Окончание. Начало тут
Казалось бы, жизненная цель достигнута: покинув Ганновер бедным еврейским мальчиком, он вернулся туда владельцем крупной и перспективной фабрики, способной заключать договора с такими госучреждениями, как имперская почта — Reichspost. Но уже через два года, оставив управление фабрикой братьям, он возвращается в Америку. Как раз в это время Белл и Тайнтер патентуют свой графофон. Берлинер знакомится с ним, мгновенно улавливает его недостатки и слабые места и решает создать свою собственную конструкцию, которую вскоре патентует. При этом ему удается доказать Патентному ведомству США, что его изделие принципиально отличается от прототипов. И он называет его граммофоном.
Это произошло в 1878 году. Однако, как сказал Томас Эдисон, «нетрудно сделать удивительные открытия, но трудно усовершенствовать их настолько, чтобы они получили практическое значение». Как мы уже знаем, ему это не удалось. А Берлинер, использовав идеи Кро, отказавшись от эдисоновских валиков и применив диск, создал уникальный аппарат. Теперь предстояло сделать следующий шаг — добиться получения большого количества копий. Предстоял длинный и сложный путь, который растянулся на десять лет.
Граммофон и пластинки
Именно эти два изобретения вписали имя нашего героя в летопись блистательных достижений человечества.
После того как был запатентован граммофон, Берлинер все внимание уделяет пластинке и возможностям копирования записи. Вначале он, как и предложил Кро, начал с покрытого сажей стеклянного диска для получения фотоотпечатка, потом перешел к методу кислотного травления, а затем добился прямой записи на восковый диск. Наконец в 1888 году ему удается изготовить первую грампластинку из целлулоида. Сейчас она как реликвия хранится в Национальной библиотеке Вашингтона. Но пластинки из целлулоида быстро изнашивались, портились при хранении и считались огнеопасными. Эмиль немедленно приступает к поиску другого материала. Пробует стекло, бакелит, эбонит, но и эти попытки оказываются неудачными. И как укол в руку натолкнул Эдисона на идею создания фонографа, так и укол иголки во время пришивания пуговицы подсказал Эмилю оригинальное решение: он пробует применить для производства пластинок шеллачную композицию — материал, который тогда применялся в производстве пуговиц. И добивается успеха.
Но, чтобы соединить граммофон и пластинку в единую звучащую систему, нужна иголка. До этого в дело шли шипы роз, рыбьи и другие кости, твердый каучук и целлулоид. Предпринимались попытки производить иголки из хрусталя, слоновой кости, японского бамбука, самшита и других пород дерева. Но Берлинер останавливается на закаленной и тщательно отполированной стали — еще одном элементе швейного производства. Вот что значит укол иголки у великих изобретателей!
Теперь, когда с пластинками все было более или менее отрегулировано, Эмиль возвращается к доводке граммофона. Как мы знаем, первоначально вращение пластинки в граммофонах осуществлялось вручную. Но он находит Элдриджа Джонсона, владельца механических мастерских в Нью-Джерси, совместно с которым дорабатывает пружинный двигатель, предназначенный для привода швейных машин. Он монтирует его в свой граммофон и налаживает в мастерских Джонсона выпуск приводных двигателей. Остается решить проблему чистоты и громкости звука. И он привлекает к работе Альберта Кларка, с которым полностью дорабатывает звуковую коробку, используя самые последние достижения науки.
Теперь неудержимая энергия Берлинера получает другое направление: необходимо как можно быстрее организовать серийный выпуск. И тут у него возникают серьезные разногласия с Беллом, также претендующим на этот проект, и Эмиль перебирается в Канаду. Тем временем в Ганновере его братья приступают к созданию фабрики по выпуску пластинок.
Рассматривая пути развития техники, мы вправе задаваться вопросами: «Почему на атомный проект в Советском Союзе был поставлен Курчатов, а на ракетный Королев?
Разве рядом было мало не менее талантливых ученых? Почему Круппу удалось создать в Германии сталелитейную империю в то самое время, когда главные литейные предприятия находились в Англии?» Все дело в том, что именно эти люди были не только грамотными специалистами, но и прекрасными организаторами производства. И Берлинер тоже был таким. Уже к 1904 году он организовывает и возглавляет три крупнейшие граммофонные компании — Victor Talking Machine Со (США), The Gramophone and Typewriter Ltd, and Sister Companies (Англия) и Deutsche Grammophone в Ганновере со штаб-квартирой в Берлине. И сегодня на доме его брата (Villa Simon) можно увидеть мемориальную доску с текстом: «Здесь жил Иосиф Берлинер (22.08.1858 — 23.05.1938). Предприниматель. Со своим братом Эмилем, изобретателем грампластинок, основал в 1898 году в Ганновере первую в мире фабрику грампластинок».
