Еврейский Мир

Анекдот 90-х. Спрашивают американские спонсоры у Горбачёва: «Чем ещё мы можем помочь вашей демократизации? Давайте, создадим вам фонд для борьбы со СПИДом». — «Спасибо, не надо, СПИД — это чума 20-го века, России и Японии он не страшен». — «Почему?!» — «Япония живёт в 21-м веке». — «А Россия?» — «А Россия в 19-м»».
Так вот, я не о том. Но о чём, даже сказать боюсь. Побьют точно. А если ещё жена услышит… Так что вы меня не выдавайте. Чума 20-го века — это феминизм.
Вы думаете, это про свеженькую дискуссию в ЦАХАЛе — сажать ли девушек в танк и сколько часов пройдёт до первой жалобы на… нестроевые отношения? Ничего подобного. «Нестроевых отношений» и без того хватает, когда от генерала-офицера желают избавиться, сразу узнаём. Впрочем, та же лестная судьба и у политиков.
Скорее, наоборот — несмотря на танковый полумрак и тесные габариты, там нескучно, публика делом занята; а вот ежели подчинённая молодушка два года лениво бумажки в военном офисе перекладывает… Ну ладно, это я размечтался, есть, конечно же, всякое патриотическое воспитание, моральное очарование… хуже, думаю, от танков уже не будет.
А побалакать с вами, дорогие читатели, мне хочется вот о чём. Только сперва предупрежу, что несчастный автор не токмо что не «сексист» или «женофоб» какой, а наоборот, завзятый дамский угодник. И прелестный пол ценит во многих аспектах. Пусть шахматные способности девочки проявляют реже, слишком абстрактное это дело, зато вот организаторские… Мне уж точно бизнесвумен сто очков форы даст. А жена все двести. Да и пустынный джигит подполковник Каддафи предпочитал девиц в качестве телохранителей — они реже предают.
Только мнится мне, что современный феминизм и уважение к женщинам — не только не в одной упряжке скачут, но есть «две вещи несовместные».
Будучи мужиком, отчасти добросовестным, решил я не токмо мыслишки из пальца высасывать, а пойти погулять на феминистские сайты. Много любопытного, и порой решительно встаёшь на сторону беседующих героинь. Скажем, когда они вытаскивают юную особу из Дагестана — от мужа, который её систематически избивал и грозился убить. Или — про чувства девушки, ощущающей себя небезопасно в незнакомой мужской компании либо в ночном метро.
Прочитайте, прямая цитата — чуть ли не по Торе, согласно которой заповедь «Люби ближнего, как самого себя» обязательно должна начинаться с искренней любви к себе. «Принять себя не на словах, а на деле достаточно трудно, имхо. Это как невидимая стена, которую тебе нужно проломить, чтобы выйти в другой мир. Любить себя? Как?! Сложно представить себе, как это сделать. Придется много перечитать, передумать, перечувствовать… Главное, делай каждый день что-нибудь для того, чтобы быть ближе к себе, чтобы чувствовать тепло и счастье от собственных действий». Имеете что-то возразить? Я — нет.
Зато выводы — под копирку. Дамы обиду выказывают — а вот будь я моим младшим братом… Во мужикам живётся! Хоть и сволочи они все, нами властвовать и понукать норовят. Знаться с ними нечего. Разве что использовать. У меня что-то странное из памяти повылезало типа рассказа Талмуда о приключениях Александра Македонского в стране амазонок…
Из многих иных высказываний феминисток изрядно несло этаким залихватскими эгоцентризмом: «Мы им покажем!» А также агрессивным неприятием «проклятого мужского пола с его грубостью, надоедливостью и шовинизмом». То есть у нас тоже есть недостатки, но проистекают они от гадких мужьёв-родителев, и в том заключены, что не всегда мы ещё умеем это волосатое чучело поставить на место. Ну и лесбийством порой попахивало, зачем со сволочными мужиками дело-то иметь?
То есть женский шовинизм и сексизм казались героиням чем-то нормальным и само собой разумеющимся. Помните, «у них на Западе человек человеку волк, а у нас наоборот!» (вариант: «товарищ волк»).
Некогда цветший (и отцветший) белый расизм сменился чёрным. И киплинговское «бремя белого человека» обратилось бременем человека чёрного. Либо жёлтого. И тот, кого вчера обижали, получил сегодня право клеймить и обижать других. Пятнами на своей одежде особо не заморачиваясь. Ему можно, и ему все должны.
Такова же, видится, эволюция феминизма. От противостояния реальному подчинению и угнетению женщин (в примитивном обществе уже довольно, чтобы самец был крупнее и мускулистее самки) — до извращённой «политкорректности», где одним должно очень выбирать слова и поступки, а другим это совсем не обязательно. От поиска женщинами (и защищавшими их мужчинами) своей роли в мироздании, от жизненного смысла и уникальной миссии за пределами патриархальных штампов — дело дошло до абсурдного «конфликта полов», до противостояния «по гендерному признаку». До разделения людей, распада института семьи, отмены высших душевных ценностей — любви, взаимопонимания, единства и гармонии мужчины и женщины… До массового отказа от слов Библии: «Нехорошо человеку быть одному».
Интересно, почему прекраснодушные теории равноправия, братства, единого бесклассового общества быстро обрастают «классовой борьбой»? И выясняется, что «все животные равны, а некоторые равнее», «если враг не сдаётся, его уничтожают».
Вот рекомендованный матёрыми «защитницами прав женщины» перечень «феминистских» книг по запросу одной начинающей: Август Бебель «Женщина и социализм», Симона де Бовуар «Второй пол» (1949), Ульрике Прокоп «Обстоятельства жизни женщин», Хейди Хартманн «Несчастливый брак марксизма с феминизмом».
Не ведаю, почто забыто творение из обязательной школьной программы: «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса — может быть, неофитка с ним уже знакома? Согласитесь, определить «угнетение женщин как наиболее древнюю и жестокую форму угнетения кого бы то ни было в истории человечества» на фоне «либеральных» римского, египетского или китайского рабства — это вам не хухры-мухры!
Подумалось, не есть ли современный феминизм просто некая разновидность «социализма с человеческим лицом»? Случайно ли, что положение женщины так волновало разнообразных любителей социальных перемен и катаклизмов? Зря ли в самом начале «великих революций» типа французской и российской следовали попытки отменить или реформировать институт семьи, «обобществить женщин»? Как у нацистов в тяжкие для рейха времена, когда «истинно арийской женщине» недостойно и непатриотично было отказать приехавшему в отпуск воину. Почитайте у Ремарка «Время жить и время умирать», а также рассказы Зощенко. Разок я обратился к биографии Маяковского, так от описания его постреволюционной личной жизни с трудом сдерживал тошноту — а ведь это было вполне в духе времени.
Но нет, нынешний феминизм с развёрнутым знаменем «борьбы за социальную справедливость» — это плод скорее не социализма, а анархизма. Позвольте только напомнить, что анархистами были не едино Диоген Синопский, Пьер Прудон, Михаил Бакунин и интеллигентнейший князь Кропоткин — но и Нестор Махно, и Каддафи, и «безмотивные террористы» Первой русской революции, убивавшие буржуев не за поступки, а просто из-за их принадлежности к «классу капиталистов и аристократов».
Главным мотивом современного анархизма… извините, феминизма стало «освобождение от власти мужчин», сиречь гендерное безвластие. Пожалуйста, не путайте с равноправием, при котором всё-таки сохраняется некоторая структура ролей и отношений. За равноправие или хотя бы за гражданские права для женщин боролись феминисты прежних, диких и некультурных веков. По 19-й включительно. И были у той борьбы серьёзные нравственные достоинства, пусть и основными её формами, как у большинства социальных протестных движений, становились «головокружение от успехов» и «перекос».
