Продолжение. Начало тут
Они доехали до аэропорта и встретились с Вернером. Он сказал:
— Через два часа улетаем. В Париж. Я купил билеты.
Из ближайшей телефонной будки Авигдор связался с Виктором.
— Их там не оказалось, — сказал он.
— Нет, они там были, — ответил Виктор.
— Как же так получилось?..
— Прилетайте в Париж… — прервал его Виктор.
— Мы вылетаем через два часа. Air France, рейс 771.
— Жду! – коротко ответил Виктор и повесил трубку.
Все направились в кафе на первом этаже. Пили кофе и угрюмо молчали. Молчание прервал Ави:
— Кто может с уверенностью сказать, был ли Саламе в баре или нет? Ясно одно: те двое в черных рубашках не случайно появились в церкви. Мы поспешили, надо было провести в городке пару дней и понаблюдать. Излишняя поспешность и неоправданная медлительность – главные враги любого серьёзного дела.
— Ты считаешь, что мы струсили! – запальчиво возразил ему Авигдор.
— Здесь не место обсуждать дела. Поговорим об этом в Париже – ответил Ави.
Когда они приземлились в Бурже, уже стемнело. Паспортный контроль и таможню они прошли без каких-либо затруднений. Из таможни по длинному коридору мимо небольших группок туристов, разглядывающих витрины киосков с духами и вином, они вышли на стоянку такси и личных машин. Здесь Авигдор опустил чемодан на землю, демонстративно достал из-под мышки «Фигаро», развернул ее, затем вновь свернул, сунул в левый карман плаща. Сразу же вслед за этим метрах в пятидесяти от них остановился черный «Пежо». Из машины вышел молодой человек в темном плаще. Он твердыми шагами подошел к Авигдору. Они обменялись рукопожатиями и вместе направились к машине. Когда они подошли к ней, дверца «Пежо» распахнулась и внутри приветливо зажегся свет. Авигдор залез в машину, которая тут же
отъехала. Её место занял серый микроавтобус. Молодой человек помахал рукой. Остальная четверка поняла, что это знак для них. Молодой человек уселся рядом с водителем. Остальные члены группы сели на задние сидения и автобус тронулся. Они обогнали «БМВ» с двумя пассажирами на заднем сиденья. Ави оглянулся и заметил, что «БМВ» следует за ними. «Славно встречают», – подумал Ави.
Они ехали очень медленно. Ави сидел, сложив руки на коленях и глядя прямо перед собой. Смотреть в окно на Париж ему не хотелось. Он был напряжен, к незнакомым людям он всегда относился в серьёзных делах подозрительно. Сидя прямо за водителем, он готовился, если понадобится, неожиданно ударить его ребром правой ладони по шее и сломать ее. Затем открыть дверцу и броситься бежать, петляя, чтобы увернуться от пуль из машины…
Минут через сорок они съехали с шоссе, свернули налево, еще раз свернули налево и через белые ворога въехали на подъездную аллею, окаймленную каким-то кустарником. Дорога петляла, пока не выехали на разворот, а оттуда на усыпанную гравием площадку с бордюром из белых камней. Черный «Пежо» остановился. Вслед за ним встал серый автобус, затем подъехал и тоже встал, загородив им путь к отступлению, «БМВ». Перед ними был старый загородный дом, утонувший в густых зарослях шиповника. В лучах автомобильных фар алые цветы шиповника казались пятнами свежей крови. Человек в темном плаще, который сидел рядом с водителем, открыл дверцу, впустив в машину горьковатый запах зелени и назойливый стрекот цикад. Они вышли и быстро, не оглядываясь, поднялись но ступенькам крыльца большого старого дома. В тускло освещенной гостиной их ждал невысокий, крепко сбитый человек лет пятидесяти пяти в опрятном, но не новом сером костюме. Лицо у него было жесткое, сероватого оттенка, с глубокими морщинами. Вероятно, он был военным. Он протянул руку Авигдору. Ави заметил, что его пальцы были тонкие, с ухоженными ногтями.
– Хорошо добрались? – спросил он.
– Да, – коротко ответил Авигдор. – без всяких осложнений.
– Нам с Авигдором нужно многое обсудить, — обратился человек к остальным. – А вас Виктор сейчас проводит в столовую и накормит.
Ави сразу же догадался, что это и был глава организации «Французская революция» по кличке Макизар.
Ночью Виктор и Макизар уехали на сером микроавтобусе, оставив черный «Пежо» и «БМВ» Авигдору.
Утром за завтраком Авигдор сказал:
— Есть две новости – хорошая и плохая. Хорошая новость – Макизар нам сообщил, что в Париже находится Мохаммед Будиа.
Все оживились. Будиа был одним из организаторов теракта на Олимпиаде. Ави не поддался общему оживлению.
— А плохая новость? – спросил он.
— Плохая? – переспросил Авигдор. – Плохо то, что его адрес неизвестен, Макизар по своей всегдашней манере говорил не очень ясно. Я лишь понял, что Будиа удалось выследить на станции метро «Этуаль», возле Триумфальной арки. Видимо, его подвели женщины, пересказывавшие друг другу в парижских салонах свои любовные приключения с красавцем-террористом. Но точно известно, что завтра вечером он встречается со своими друзьями — тремя палестинскими журналистами и двумя актрисами «Комеди Франсез». Встреча должна произойти в маленьком ресторанчике «Гаргантюа и Пантагрюэль» в 9 вечера. Недалеко от станции метро «Ла Дефенс». Время для подготовки у нас в обрез. Но второй такой случай может и не представиться. Упустить его было бы опрометчиво. Обсудим план операции.
Ночь накрыла Париж без торжественных приготовлений, так же, как ушел серый день. Опустился туман, пошел мелкий дождь.
Ави и Георг вошли в ресторанчик «Гаргантюа и Пантагрюэль», играя роль очень занятых бизнесменов, которым срочно нужно было подписать важные бумаги. Они заказали кофе с коньяком, подписали бумаги и, ни на кого не глядя, поглощенные своими делами, почти сразу удалились. Но то, что им было нужно, они увидели сразу – в полутемном углу ресторана, около окна в центре шумной компании сидел Будиа и о чём-то громко рассуждал, темпераментно жестикулируя.
Выйдя на улицу, Ави и Георг сели в черный «Пежо». Часа через два шумная компания вывалилась из ресторана и весело перекликаясь, расселась в двух «Ситроенах» и уехала. Будиа среди них не было.
У Ави ёкнуло сердце. Неужели они упустили его? Сейчас он, как никогда, ненавидел Будиа и все то, что Будиа олицетворял: армию людей без лиц, бездушных убийц, роботов и рабов.
Но через несколько минут он, наконец, показался в дверях. Зорко оглядевшись по сторонам, непринужденно сел в «Рено», сверкавший в свете двух ярких фонарей ресторана серебристым оперением. Мотор «Рено» заурчал и машина тронулась. За ним медленно, словно нехотя, последовал верткий «Пежо». Из сырого мрака выныривали и вновь погружались во тьму фары машин. То и дело раздавался визг тормозов: водители нервничали, двигаясь почти ощупью. Даже полицейские патрули передвигались как-то неуверенно. Ави легко обходил «Ситроены» и маленькие, но быстрые «Фиаты». Но следовать за «Рено» было не так-то просто. Сидящий рядом Георг с интересом смотрела по сторонам. Ави был поглощен дорогой, он делал невероятные усилия, чтобы не упустить Будиа. Ему пришлось преследовать его буквально по пятам. Их разделяло не более десяти метров. На рю де Фоссе-Сен-Бернар Будиа запарковался, вышел из своего «Рено» и направился к мосту Александра III.
Ави последовал за ним. Георг остался у машины. Будиа был тороплив, идя по широкой улице, то исчезая в тени, то вновь появляясь, будто выхваченный из темноты светом фонаря. Он двигался выпрямившись, энергично взмахивая руками. Ави легко шел по его следу. Иногда Будиа вдруг замедлял шаг, будто рассматривая что-то в витрине какого-нибудь магазина или бара, и оглядывался назад. Тогда свет витрины выхватывал из темноты его лицо. Фигура Будиа время от времени четко вырисовывалась в свете уличных фонарей. Бледно-желтый круг их света был четким и правильным, как радужный ореол вокруг святого. Перед самым въездом на мост Александра III Будиа несколько секунд постоял на тротуаре затем, рискованно лавируя среди машин, которые, как призраки, появлялись из ниоткуда, он перешел улицу и нырнул в парадную одного из старых парижских домов в пять этажей.
Ави последовал за ним и услышал затихающие на пятом этаже уверенные его шаги. Ави несколько минут постоял в парадной и осторожно, не делая лишнего шума, вышел на улицу, перешел её и направился к тому месту, где Будиа оставил свою машину. Там его ждал Георг. Они, присев на корточки, поколдовали над ней, оставаясь во тьме и в тумане незамеченными. Встали и направились к своему черному «Пежо». Какими же заголовками их встретят завтрашние газеты? – думал Ави. «Таинственное убийство в Латинском квартале»? «Убийцы из «Моссада» затаились среди нас»? «Смерть на рю де Фоссе-Сен-Бернар»? А может быть, всё сорвется и газеты напишут с иронией о провале «Моссада»?
29 июня, ранним утром, по улице рю де Фоссе-Сен-Бернар от моста Александра III по направлению к Латинскому кварталу шел высокий человек. Его походка была исполнена сознания собственного достоинства и значимости. Улица была пустынной. Далеко были слышны его шаги, короткие и ясные, эхо которых тонуло в Сене. Он шел, как человек уверенный в себе, хотя, видимо, подозревал, что за ним идет охота. Поэтому, подойдя к запаркованному голубому «Рено», он осторожно отпер дверцу и внимательно осмотрел салон, а также с помощью особого зеркальца, специально приспособленного для этой цели, осмотрел передний и задний мост. Перед тем как включить зажигание, заглянул под сиденье. Для опытного террориста такие меры предосторожности являлись обязательными.
Через четыре часа вся группа была уже в Лондоне. Ави и Баум сняли в отеле „Империя” угловой номер на седьмом этаже, который имел две отдельные комнаты. Из коридора гостиницы дверь открывалась в прихожую номера. Из прихожей направо дверь вела в комнату Ави, а налево еще одна — в комнату Баума. Комнаты между собой не сообщались и каждая имела свой ключ. Авигдор поселился в том же отеле на 11-ом этаже. Вернер выбрал «Стренд Палас», большой уютный отель рядом с Ковент Гарденом. Георг расположился в отеле рядом с огромным Викториа-парком на Гроув-роуд.
Днем Ави включил телевизор. ВВС передавало новости. С замиранием сердца Ави, не отрываясь, смотрел на экран. Вот оно! Ави вздрогнул: «Дерзкое убийство. Вчера ночью в Париже на улице рю де Фоссе-Сен-Бернар убит Мохаммед Будиа, активный участник палестинского движения освобождения, театральный деятель, артист и режиссер. Известный парижский Дон-Жуан, он ночью отправился к очередной любовнице, проживавшей в Латинском квартале. На следующий день он вышел из дома любовницы, сел в свой «Рено», включил зажигание и… взлетел в воздух. Его друзья подозревают агентов израильской разведки «Моссад». Для расследования дерзкого убийства и поимки убийц парижской полицией создана специальная группа. Усилена охрана парижских аэропортов и железнодорожных вокзалов, усилено наблюдение за речным сообщением».
На третий вечер их пребывания в Лондоне Ави, расставшись с Баумом, отправился поискать хорошие справочники и карты Лондона. У него в Иерусалиме уже накопилась огромная коллекция справочников и карт разных городов, но он всё не мог остановиться и всё покупал книги этого типа, где только мог. Около десяти часов он вернулся в отель. Перед тем как подняться в номер, он зашел в бар посмотреть, нет ли там Баума. Баум по вечерам любил спокойно посидеть за стаканчиком настоящего английского джина в знаменитом на весь Лондон «Баре этрусков». Особенно любил он столик у стены, на которой висела хорошая копия «Похищения Европы» Рембрандта. Нет, в баре Баума не было. Почти все места у стойки были заняты, и только несколько табуретов рядом со стройной блондинкой — лет тридцати с небольшим — оставались свободными. Женщина была необыкновенно хороша. У нее были стройные грациозные ноги, прямые до плеч волосы и бледное лицо с яркими, не тронутыми помадой, губами. Темные, странно лишенные блеска глаза дополняли её портрет. Ни румяна, ни пудра никогда не касались ее на редкость бескровных щек. Кожа у нее была светлая с намеком на веснушки у носа. Зеленая шелковая блузка была расстегнута на две верхние пуговки, и можно было заметить, что грудь у нее упругая. Ави сел на стул рядом с ней и заказал пуэрториканский ром. От него не ускользнуло, что она сразу же переложила свою сумку по другую от себя сторону и полезла за сигаретами, которые лежали в сумке. Ничего подозрительного в этом не было, но от наметанного взгляда Ави это не укрылось. Он также обратил внимание на ее духи. Запах был изысканный, необычный, придававший ей какую-то неосязаемую ауру. Ави словно видел перед собой картину, написанную тонкими, еле уловимыми мазками пастели – мягкой, нежной, полувоздушной. Он улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Завязался легкий, ни к чему не обязывающий разговор двух незнакомых людей, сидящих за стойкой бара. Его начал Ави, сказав что-то шутливое. Блондинка слегка улыбнулась и, ответив тоже какой-то шуткой, предложила ему сигарету. Голос у неё был негромкий, что придавало его речи удивительную мягкость. Держалась она ненавязчиво. Они немного поговорили о Лондоне, о его знаменитых злачных местах и внезапно ощутили тягу друг к другу, тягу такого рода, какую могут ощутить два физически привлекательных, молодых и здоровых человека. Она как бы невзначай коснулась рукой его лица. Это прикосновение его обожгло, как электрический ток. Он хотел пригласить ее к себе, но она его опередила.
— С вами так приятно поговорить, — сказал она. — Может быть, мы поднимемся ко мне и еще что-нибудь выпьем?
Ави за время своей работы в отделе безопасности полетов приучился не вступать в контакт с женщинами, которые первыми идут на контакт или какими-то способами его инициируют. Но сейчас…
Заметки на полях. Мохаммед Будиа. Родился в Алжире. В 1956 г. примкнул к Фронту национального освобождения Алжира. В 1959 году попал в тюрьму за нападение на нефтехранилище под Марселем. В 1961 году бежал из заключения. После провозглашения алжирской независимости в 1962 году стал директором Национального театра Алжира. В 1965 году примкнул к палестинскому движению. Проходил специальную подготовку в Москве на курсах КГБ.
Переселившись во Францию под предлогом театральной карьеры, Будиа возглавил оперативный отдел НФОП по Европе. Обладал особой способностью вербовать для участия в терактах девушек, опьяненных левой идеологией.
Александр Цывин
Продолжение тут
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
