмешался премьер-министр, решение отложили на полгода. Монополия не прошла, и правительство не пало. Гиюры не придется проходить лишь по правилам ультраортодоксов, а те, что пройдены по более мягким требованиям, не будут отменены. Пока.
Владимир Бейдер
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...
