Еврейский Мир

Марк Солонин

18 марта 1909 г.  писатель А.И.Куприн пишет письмо своему близкому другу Ф.Д. Батюшкову (филолог, философ, литературовед, а также внучатый племянник поэта К.Батюшкова). Письмо сугубо личное.

Более того, в конце письма приписка:

«Сие письмо, конечно, не для печати, и не для кого, кроме тебя».

Так оно и пролежало в безвестности десятки лет в архивном фонде Института русской литературы («Пушкинский дом»), пока в 1984 г. отрывками не было опубликовано в израильском журнале «22».

Затем полный текст был размещен в № 9 журнала «Наш современник» за 1991 г. Ну и далее — везде. Полагаю, что это снимает с меня моральное табу на чтение чужих писем и позволяет публично обсудить незаурядное содержание письма:

Непосредственным поводом к его написанию послужила наделавшая много шума в узких кругах полемика, начавшаяся с перебранки между русским писателем и общественным деятелем Евгением Чириковым (ныне безнадежно забытым, но имевшим тогда собрание сочинений в 17 томах) и евреем-литератором Шоломом Ашем, перешедшая затем в дискуссию о допустимости участия евреев в литературной жизни России.

Кстати, не прошел мимо этого спора и блестящий русский публицист, выдающийся деятель сионистского движения Зеев Жаботинский, написавший (в отличие от Куприна — вполне публично), что

«во всем этом нет для нас ничего нового. Когда евреи массами кинулись творить русскую политику, мы предсказали им, что ничего доброго отсюда не выйдет ни для русской политики, ни для еврейства, и жизнь доказала нашу правоту.

Теперь евреи ринулись делать русскую литературу, прессу и театр, и мы с самого начала с математической точностью предсказывали и на этом поприще крах… мы наперед знаем все унизительные мытарства, какие ждут евреев на этой наклонной плоскости, конец которой в мусорном ящике».

Вернемся, однако, к Куприну. В первых строках письма он аттестует себя и своего собеседника так: «Все мы, лучшие люди России…»

Нескромно? Но это, повторю еще раз, сугубо личное письмо, где можно было не упражняться в демонстрации девичьей скромности. А кем же должен был считать себя талантливый, читаемый всей страной русский писатель? И разве же не к лучшим людям России должны мы причислить сегодня русского патриота, способного написать о действиях своего правительства так:

«У башкир украли миллион десятин земли, прелестный Крым превратили в один сплошной лупонар (т.е. бордель — М.С.), разорили хищнически древнюю земельную культуру Кавказа и Туркестана, обуздывают по-хамски европейскую Финляндию, сожрали Польшу как государство, устроили бойню на Дальнем Востоке…»

Можете представить Мединского, Прилепина, Дугина, Проханова, произносящих такие слова?

И можно ли заподозрить в тупом антисемитизме автора «Суламифи» и «Гамбринуса», который даже в этом, очень резком и злобном письме не забывает сказать:

«В течение пяти тысяч лет каждый шаг каждого еврея был направлен, сдержан, благословлен и одухотворен религией, одной религией, от рождения до смерти, в беде, питье, спанье, любви, ненависти, горе и веселии. Пример единственный и, может быть, самый величественный во всей мировой истории…

И если еврей хочет полных гражданских прав, хочет свободы жительства, учения, профессии и исповедания веры, хочет неприкосновенности дома и личности, то не давать ему их — величайшая подлость. Так дайте им, ради Бога, все, что они просят и на что имеют священное право человека».

Думаю, что можно поверить Куприну и тогда, когда он многократно повторяет:

«Все мы сознаем это… так же, как ты и я, думают, но не смеют сказать сотни людей… так, именно так, думаем в душе мы все — не истинно, а просто русские люди…»

Почему нет? И он, и его адресат жили в самой гуще интеллектуальной и художественной жизни России, общались — заочно и лично — с сотнями умных, образованных, общественно активных людей. И какая же картина мира представлялась им тогда, в 1909 году?

Будущее России — ослепительно прекрасно («тверже, чем в завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предназначение моей страны»).

Великое предназначенье определено не высокой ценой барреля нефти, а величием духовных богатств («мы, русские, так уж созданы нашим русским Богом, что умеем болеть чужой болью, как своей; сострадаем Польше, отдаем за нее жизнь, идем волонтерами к Гарибальди...» )

Но есть проблема. Расползлись по русской земле людишки, «грязные физически», вонючие как «клопы», злобные как «стая оводов», навязчивые как «старая, истеричная, припадочная бл@дь». Мозгов у них нет, «во всем творческом — работа второго сорта«, верят в «детский бред» о своем «грядущем Сионе, за которым жид всегда бежал, бежит и будет бежать, как голодная кляча за куском сена, повешенным впереди оглобель».

Однако, даже этим «клопам» и «припадочным бл@дям» русский народ в силу своей необъятной доброты и всемирной отзывчивости должен предоставить всю полноту гражданских прав — но за одним категорическим исключением.

«Но есть одно — одна только область, в которой простителен самый узкий национализм. Это область родного языка и литературы…. Ради Бога, избранный народ — иди в генералы, инженеры, ученые, доктора, адвокаты — куда хотите! Но не трогай нашего языка, который вам чужд…

Вы его обоссали, потому что вечно переезжаете на другую квартиру, и у вас нет ни времени, ни охоты, ни уважения для того, чтобы исправить свою ошибку… Эх, писали бы вы, паразиты, на своем говённом жаргоне и читали бы сами себе свои вопли и словесную блевотину и оставили бы совсем, совсем русскую литературу».

 Прошло сто лет.

Прошло долгих сто лет, и Высший Суд вынес свой  приговор. Можно сказать мягче — подвел итог грандиозного социального эксперимента.

То, что представлялось большому русскому писателю «клочком сена, подвешенным перед носом голодной клячи», превратилось в государство Израиль.

По цифрам ВВП на душу населения эта страна, выросшая в бесплодной и безводной пустыне, вышла на уровень самых мощных европейских держав. По достижениям в высоких технологиях, по числу инновационных старт-апов и размеру инвестиций в них — второе место в мире (после «кремниевой долины» в США), и не в процентах, а в абсолютных величинах!

По любым показателям качества жизни отрыв от нынешней России такой, что преодолеть, или хотя бы существенно сократить его при жизни нынешнего поколения нереально.

Многократные попытки уничтожить Израиль, предпринятые с использованием циклопических гор советского оружия, завершились для агрессора позором и разгромом.

В больницы, построенные и оснащенные «физически грязными жидами», считают за счастье попасть страждущие исцеления русские олигархи. Всем прочим, кто не олигарх, остается только кашлять на лавочке да вспоминать Цилю Абрамовну из районной поликлиники («золотые руки у покойницы были, царство ей небесное, а нонешние-то, дипломов понакупили, а чирей на попе вылечить не могут»).

Ни публичные призывы Жаботинского, ни злобное брюзжание Куприна и активное противодействие его идейных наследников не помогли — «вонючие клопы» таки пролезли в русскую культуру!

И поэтому русские мамы читают русским детям любого года рождения стихи Самуила Маршака и поют им песенки Владимира Шаинского. Взрослые получили с десяток новых русских народных песен («Катюша», «В лесу прифронтовом», «Синий платочек», «Зачем вы, девушки, красивых любите» и прочее «Русское поле» — музыка Яна Френкеля, стихи Инны Гофф, исполняет Иосиф Кобзон).

Книгу, написанную Ильей Файнзильбергом («12 стульев») разобрали на пословицы и поговорки. Ну а тем, чьи художественные запросы выходят за рамки пословиц и застольных песен, достались стихи Мандельштама, Пастернака и Бродского, проза Алданова, Бабеля, Бакланова, Гроссмана, Каверина, Казакевича, Рыбакова, Стругацких, Тынянова, Эренбурга…

И это только имена мастеров самого первого ряда! А сколько тысяч безвестных тружеников культуры во всех уголках огромной страны сеяли разумное, доброе, вечное (следующая строка, как вы помните, «спасибо вам скажет сердечное русский народ»).

Долго спорить про «второсортность евреев во всем творческом» просто смешно. Народ, составляющий четверть процента населения Земли, дал четверть всех нобелевских лауреатов по физике, медицине и физиологии. 21 гражданин СССР стал лауреатом Нобелевской премии, из них 8 евреев; девятый — Илья Мечников (еврей по маме). А вот что совсем не смешно — это успехи России и русского народа за отчетный вековой период.

У нас тут на днях, с благословения Мединского и Гундяева, создался «Русский художественный союз». Дело доброе. Художники, композиторы, актеры, режиссеры… Люди публичные, бледнеть и неметь перед микрофоном не должны. Так вот, кто из них — но только по-честному, без монтажа, в прямом эфире и трезвом состоянии — сможет произнести вслух:

«Тверже, чем в завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предназначение моей страны, и в числе ее милых, глупых, грубых, святых и цельных черт горячо люблю ее за безграничную христианскую душу».

И не засмеяться при этом. И не заплакать.

Авторский блог

Май 2017

Оцените пост

(голосовало: 9, средняя оценка: 4,11 из 5)

Загрузка...

Поделиться