…Но конкуренты наступают на пятки. Судятся, захватывают все больший сектор продаж. И Берлинер решает использовать старый ход — создать широкую сеть дочерних предприятий и монополизировать права на продажи. Но как? Необходимо заключить контракты на эксклюзивное использование записей с лучшими мировыми музыкантами-исполнителями. Эмиль понимает, что их можно привлечь только чрезвычайно высокими гонорарами. Для реализации этой программы он создает 13 предприятий по всему миру (кстати, русский рынок обеспечивало Рижское отделение фирмы, организованное в 1901 году). Уже в 1897 году Берлинер приглашает в Ганновер артистов из России и делает там первые записи.
Однако здесь возникают новые проблемы: актеры, как правило, заняты в театрах и не имеют возможности совершать длительные поездки. И Берлинер создает мобильное оборудование для звукозаписи, с которым уже в 1899 году его представители приезжают в Санкт-Петербург, где делают записи артистов Мариинской императорской оперы — Л. Сибирякова, И. Тартакова, Г. Морского и других. Но для большого успеха нужны звезды, а для их привлечения — огромные капиталовложения. К примеру, за каждую трехминутную запись Шаляпину было выплачено 2000 рублей золотом, а Карузо — 100 фунтов стерлингов. А ведь только в 1902 году на выездном оборудовании было произведено восемь записей Шаляпина и десять записей Карузо!
И Эмиль, найдя эти деньги, сразу же становится лидером продаж — выпускает пластинки огромными тиражами. А после того как знаменитая ария Канио из оперы Леонкавалло «Паяцы» в исполнении Карузо была выпущена в 1907 году тиражом более одного миллиона (тиражи конкурирующих фирм Fonotipia и Columbia не превышали тогда десятков тысяч), стало абсолютно понятно: Берлинера уже никому не догнать…
Теперь осталось лишь придумать яркий, запоминающийся логотип — изображение торговой марки. Помог случай. Художнику Френсису Борро от его брата досталась собака, которую за скверную привычку хватать всех за пятки звали Кусакой. Когда в доме включали фонограф, она всегда пристраивалась рядом и прислушивалась — «в надежде» узнать голос бывшего хозяина, с которым частенько слушала записи. Растроганный видом Кусаки, сидящей у трубы аппарата, Френсис нарисовал ее и отнес свое произведение в отделение компании Эдисона. Но там картиной не заинтересовались: «Собаки не слушают фонографы». И тогда, заменив фонограф граммофоном, он решил предложить картину конкурентам Эдисона. Так и появилась известная теперь на весь мир торговая марка — His Master’s Voice («Голос его хозяина»), которую вначале помещали на граммофонах, а затем и на всех пластинках, выпускаемых предприятиями Берлинера.
Успех предприятия был настолько грандиозен, что парижская Академия музыки в 1907 году решила сохранить для потомков голоса лучших исполнителей XX столетия и произвела захоронение 24 пластинок с этими записями сроком на 100 лет. И вот в 2007 году клад был вскрыт, но, чтобы уникальные записи не были повреждены воздействием окружающей среды, их в течение года поштучно извлекали, а затем оцифровывали. А в 2009 году (к 80-й годовщине со дня смерти Берлинера) пластинки были с восторгом прослушаны членами нынешней Академии, а затем переписаны на CD.
И теперь, благодаря трудам Эмиля Берлинера, мы можем вновь услышать «живые» голоса великих артистов начала XX столетия. Трудно предположить, какой была бы сейчас звукотехника, не родись в середине XIX века неутомимый Берлинер.
Его беспокойное сердце остановилось 3 августа 1929 года. В течение жизни ему доводилось применять свой талант в различных сферах человеческой деятельности: конструировать первый легкий самолетный двигатель со звездообразным расположением цилиндров, строить и испытывать вертолеты, заниматься основанием в Америке Общества профилактики заболеваний, содействовать производству паркетных полов… Но главной заслугой его жизни было все же изобретение граммофона и пластинок.
И совершенно ясно, почему в свою знаменитую книгу «Мое столетие» нобелевский лауреат Гюнтер Грасс включил главу об Эмиле Берлинере. Потому что невозможно говорить о культурной жизни прошлого столетия без упоминания его имени. Ведь эти старые пластинки помогают нам вспомнить и прочувствовать пульс той далекой эпохи, когда наши деды поворачивали к себе начищенный до блеска раструб и усердно крутили рукоятку граммофона.
… Как там пел Леонид Утесов про дядю Эля?
Вынимал старик пластинки —
Все старинные новинки,
Заводил с большой трубою
граммофон.
И граммофон крутил-крутился.
Граммофон вертел-вертелся,
Граммофон вертел-вертелся,
граммофон!
Игла, поначалу поскрипывая и заедая, наконец находила звуковую дорожку, а голос певца, освободившись от первоначальной хрипотцы, вдруг начинал звучать в полную силу, наполняя дом такими бесконечно далекими и близкими мелодиями минувших времен.
Как давно это было и как много изменилось с тех пор! Но имя Эмиля Берлинера будут помнить еще очень долго, как и изобретенные им пластинки и граммофон, уверенно вошедшие в фонд блистательных достижений человечества и сделавшие музыку доступной всему миру.
Леонид РАЕВСКИЙ,
автор путеводителей по Европе
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
