Когда люди умирают, они не превращаются в ничто до тех пор, пока хоть кто-нибудь помнит о них.
Токо Аодзаки
Об этой замечательной супружеской паре я узнала случайно. В тот день мне на глаза попались две фотографии, которые буквально поразили меня. Они повторяли одна другую. На одной из них, глядя на мир, счастливо улыбалась пара молодых влюблённых, на другой — эта же прекрасная пара была «одета» в полосатые робы узников концлагеря. Это были супруги Ривка и Йосеф Бау. Те самые реальные действующие лица из знаменитого фильма Стивена Спилберга «Список Шиндлера» — Ривка и Йосеф, сцена свадьбы которых вошла в фильм. Мне очень захотелось подробнее узнать о них и сейчас рассказать вам.
Забегая вперёд, отмечу, что история их первой встречи и всей дальнейшей жизни, бесспорно, могла бы стать основой для написания литературных произведений или сценариев к кинофильмам. Но сначала давайте познакомимся с ними.
Йосеф Бау, художник, каллиграф, автор книг и первый израильский аниматор, родился в 1920 году в еврейской семье в Кракове, в Польше. С 1938 года стал обучаться в школе пластических искусств, где увлёкся каллиграфией и овладел написанием готического немецкого шрифта, не подозревая, что это потом спасёт его жизнь… Через год его, еврея, исключили оттуда.
Йосефу удалось избежать переселения в Краковское гетто, куда были отправлены все его родные, так как он жил отдельно, вместе с братом. Весной 1941 года он тайно проник в гетто для воссоединения с семьёй. Проживал там без документов, зарабатывая изготовлением визиток. Вступив в члены Еврейской боевой организации, занимался изготовлением поддельных печатей и документов. Этим ему удалось спасти жизнь более чем 400 евреям, бежавшим из гетто. На вопрос, почему он не сделал фальшивые документы себе, Йосеф ответил: «А кто же тогда поможет другим?»
«Единственное, что отец взял с собой в гетто», — рассказывает его дочь Адасса Бау, — это набор ручек и приспособлений для написания каллиграфических шрифтов. В дальнейшем немцы использовали его в гетто как художника и составителя чертежей». По приказу нацистов Йосеф составил карту Краковского гетто, затем был отправлен на фабрику Optima и выполнял графические работы.
В 1942 году Йосеф вместе с родителями был депортирован в концлагерь Плашув (Płaszów), где также работал художником. Он находился в мужском бараке вместе с отцом, которого казнили у него на глазах. В Плашуве погибнет и его мать. После окончания войны Йосеф будет выступать как свидетель на судебном процессе в Вене против коменданта концлагеря Амона Гёта (Amon Göth). Но Плашув ему запомнится на всю жизнь не только как место гибели его родных. Именно там, в лагерном аду, Йосеф повстречал свою любовь.
Дочери Бау рассказывают, что в концлагере мужчины и женщины внешне не особенно отличались друг от друга. И те и другие носили полосатые робы. У женщин на обритых головах были повязаны платки, а мужчины обязаны были носить полосатые шапки. Проживали они отдельно друг от друга. Под угрозой расстрела им запрещалось не только прикасаться друг к другу, но даже и разговаривать. Йосеф, работая в лагерной канцелярии, имел возможность проходить по территории лагеря. В тот день он стоял возле канцелярии, ожидая солнца для выполнения копирования чертежа. И в этот момент он увидел Ривку. Йосеф сразу решил, что женится на ней. Как оказалось потом, что и Ривка приняла то же самое решение. Но это раскрылось потом… А тогда они оба были узниками концлагеря и рисковали жизнью, бывая вместе. И по этой причине, ценя каждую минуту жизни, они приняли решение сыграть свадьбу, тщательно продумав заранее её план.