Тогда это была борьба за. Сегодня — в основном борьба против. Как и «политкорректность», быстро пробежавшая от культурной и уважительной манеры полемики к сегодняшнему запрету касаться любых тем, недостаточно приятных догматам выродившегося либерализма.
Вот смешной пример: две прекрасные дамы 10 и 11 лет, одна еврейского, другая индуистского разлива, вертятся и болтают на уроке. После неоднократных просьб отпускаю шуточку: «Пожалуйста, перестаньте… хотя понимаю, женщине это так трудно!» В ответ: «А, так ты сексист?!» Во растёт культура на селе! Я и в зрелом возрасте о подобных учёностях ни слухом ни духом. Ну с ребятами мы в корешах, друг друга поддразниваем, так что грустных последствий не ожидаю, но при других бы отношениях и в ином месте… Даже упомянуть, что женщина чем-то отличается от мужчины, есть уголовное преступление! А процитировать Талмуд: «10 мер разговорчивости спустились в мир, и 9 из них достались женщинам», — уже совершенно законченный harassment, сиречь агрессия и оскорбление действием. Знаете, что за это полагается?..
Кстати, что есть сексизм? Слово это абсолютно нелепое, как и большинство кличек, но важно понять, что в Союзе «не было секса», а здесь не положено существовать сексизму.
Сексизм, оказывается, бывает двух видов — кнутовый и пряничный. Вот словарное утверждение: «Идеологии доброжелательного и враждебного сексизма дополняют друг друга: доброжелательный сексизм поощряет женщин за исполнение их гендерной роли и подчинение мужчинам, а враждебный используется для наказания женщин, которые нарушают гендерные предписания».
Прелестно в этом контексте перечисление через запятую «подчинения мужчинам» и «гендерной роли»! Выходит, гордые борцы (и борчихи) с сексизмом сами в душе женщин не особенно уважают и уверены, что их «гендерная роль» предполагает подчинение мужчинам. Не — взаимопомощь и разделение обязанностей и прав в соответствии с различной телесной, психологической и духовной природой, но — исключительно подчинение. Из-за чего нужно гендерные различия отменить.
Было такое любопытное общество (на полном серьёзе, предупреждаю) — в целях борьбы с изнасилованиями предлагалось сделать всем мужчинам операцию, пришить матку, чтобы они тоже рожали. Впрочем, в гаремах, когда медицина ещё не дошла до зияющих высот, вопрос решался проще… А если вспомнить о знаменитых евнухах, достигавших постов в Китае, Османской империи, Индии… и чего было девушкам так топорщиться, клиники перегружать? Героические палестинки доказали, что ножницы — орудие пролетариата.
Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Феминизм, начинавшийся с борьбы за право женщины быть собой, оставаясь свободной, дошёл да борьбы за право не-быть-собой. А на фоне гендерной обезлички пышно расцвели и стали уважаемы и привечаемы обществом и другие «гендерные равноправия»: однополые браки, общие туалеты (когда-то людям мерещилось, что женская стыдливость превосходит мужскую, да и безопаснее как-то в своей компании), трансгендерское движение, движение бисексуалов, замена института семьи «бой-гёрл-френдизмом»… Полагаю, если бы обо всём этом ведали первые феминистки — скажем, Олимпия де Гуж или Мэри Уолстоун Крафт, то поостереглись бы писать трактаты. Или добавили бы к ним таблички понятий — мы про это, а не вон про то. Но логика развития неумолима.
Теперь открою страшную тайну: старый и новый феминизм имеют хоть и разные источники, но оба — мужские. Позор! Термин «феминизм» принадлежит английскому философу, утопическому социалисту Роберту Оуэну. А отцом современного феминизма можно признать французского философа Мишеля Фуко с его революционной идей, что пола нет. Точнее, он как бы есть, но это не Б-жественная или природная данность, а лишь результат злокозненного векового насилия.
Что и доказали указы Обамы и постановления нашего высокорослого мэра. А также вся вакханалия коллективного сумасшествия, пытающаяся заменить собой любую традиционную духовность и религиозность; даже оспорить самое очевидное — телесное устройство человека.
Однако обижать женщин нехорошо, без обеда останешься. Каковы же нормальные отношения полов, при которых и у того и у другой довольно будет достоинства, уважения, любви и возможности раскрывать свои, именно свои потенциалы? Используем модель баланса и гармонии — модель Торы.
Прав у отца по отношению к своим малолетним дочерям чуть больше, чем к сыновьям — это естественно, поскольку девочки нуждаются в большей защите, чем мальчики. Так, поскольку Тора допускает ранние браки (если они не противоречат законам страны), отец может по своей воле отдать несовершеннолетнюю дочь замуж. Разумеется, не в духе «второго брака кадыровского офицера» — замужества с большой разницей в возрасте наши мудрецы приравнивают к разврату. По достижении совершеннолетия девушка сама будет решать, остаться ей или уйти, расторгнув брак. Отец имеет право отменять часть обетов незамужней дочери, если полагает, что они для неё вредны.
Наследство чаще передаётся по мужской линии, при этом на родителях, а в случае их смерти на братьях или опекунах лежит обязанность кормить-поить-одевать девочек, а также выдать их замуж с достойным приданым. Что «выгодней» — зависит от ситуации; так, при невеликих ресурсах парню может и не хватить, а девицу лопни, но корми. «Нищенство женщине тяжелее и позорнее, если ходить с протянутой рукой, пусть это лучше делают мужчины».
При замужестве жених «приобретает себе жену» за вполне символическую «цену». Но — он становится не столько «владельцем», сколько данником супруги. Обязательно пишется ктуба, документ, определяющий обязанности мужа (и его наследников) по отношению к жене и её детям, даже если это дети от предыдущего брака. Без ктубы жить вместе супругам запрещено, если она утрачена — необходимо срочно написать новую. Большинство раввинских постановлений в этой сфере приняты в пользу женщин, так, если по базисному закону муж может развестись, просто вручив супруге разводной документ (гет) и выплатив сумму ктубы, то по раввинскому постановлению развод вступает в силу, только если жена согласилась разводное письмо принять.
Идеальным положением считается, когда «красота царской дочери внутри», жена занимается домом, а муж несёт ответственность за обеспечение семьи и прочие общественные нужды и повинности. Но наши источники полны повествований о социально активной роли женщин. Так, чудная песня, которой мужчина начинает субботу («Кто найдёт жену столь совершенную») — это последние строки притч царя Шломо. «Засевает она поле и виноградник… продаёт торговцу… даёт распоряжения домашним… мудрость на устах её…» Двора, Яэль, Эстер, царица Шломцион, Брурия… примеров множество. Всё зависит от конкретной ситуации.
Но главное, чтобы вы поняли величайшее уважение, без малейшей примеси «феминизма», которое наша Традиция оказывает женщине: это то, что хвалебная песня обращена одновременно к хозяйке дома — и к Шехине, проявлению Б-жественности в этом мире! Сам народ Израиля именуют «невестой» или «возлюбленной» Всевышнего, а полная такими сравнениями «Песнь песней» названа «святая святых» всей Торы! Как вам «гендерное угнетение»?
«Гендерного равенства» нет и быть не может, это байка для дураков. Мы — разные, и в этом — суть замысла Создателя. Ненормально, если девушка должна идти в штыковую, а её парень — вынашивать и рожать наследника. Но личное равноправие, точнее — различие в деталях и суммарное равенство прав, точно взвешенных Б-жественной мудростью, нас сотворившей такими, а не другими — вот состояние баланса и гармонии. Не зря же многие мудрецы называют последним, завершающим «речением» при творении мира — создание женщины!

Оцените пост

(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться