В прошлый понедельник президент Дональд Трамп принял заявление генерала Майкла Флинна об отставке с должности советника по национальной безопасности. В тот же день пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер сообщил, что эта отставка вызвана «эрозией доверия» к Флинну, а не тревогой по поводу законности его телефонных разговоров с российским послом в США Сергеем Кисляком.
Как стало известно, в беседе с вице-президентом Майком Пенсом советник президента по национальной безопасности допустил, что мог обсуждать с Кисляком тему американских санкций в отношении России, но сказал, что точно не помнит. Разговоры об этом шли давно, и пресс-секретарь президента пояснил, что Трамп принял решение только после того, как его юристы провели тщательный анализ правовых аспектов этой проблемы. Юристы сообщили президенту, что, с точки зрения закона, ему и его администрации не о чем волноваться. «Это было актом доверия (к Флинну), — сказал Спайсер, — суть была в том, ввел ли он в заблуждение вице-президента или нет, и в итоге президент предложил и принял отставку генерала».
Пенс и другие, очевидно, опираясь на слова Майкла Флинна, повторяли, что в разговорах с Кисляком в переходный период власти, то есть после инаугурации президента, но до назначения советником по национальной безопасности, он не обсуждал санкции. Позже Флинн признал, что мог обсуждать их с российским послом до инаугурации Трампа.
Такие беседы, отмечалось вначале, нарушали дипломатический протокол, а возможно, принятый в 1799 году закон Логана. «Любой гражданин США, где бы он ни находился, — гласит этот закон, еще ни разу не применявшийся в судебной практике, — который без согласия правительства Соединенных Штатов прямо или косвенно начинает или ведет какую-либо переписку или общение с любым иностранным государственным служащим или любым официальным лицом или его агентом с намерением повлиять на решения или поведение любого иностранного правительства или какого-то чиновника или его агента в отношении любых споров или противоречий с Соединенными Штатами или с намерением повлиять на решения Соединенных Штатов, должен быть оштрафован в соответствии с настоящим разделом или подвержен тюремному заключению на срок до трех лет или больше. Эта глава не ограничивает право гражданина или его агента обращаться самому или через своего агента к любому иностранному правительству или его агенту для возмещения ущерба, понесенного им от этого правительства, его агентов или подданных». Затем разговоры о возможном нарушении генералом Флинном этого закона стали сходить на нет, уступив место более серьезным подозрениям.
Обозреватель Ральф Питерс назвал поступок Майкла Флинна не «эрозией доверия», а «опасной игрой с национальной безопасностью США» и пояснил, что Флинн, который в понедельник вечером ушел с поста советника президента по этой самой безопасности, совершил две большие ошибки. Во-первых, в телефонных разговорах с послом России в Вашингтоне он якобы тайно обсуждал снятие с этой страны наших санкций, а во-вторых, возможно, он солгал или не сообщил об этом вице-президенту Майку Пенсу. Первый случай, по которому Флинну грозят обвинением в нарушении принятого 218 лет назад закона Логана, можно признать ерундой, но второй Ральф Питерс считает преступлением, которое при его доказанности смерти подобно. Как и Майкл Флинн, Ральф Питерс служил в армейской разведке и 10 лет провел на базе в ФРГ, занимаясь бывшим Советским Союзом. Он ушел в отставку с должности заместителя начальника штаба разведки в чине подполковника в 1998 году и часто выступает в программах телеканала Fox News, а также печатается в консервативных изданиях.
В статье «Опасная игра Майкла Флинна с национальной безопасностью США» Питерс вспомнил, что знаком с Флинном с 1985 года, когда они были капитанами на курсах переподготовки офицеров военной разведки (Military Intelligence Officers Advanced Course), тогда вплотную занимавшейся Ираном. «Любой, кто был на этих курсах, — написал Питерс, — назвал бы Майка будущей звездой». Грядущие повышения по службе Флинн, по словам Питерса, заслужил не квотами или программами равных возможностей, а тем, что был «чертовски хорошим солдатом». За последние десять лет военной разведслужбы он отлично проявил себя в Ираке и Афганистане, за что его с повышением перевели в руководство военной разведки, а это была чистой воды бюрократия, с которой генерал Флинн пытался бороться, но она сопротивлялась. Он столкнулся с администрацией президента Обамы, которая отвергала его предупреждения о растущей опасности ИГИЛа и других угрозах.
В итоге генерал Майкл Флинн ушел в отставку и, как написал его бывший коллега подполковник Ральф Питерс, «на день, когда он снял мундир, им можно было только восхищаться». Дальнейшая метаморфоза Флинна его коллеге кажется «таинственной», что в устах военного разведчика звучит по-детски. Флинн «установил странные отношения с режимом Путина, принял российские деньги на участие в московском банкете, который спонсировала (телекомпания) RT — государственный орган пропаганды. На этом обеде Майкл сидел с Путиным, который знает, как завлекать неосторожных граждан Запада». Это были слова не мальчика, но мужа, хотя вряд ли генерала разведки армии США можно считать «неосторожным гражданином». Точно так же вряд ли можно считать, что Майкл Флинн, беседуя по телефону с послом России, не был уверен, что разговор на таком уровне не прослушивается контрразведкой ФБР — это было, есть и будет. Хотя, конечно, не исключено, что его превосходительство Сергей Иванович Кисляк говорил по чужому мобильнику, а ФБР прослушивало телефон Флинна.
Так или иначе, считает Ральф Питерс, «ни один офицер США в отставке ни в коем случае не должен принимать деньги или услуги от враждебного государства, а для старшего офицера-разведчика это поразительно. Даже если это ни к чему не привело, Майкл, по моему старомодному мнению, подвел честь офицера». С той же старомодной армейской прямолинейностью подполковник в отставке Питерс назвал российского посла Кисляка «старшим головорезом Путина в Вашингтоне», телефонные разговоры с которым «вызывают тревогу, тем более что об их содержании Флинн мог солгать вице-президенту Пенсу и другим членам новой администрации».
Всё произошедшее с Майклом Флинном с правой политической колокольни однозначно толкуется как очередная «подлянка» сторонников Барака Обамы и Хиллари Клинтон, которые не смирятся с победой Трампа до последнего дня его президентства. В аппарате правительства на всех его уровнях и во всех службах этих сторонников предостаточно, и они усердно сливают служебную информацию, что, кстати, тоже уголовное преступление. С 30 января по 13 февраля газета New York Post насчитала 7 таких «утечек», от сообщения СNN со ссылкой на «лицо, знакомое с делом», о том, что президент Трамп не известил Министерство внутренней безопасности о своем иммиграционном указе, до Washington Post со ссылкой на «действующих официальных лиц» о том, что наши разведслужбы перехватывали телефонные разговоры Флинна с Кисляком.
В тот же день, 13 февраля, та же Washington Post написала, что Салли Йетс, ставленница Обамы, которую Трамп на переходный период сделал врио министра юстиции, своевременно предупредила Белый дом, что советник президента по национальной безопасности Майкл Флинн дает «вводящую в заблуждение» информацию о своей беседе с российским послом. Газета сослалась на «настоящих и бывших официальных лиц», но, скорее всего, это была сама Йетс, 30 января предписавшая своему министерству, которому подчинены федеральные прокуроры, не мешать запрету на указ Трампа об иммиграции. На следующий день ее уволили, так что «предупредить Белый дом» Йетс могла только до 30 января. В ее предупреждении отмечалось, что Флинна могут шантажировать разговорами с Кисляком и вообще его пророссийскими настроениями. Ничего не поделаешь, «свистуны» у нас давно в почете, а США не Грузия, где президент Саакашвили враз поменял состав милиции, чтобы избавиться от взяточников. С левой колокольни это считают только началом гигантского политического скандала, который New York Times уже окрестила, возможно, новым «Уотергейтом», хотя ничем подобным здесь не пахнет ни этически, ни юридически.
Обругав бывшего коллегу-разведчика, Ральф Питерс все же считает, что Флинн заслужил право отмыться от вываленной на него грязи подозрений, для чего в наших спецслужбах есть старый и проверенный способ — детектор лжи. Питерс сожалеет, что Флинн сам не предложил этот способ, а допрашивай его Ральф Питерс, он предложил бы три вопроса. Первый: «Давали ли вы после отставки из армии США какие-либо обязательства или обещания какому-либо члену или представителю правительства России до посещения банкета RT». Второй: «В вашей беседе с Кисляком в декабре 2016 года вы намекали или обещали, что Трамп ослабит санкции на Россию?» И третий: «Вы ввели в заблуждение вице-президента или другого члена администрации о содержании этих телефонных разговоров?» Полиграф требует только ответа «да» или «нет», и его не обманешь. Безусловную ясность внесла бы публикация текстов этих разговоров с пометками, когда и где находились собеседники и кому принадлежали номера их телефонов. Но на это нельзя даже надеяться до возбуждения уголовного дела, на что тоже нельзя надеяться.
За несколько часов до отставки Майкл Флинн в интервью сетевому изданию Daily Caller заявил, что в разговорах с российским послом речь шла «не о санкциях. А о тех 35 (российских дипломатах — А. Г.), которых выслали» в последние дни президентства Обамы. «И вот чем все обернулось, — сказал Майкл Флинн в интервью. — В основном было так: “Послушай, я знаю, это случилось. Мы все изучим”. Я никогда не говорил ничего вроде: “Мы собираемся пересмотреть санкции” или что-нибудь подобное». Флинн заявил, что его гораздо больше тревожат утечки в СМИ служебных и секретных сведений, в частности, о переговорах президента с иностранными лидерами. «Иногда речь идет о темах, вынесенных за пределы секретности, сказал бывший разведчик Флинн. — А это преступление». Повтори он все это в виде ответов «да» и «нет» детектору лжи, и дело в шляпе.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