В тот вечер, 13 февраля 1944 года, повязав на голову кусок материи, Йосеф сумел подстроиться в женскую колонну, которая возвращалась с работы, проходя мимо мужских бараков. Среди женщин находилась и Ривка. Молодые люди обменивались условным свистом, пока он там не нашёл её. Вместе они добрались до женского барака, где Йосеф вручил своей невесте кольцо со словами: «Даря это кольцо, я посвящаю тебя в жёны по закону Моисея и Израиля». Кольца были сделаны из чудом добытой в обмен на хлеб серебряной ложки. Хлебом, который Йосеф собирал, голодая несколько дней, он заплатил за их изготовление. Эта сцена свадьбы вошла в фильм «Список Шиндлера», но в отличие от героев фильма у Ривки и Йосефа на свадьбе не было хупы, не было раввина, гостей и стакана, который жених разбивает на счастье. Не было на свадьбе ни родителей жениха, ни родителей невесты: они были уничтожены…
Вскоре в женский барак подоспели с проверкой надзиратели и женщины спрятали молодых, прикрыв тряпками, валявшимися на нарах. К утру Йосеф был обязан вернуться в мужской барак на поверку, иначе бы ему грозила смерть. Ночью ворота в мужской барак были закрыты. Между бараками находилось ограждение из колючей проволоки под током. Йосеф, без всякой надежды на спасение, мысленно простившись с молодой женой, кинулся перелезать колючую проволоку, на которой уже погибло немало узников концлагеря. Но случилось чудо: ограда в эту ночь была обесточена, а утреннюю поверку отменили. Позже, вспоминая свою первую свадьбу, Йосеф шутил: «Если бы меня ударило током и я бы погиб, утром все мужчины завидовали бы мне, увидев, как я повис на заборе с женской стороны».
По словам Йосефа, выжить в концлагере ему помогло не только умение рисовать, но и юмор. Желая спасти жизнь решившим покончить собой, он смастерил игральные карты, назвав их «Надежда». Подойдя к колючей ограде, на которую планировали броситься эти несчастные, он, держа в кармане «Надежду», предлагал им в последний раз поиграть в карты. Во время игры он начинал рассказывать грубые анекдоты. Люди, как правило, начинали неудержимо хохотать, и желания принять смерть у них больше не возникало…
После свадьбы молодожены оказались в разлуке. Йосеф был переведён в концлагерь Гросс-Розен, откуда, благодаря «списку Шиндлера», и был вывезен для работы на заводе в Чехословакии в город Брюннлиц. Там он вместе с другими спасёнными Шиндлером дождался освобождения Красной Армией в мае 1945 года.
Вскоре после их свадьбы Ривка была отправлена в Аушвиц (Auschwitz), откуда, как там говорили, выход был только через трубы крематориев. Три раза ей удалось избежать «выборов» — так называли попадание в газовые камеры. Каждый раз Ривке чудом везло. Повезло ей и когда её оттуда вскоре перевели вместе с тремя сотнями женщин в Чехословакию, где она работала на военном заводе. Будучи медсестрой по профессии, находясь в Плашуве и в Аушвице, Ривка как могла помогала людям выжить. Она в совершенстве владела искусством педикюра и обслуживала не только лагерное начальство, включая коменданта концлагеря Плашув Амона Гёта, но и многих узников лагеря. Она буквально спасала жизни, обрабатывая ступни и вскрывая мозоли десяткам заключённых. Только с её помощью они вновь имели возможность ходить, а значит, были спасены от гибели в газовых камерах. Спасла Ривка и своего мужа Йосефа, записав его в «список Шиндлера» вместо себя, о чём не говорила в семье в течение многих десятков лет. Об этом стало известно лишь из интервью, которое она спустя 50 лет, по окончанию съёмок фильма «Списки Шиндлера», давала журналистам.
После освобождения Йосефу удалось узнать, что Ривка вместе с группой других женщин-узниц направлялась в Краков. Так и оказалось. Вместе они наняли подводу и на лошадях отправились на родину. По дороге подвода перевернулась и попавшие в аварию женщины были помещены в госпиталь. Йосефу сказали, что она и её подруги находятся в городке Фрейдеталь. Он и отправился туда в надежде найти её, но по дороге ему пришлось застрять на маленькой станции на территории Чехословакии. Это случилось, потому что он вначале проехал мимо, так как проспал, а потом опоздал на обратный поезд. Это, как оказалось потом, спасло ему жизнь. Когда поезд, на который он опоздал, проезжал по железнодорожному мосту, тот обрушился, вагоны попадали в пропасть, и пассажиры погибли. Разве это было не чудо? Но на этом история поисков Ривки не заканчивается.
В ожидании поезда на Фрейдеталь, Йосеф прогуливался по платформе. Он был одет в лагерную полосатую робу, был истощён и небрит и полицейские, дежурившие в это время на станции, арестовали его, приняв за пленного немца. Йосеф был доставлен в полицейский участок и рассказал о себе и о том, что ищет свою жену. Полицейские сообщили ему, что в местном госпитале сейчас находятся женщины, пострадавшие в дорожной аварии, а его рассказ очень совпадает с их историей. Йосеф направился туда и возле окон госпиталя наудачу просвистел только им двоим знакомый музыкальный код (помните, как они пересвистывались в колонне женщин, идя на первую свадьбу?). Но и здесь произошло чудо: из окна он услышал в ответ условный свист. Оказалось, что именно в этот городок, а не во Фрейдеталь попала Ривка после аварии. По воле судьбы они наконец снова были вместе. На этот раз до конца.
Добравшись вместе до Кракова, они устроили настоящую свадьбу, с хупой, со множеством гостей и, конечно, с разбиванием стакана на мелкие осколки — пусть в доме всегда будет счастье! И конечно, с фотографией на память. Ведь на первой их свадьбе фотографировать их было некому, и фотоаппарата там тоже не было. Потом Йосеф, справедливости ради, отретушировал их свадебный снимок, и как бы одел себя и Ривку в полосатые робы.
В Кракове в их семье появилась на свет старшая дочь Адасса. Йосеф, окончив университет, работал графиком и художником-карикатуристом в польских журналах Szpilki, Przekroj и Zolnierz Polski. В 1948 году он опубликовал свои первые стихи в журнале Echo Krakowa.
Вскоре они решили репатриироваться в Израиль, где и родилась их младшая дочь Цлила. На исторической родине Йосефу удалось наконец многогранно раскрыть свои многочисленные таланты. Там он начинает работать художником в Институте Брандвайн в Хайфе, где они поселились. Он стал первым человеком в Израиле, стоящим у истоков анимации, его называли израильским Уолтом Диснеем. Он сам смастерил крошечный экран и придумал шрифты к своим собственным мультфильмам. Был автором плакатов. Написал портрет своего спасителя — Оскара Шиндлера, который бережно хранят его дочери. Но вместе с тем в жизни Йосефа была ещё одна, невидимая его близкими, теневая сторона: он изготовлял документы для израильских разведчиков, работая на МОССАД. Об этом в семье узнали только после его смерти, в 2002 году. Ривка, которая умерла в 1997 году, так и не узнала об этом.
Йосеф Бау изготовил десятки иностранных паспортов разных стран, в том числе для тех, кто доставил в Израиль Адольфа Эйхмана из Аргентины и для «нашего человека в Дамаске», сирийского бизнесмена Эли Коэна (Eli Cohen). Жена Ривка и дочери не могли долгое время понять, почему Йосеф не подписывает свои художественные работы. Ведь тогда он навсегда останется никому не известным. «Зачем вам моя подпись?» — отвечал им Йосеф. — Рисунок готов, я только мешаю». Но после длительных уговоров он всё-таки придумал себе подпись-криптограмму, похожую на букву S с двумя штрихами внизу. Повернув этот знак горизонтально, можно четко разглядеть три буквы ивритского алфавита «бет», «алеф» и «вав», а вместе — Бау.
Йосеф был также и интерпретатором языка иврит, который выучил самостоятельно, причём до малейших нюансов. Его юмористический словарь «Брит мила» вошел в рекомендуемые списки для чтения в школах Израиля. Он был автором многих книг, среди которых воспоминания о концлагере Плашув, стёртого нацистами с лица земли, под названием «Был ли ты когда-нибудь голоден, Господи?». «Я не несу ответственности за содержание, я всё скопировал прямо из жизни», — писал он в предисловии. В Плашуве Йосеф Бау создал свой первый сборник стихов, величиной с ладонь. Стихи он записывал на сигаретных коробках, выброшенных немцами. Внутри этой книжечки он всю жизнь хранил засушенный цветок, который подобрал для Ривки перед свадьбой. Даже о страшном Йосеф всегда писал с юмором. В Израиле он продолжал сочинять стихи и анекдоты. Чтобы не иметь контакта с издателями, Йосеф основал собственное издательство, где и были напечатаны его труды, которые он сам иллюстрировал.
Бывшая мастерская в Тель-Авиве, где Йосеф Бау проработал более 40 лет, стала его музеем. Там дочери Адасса и Цлила, одетые в майки с надписью Josef Bau, рассказывают о своих родителях — людях, поистине благословенных Б-гом. В их жизни было столько чудес! Да и сама их жизнь была похожа на чудо. А в доме всегда звучал смех, потому что оба они как никто умели радоваться жизни. «Смех — это главное», — любил говорить Йосеф. Рассказывая жене Ривке свой новый анекдот и слыша её громкий весёлый смех, он был счастлив. Дочери тоже любят смеяться. Свой рассказ они сопровождают шутками и песнями, которые раньше звучали в их доме. И невольно рождается чувство уверенности в том, что Ривка и Йосеф также смеются, находясь рядом. Что они продолжают жить, потому что люди не умирают, пока о них помнят.
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 4,75 из 5)
Загрузка...
