Еврейский Мир

Владимир Бейдер

 В Израиле события меняются быстро. То, что еще вчера было у всех на слуху, на следующий день забудется, вытесненное новым происшествием, — жизнь всегда подбрасывает свежачок. А если она вдруг зазевается, притормозит — в новостных редакциях ребята тоже не зря едят свой хлеб, отыщут чего-нибудь, извлекут из-под спуда, отряхнут от рутины, вывернут наизнанку, раскрасят, припудрят — и выбросят на прилавок горячим, пахучим, желанным: шоу маст гоу он нон-стоп.

Но вот уже третью неделю израильтяне, включая высокопоставленных политиков, юристов, военных, широко и нелицеприятно обсуждают событие, которому новостная цена меньше суток — от вечернего выпуска до послеполуденного. Но не утихает.

Контрольный в голову

Произошел теракт. По нынешним временам ситуация, к сожалению, рутинная. Двое арабов с ножами напали на солдат, дежуривших на КПП в Хевроне, ранили одного из них. Военнослужащие среагировали быстро — обоих террористов нейтрализовали: одного сразили наповал, другого ранили. Вызвали саперов, чтобы проверить, нет ли на нем взрывного устройства. Пока еще рутина.

Но в это время один из солдат вроде бы (еще идет следствие) заметил, что раненый террорист шевелится — и добил его контрольным выстрелом в голову. Ситуация из чрезвычайной (хотя и привычной) превратилась в нештатную. Чрезмерно инициативного бойца (приказа стрелять не было) сдали военной полиции, у него отняли оружие, надели наручники, отправили в военную тюрьму, началось следствие.

Эпизод с добиванием лежачего террориста заснял на видео местный араб — добровольный (хотя вряд ли бескорыстный, учитывая частоту его появления в СМИ и соцсетях) помощник израильской правозащитной организации «Бецелем», специализирующейся на разоблачении «преступлений» Израиля в отношении палестинцев «территорий» и израильских арабов.

Ее миллионные бюджеты формируются в основном из зарубежных источников — грантов и пожертвований государственных и полугосударственных фондов западноевропейских стран и США, а также напрямую от правительств этих стран. Свои обличения «Бецелем» представляет главным образом тоже за границей, ибо кто платит, тому и играет заказанная музыка, — справедливо. Но организация гневно отрицает свою экспортную направленность, ее декларированные цели — исправление нравов израильтян и воздействие на израильское правительство, безнравственное по определению.

Однако этот ролик произвел взрывной эффект именно в Израиле. Вызывает, конечно, отдельный интерес, как свидетелем инцидента оказался активист «Бецелем» с включенной камерой, к тому же араб из Хеврона — вотчины ХАМАСа в Иудее, рассадника террора.

Первое, что делается на месте теракта (у спецслужб и армии это на уровне инстинкта, не говоря уж об инструкциях), — оно моментально изолируется от посторонних. Чтобы оказаться так вовремя в эпицентре события, надо быть там заранее. А для этого нужна редкая журналистская удача, которая если и выпадает кому, то раз в жизни — настолько ничтожно мала вероятность. Или — нужно знать о времени и месте теракта, до того как он произойдет. Тут фантастической удачливости не требуется, достаточно хорошей информированности, предполагающей некоторую причастность. Думаю, она выясняется или уже выяснена параллельно следствию над солдатом, которое обсуждается третью неделю с разбиванием горшков и ломанием копий.

Но, не дожидаясь его, вердикт был вынесен в тот же день. Причем с таких высоких трибун, которые 19-летнему солдату срочной службы не могли привидеться и во сне. О том, что он нарушил базовые традиции ЦАХАЛа, пренебрег этическим кодом израильского солдата и, в общем, опозорил свою страну, заявили и премьер-министр, и министр обороны.

Я не говорю о других ожидаемых реакциях — со стороны левых правозащитников, политиков и журналистов, арабских депутатов Кнессета. Они, понятно, обвиняли не солдата, а ЦАХАЛ, Израиль в целом. За хладнокровное убийство безоружного и не представляющего опасности человека. Раненого. