Александр Бизяк
Справка:
Село Ярополец, лежащее примерно в 15-ти километрах от Волоколамска, хорошо известно любителям истории благодаря двум великолепным усадьбам и первой в Подмосковье гидроэлектростанции.
В 1684-м году село Ярополец было пожаловано украинскому гетману П. Д. Дорошенко. В 1712-м году большое поместье было разделено между двумя сыновьями гетмана. Впоследствии одна часть имения перешла во владение рода Чернышёвых, а вторая стала собственностью Загряжских.
В 1825-м году загряжскую усадьбу унаследовала Наталья Ивановна Гончарова, мать жены Пушкина. Поэт дважды приезжал в имение своей тёщи, и, видимо, по этой причине гончаровским владениям в новой истории повезло гораздо больше, чем чернышёвским.
Ярополец — имение матери Н.Н. Пушкиной, Натальи Ивановны Гончаровой.
23-24 августа 1833 г. по пути в Поволжье и Оренбург Пушкин заехал к ней в гости. В письме к жене он писал:
«В Ярополец приехал в среду: Наталья Ивановна встретила, как нельзя лучше…».
Пушкин пробыл у тещи немногим более суток. Он с интересом осматривал дом и разбирал в библиотеке книги. Он писал:
«Я нашел в доме старую библиотеку, и Наталья Ивановна позволила выбрать нужные книги. Я отобрал их десятка три…»
Второй раз Пушкин посетил Ярополец в начале октября 1834- го. Заехал на один день по пути из Болдина в Петербург. В честь пребывания поэта в Яропольце одна из аллей сада носит имя великого поэта.
Много лет в доме сохранялась «пушкинская комната». Теперь в доме, где останавливался Пушкин, расположен дом отдыха.
В конце шестидесятых мне с семьей довелось жить в бывшем военном городке недалеко от Яропольца. Позволю себе поделиться впечатлениями.
Первое, что мы увидели, посетив усадьбы графа Чернышева и Наталии Ивановны Гончаровой (тёщи Пушкина) , — развешанные на бельевых веревках простыни со штампом: «Волоколамский политехникум».
Ворованные простыни сушил Спиридонов, завхоз политехникума, который жил в селе Ярополец. Узнав об этом факте, районное начальство распорядилось ворованные простыни немедленно вернуть в Волоколамский политехникум, а Спиридонову по партийной линии влепили строгача.
В имении Натальи Ивановны Гончаровой постоянно ошивался какой-то малый, выдававший себя за праправнука няни Пушкина Арины Родионовны.
Когда-то имение графа Чернышёва посетила Екатерина II. В честь ее визита в парке был установлен гранитный обелиск. Чтобы сохранить его в хорошем состоянии, два раза в году – на майские и октябрьские праздники – здесь проводятся субботники по ремонту обелиска, здесь же местные любители поэзии устраивают «Пушкинские чтения».
Ежегодно 22 апреля, в день рождения вождя, из Волоколамска сюда привозят юных октябрят, которых принимают в пионеры. «Делу Ленина и партии верны!» – Разносится над парком.
Раньше свадебные кортежи отправлялись к мемориалу 28-ми панфиловцев на разъезде Дубосеково под Волоколамском.
Сейчас молодожены приезжают в Ярополец к обелиску Екатерины. Фотографии на память, шампанское, цветы…
Встречает их заведующая клубом Зинаида Николаевна Колошина, ведущая артистка Ярополецкого Народного театра., облаченная в «екатерининское» платье, в парике и в гриме. Произносит приветственную речь, желает молодым любви и счастья.
После революции в усадебном доме Чернышевых устроили больницу, а в конце 1930-х. — детский санаторий имени Павлика Морозова. В феврале 1938-го по обвинению в шпионаже в пользу Японии были арестованы кладовщик и прачка санатория, брат и сестра Аграчевы, Илья Борисович и Мария Борисовна, евреи из Витебска. Они были приговорены к расстрелу и казнены на Бутовском полигоне под Москвой. В 1958 году — реабилитированы.
«Пушкинскую комнату» часто посещают молодые пары. Посетить ее записываются загодя, за два — три дня, а то и за неделю. Ввиду огромного наплыва желающих «поваляться» на кровати Пушкина дирекция установила график посещений. Цена одного сеанса зависит от продолжительности времени пребывания в заветной комнате.
Иван Кузьмич Сысоев, коренной яропольчанин, вспоминал в своих «Записках»:
«Как-то раз пожаловал в Ярополец какой-то барин, назвался Пушкиным. Зашел в трактир, решил с дороги выпить. Половому приказал подать штоф пунша.
Тот повинился: «Прощенья просим, барин, отродясь не ведаем такого зелья». Барин разозлился, бакенбарды распушил и полового отчитал по первое число.
«Болван ты, братец! Тогда водку принеси, да поживее!».
«Сей момент-с»! – Половой отвесил барину поклон и побёг к буфетной стойке. Барин осмотрелся, увидел мужиков в углу.
— Ну, что, бедуете, холопы?
— Бедуем, барин. Спиваемся от горя… Вы, барин, сами-то, видать, из Петербурха будете, али из Москвы? Не слыхать ли там у вас, обещают людЯм какого послабления?
— За свободу надобно самим бороться, — молвит барин. – «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена!»
Мужики в ответ оглаживают бороды:
— Так-то оно так. Да вот дождемся ли?
— Дождетесь, — обещает барин. – Главное, бороться и искать, найти и не сдаваться!
Однажды кто-то из туристов спросил у экскурсовода:
«Как Пушкин объяснял причину своего отсутствия на Сенатской площади среди восставших декабристов»?
— Пушкин признавался, — разъяснил экскурсовод, — что декабристы от народа были слишком далеки и при этом заявлял: «Мы пойдем другим путем»!
Я любил бывать в Яропольце. Здесь мне всё напоминало Пушкина. Даже трактир, тот самый, в котором нынче — ресторан «Березка». Как-то я решил зайти в него, но дорогу перебежал мне заяц. Я повернул назад. Так же поступил когда-то Пушкин. Но я передумал и все-таки в ресторацию зашел.
За столиком в углу под фикусом увидел компанию поддатых мужиков.
— Здорово, мужики!
— Здорово, коль не шутишь.
Я расположился за соседним столиком. Смахнул с клеенки сухие крошки хлеба, отодвинул вазочку с завядшими ромашками. Позвал официанта.
— Любезный, принеси мне пунша!
— Невозможно-с. Пунш весь выпитый. – И показал на мужиков. – Семь графинов выдули. Алкашня колхозная. С утрева сидят. Могу настойку предложить на желудях.
— Что за настойка?
— «Яропольчанка» называется. Крепкая, зараза. По рецепту графа Чернышева изготовлена. Говорят, графья ее любили. Отпробуйте, не пожалеете.
— Неси ее, заразу!
— Будет сделано!
Пока официант за желудёвкой бегал, я с мужиками затеял разговор. Спросил, какие нынче виды у них в Яропольце на урожай.
— Были виды, да и сплыли, — отозвались мужики. – Овёс полег, ячменя не колосятся. Рожь не уродилась. То дожди, то засуха. Вот сидим тута и бедуем. Пуншем травимся, портвейном лакируем. – И вдруг добавили: —
Эх, был бы с нами Пушкин, уж он помог бы! Когда он к теще в гости приезжал в Ярополец, тогда хлеба от засухи тоже полегли. Мужики – к нему с поклоном: «Сергеич, помоги! Не могём мы графу Чернышеву заплатить оброк»!
— Помог?
— А то! – Явился к Чернышеву и пригрозил ему: «Гляди, граф, будешь притеснять холопов, сочиню на тебя злую эпиграмму»! Тот затих, перекрестился и от оброка в тот год крестьян освободил.
Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
В бытность моего пребывания в окрестностях Яропольца я работал в газете «Заветы Ильича», печатном органе Волоколамского горкома партии. Состоял в дружеских отношениях с районным руководством. Особенно сдружился с Зоей Яковлевной Ионовой, вторым секретарем горкома, большой поклонницей и знатоком творчества
и биографии великого поэта.
О кратковременных визитах Пушкина в имение своей тёщи Наталии Ивановны Гончаровой знала досконально и во всех подробностях. Как-то деликатно я спросил Ионову:
— Правда ли, если верить слухам, что Александр Сергеевич случайно «обрюхатил» (любимое словцо поэта) одну из крепостных крестьянок графа Чернышева?
Ионова буквально взорвалась от подобной сплетни.
— Это клевета! Великий Пушкин подобной пошлой вольности не мог себе позволить!
Я робко возразил:
— Ну почему же? Вспомните, как он, томясь в Михайловском, себе позволил «обрюхатить» крепостную девушку и признался в этом в письме к ближайшему своему товарищу поэту Вяземскому, попросив того принять участие в судьбе несчастной. А почему подобный же курьез не мог произойти в Яропольце?
— Да хотя бы потому, – вскричала секретарь горкома, — что Пушкин весь день безвылазно провел в библиотеке Наталии Ивановны, выбирая книги, а к вечеру имение покинул!
— И вовсе не безвылазно. А на несколько часов, с целью освежиться, библиотеку он покинул и вышел на прогулку в парк. Вот там-то, зная пушкинскую несдержанность, во время променада он и заарканил девушку…
— Александр, как такое вы могли подумать?! – В гневе воскликнула Ионова. – И вам поручено в газете освещать культурные события в районе! Я прикажу редактору, чтобы он немедленно вас перевел в сельхозотдел!
Так я заплатил за вольнодумие, недопустимое в советской журналистике…
Было бы неправдой говорить о Пушкине исключительно, как о любителе брюхатить женщин. Помимо гениальности он был щедро наделен многими другими человеческими качествами.
Дмитрий Звонарёв, современник Пушкина и близкий друг поэта, вспоминает:
«Александр, будучи уже в серьезном возрасте, любил возиться с крестьянскими детьми: рисовал им чёртиков, мастерил свистульки, леденцами угощал, анисовыми пряниками, ватрушками с вареньем. В дни визитов к теще Наталии Ивановне запрется в своей комнате, и давай поэму сочинять. А в открытое окно доносится: «Барин, барин, выйди с нами поиграть!».
Поэт отбрасывает в сторону тетрадку и гусиное перо, и айда к детишкам. Тёща умиляется:
«Ну, право, как ребенок! – И кричит вдогонку зятю. –
Саша, а кто же будет за тебя поэму сочинять? Пушкин, что ли?».
«Пушкин, маменька! Пусть он и сочиняет!».
И бежит вприпрыжку. Только кудри по ветру разлетаются…
Крестьяне отвечали Пушкину ответною любовью. Когда он покидал Ярополец, запрягали тройку лошадей и с бубенцами везли его до самого Волоколамска.
«Прощевайте, барин! Приезжайте сызнова, встретим с хлебом-солью!».
Сентябрь 2016
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
