В Бруклине арестовали российскую «доминатрису»

«Однажды днем в начале октября 2014 года черноволосая ‘массажистка’ Виктория Насырова, любительница дорогих мехов и бриллиантов, совершила очень беспечную тактическую ошибку, когда вела взятый напрокат автомобиль на западе России… Насырова не удосужилась прикрыть труп, который усадила рядом с собой, и жуткое изображение скорченной и пристегнутой ремнем безопасности женщины средних лет было снято видеокамерой ГАИ».

Так начинают репортеры газеты New York Post Шон Коэн и Кристина Нарижная рассказ об этой женщине, которую в прошлую пятницу доставили из тюрьмы Райкерс-Айленд в бруклинский уголовный суд, где обвинили в краже и вернули в эту тюрьму на острове между Квинсом и Бронксом, где 41-летняя россиянка Насырова содержится со дня ареста в Бруклине, 20 марта этого года. К тому времени Виктория Насырова два года находилась в международном розыске, и ее задержали трое полицейских отдела исполнения ордеров на арест.
Проживавшую в Краснодаре уроженку Армавира Викторию Тахировну Насырову разыскивало следственное управление следственного комитета России по Краснодарскому краю, где против нее было возбуждено дело об убийстве ею 54-летней Аллы Алексеенко. В конце января 2015г. краснодарские следователи сообщили, что «в ночь на 5 октября 2014 года Алла Алексеенко вышла из дома и уехала с Викторией Насыровой на арендованном последней автомобиле в неизвестном направлении. До настоящего времени место нахождения пропавшей неизвестно, ее телефон выключен. По факту безвестного исчезновения Алексеенко возбужденно уголовное дело по ч.1 ст.105 УК РФ — Убийство. После возбуждения уголовного дела Виктория Насырова скрылась от органов следствия, в связи с чем была объявлена в федеральный розыск». Затем розыск стал международным, но результатов не дал. Через месяц после исчезновения Аллы Алексеенко ее сильно обгоревшие останки были найдены в деревне неподалеку от «родного города» Насыровой – очевидно, Арзамаса. «Остались череп и кости, — сказала проживающая в Нью-Йорке ее дочь Надежда Форд в интервью New York Post. — Ни ног, ни левой руки… Я поверить этому не могла». Как сообщила Надежда Форд в аффидевите (заявлении под присягой) нашему Иммиграционному суду, объявленный в декабре 2014 года розыск ни к чему не привел, так как следствию мешал местный полицейский, который состоял в интимных отношениях с Насыровой.
В том же аффидевите Надежда написала, что Виктория Насырова была соседкой и подругой ее покойной матери. Оставшись без работы, она бедствовала и узнала, что Алексеенко получила за продажу своего дома в Краснодаре больше 52 тыс. долларов. После того как 5 октября 2014 года дорожная видеокамера ГАИ сняла Насырову за рулем машины, а рядом с ней неподвижное тело женщины, краснодарские сыщики нашли и допросили Викторию, но она от всего отказалась и даже согласилась пройти тест на «детекторе лжи». Полиграф показал, что она лжет, а когда ее вызвали на следующий допрос, оказалось, что она исчезла. Осмотрев ее квартиру в Краснодаре, дети Алексеенко установили, что пропали больше 17 тыс. долларов, ювелирные украшения и разные документы. Надежда Форд рассказала, что мать собирала бутылки с разным спиртным, среди которых она запомнила бутылку коньяка Hennessy. После того как Алексеенко пропала, Насырова ночевала у их общей знакомой, и эта знакомая рассказала Надежде Форд, что Виктория принесла с собой несколько таких бутылок, включая Hennessy.
По словам Надежды Форд, вскоре после убийства ее матери Насырова бежала из России по поддельным паспортам в Мексику, а оттуда в Нью-Йорк и с ноября 2014 года живет в Бруклине. По официальным данным, она появилась в Нью-Йорке в 2015 году. Надежда инициировала поиски убийцы матери с помощью частного детектива Хермана Вайсберга, который работает в крупной розыскной компании Sage Intelligence Group Services, а до этого 20 лет прослужил детективом нью-йоркской полиции и 10 лет детективом районной прокуратуры Манхэттена. По словам Вайсберга сетевому изданию британской газеты DailyMail, к нему обратилась «добрая самаритянка», которая знала Надежду Форд, и предложила «любые деньги за то, чтобы найти и отдать под суд» Насырову. Детектив установил, что Виктория живет в бруклинском районе Шипсхед-Бэй и под разными именами выставляет свое фото на сайте Facebook. На одном ее фото -«селфи» Вайсберг обратил внимание на необычную прострочку спинки водительского сиденья машины, за рулем которой сняла себя Насырова. Это была спецмодель Chrysler 300, которых не так много, по заданию Вайсберга его помощники прочесали весь Шипсхед-Бэй и нашли именно эту машину, стоявшую у дома, где жила Виктория.
Утром 20 марта трое полицейских отдела исполнения ордеров на арест вывели Насырову из этого дома в наручниках, усадили в синий вэн и увезли. Но это были не полицейские федеральной Таможенно-иммиграционной службы ICE, а наша городская полиция, и ордер был выдан не иммиграционным, а бруклинским уголовным судом. За предполагаемое убийство в России Виктории придется отвечать там, но ее экстрадицией займутся после того, как она ответит перед американским законом, который пока обвиняет ее в мелкой и в крупной кражах. В тюрьме Райкерс-Айленд Насырова (раса неопределенная, национальность — русская, статус иммиграционный, рост 5 футов 6 дюймов, вес 220 фунтов, волосы черные, глаза карие) содержится без права освобождения под залог, следующее заседание суда назначено на 1 мая. Как написали Шон Коэн и Кристина Нарижная в New York Post 7 апреля, в Бруклине Насырова стала «доминатрисой» — затянутой в сексапильные доспехи истязательницей садомазохистов, которым Виктория представлялась как Рашел и Мара. «Мы обоюдно удовлетворяли основные инстинкты друг друга, — сказала Виктория по-русски репортерам Post в тюремном интервью. — Я давала им то, чего они не получали дома. Вы понимаете, о чем я говорю. Мужчины, которым хочется быть женщинами, но они не могут заявлять об этом открыто».
Клиентами русской «доминатрисы» были в основном женатые мужчины, которые шли под кнут Виктории добровольно и даже платили за это. Но ее также обвиняют в кражах, а конкретно в том, что Насырова нашла на сайте знакомств двух желающих встретиться с ней, после чего они лишились денег и ювелирных изделий. «Мы с ней немного поболтали (в Интернете) и обменялись СМСками, а потом я пришел к ней на ужин», — рассказал в интервью New York Post один из них, 48-летний Рубен Борухов из Квинса, в июле прошлого года познакомившийся с Насыровой, которая назвалась Анной. Борухов рассчитывал на секс, но «Анну» больше интересовало, чтобы он отведал жареной рыбы, которую она для него приготовила. «Она прямо требовала, чтобы мы сразу сели за стол, — вспоминал Рубен Борухов. — Сказала, что нужно кушать, а то рыба остынет. Я съел несколько кусков — и больше ничего не помню». Когда Борухов пришел в себя, он не досчитался 500 долларов, не нашел своих часов за 800 долларов, а позже убедился, что по его кредитной карте истрачено еще две тысячи. «Она точно не мой тип женщин», — заключил Рубен.
В другом случае, который не лег в обвинения, а расследуется, Виктория Насырова подружилась с похожей на нее Ольгой Цвик и попыталась отравить ее чизкейком, чтобы завладеть ее документами и выдать себя за нее. 36-летняя Цвик живет в районе Риго-Парк в Квинсе, занимается накладными ресницами, и 28 августа прошлого года подруга Виктория пришла к ней за экстренной помощью. В подарок она принесла чизкейк, попробовав который, Ольга не почувствовала ничего необычного, но затем ее стало тошнить, и последнее, что она помнит, это слова Насыровой: «Не волнуйся, я все уберу». Ольга очнулась через два дня в своей кровати и в кружевном нижнем белье, вокруг лежали разные лекарства, а домохозяин сказал ей, что отопление было включено на полную мощь и в квартире было жарко, как в сауне. Врачи сказали ей, что лендлорд поднял тревогу в самое время — еще минут сорок, и у нее был бы инфаркт. По словам Ольги Цвик, позже в квартире Насыровой нашли ее документы и ее золотое кольцо. Когда репортеры New York Post встретились с Викторией Насыровой в тюрьме и спросили об этом, она ответила, что это недоразумение. «Когда я последний раз видела Олю, — сказала Насырова, — ей уже было нехорошо, она сказала, что, наверное, чем-то отравилась». Чем-то или кем-то?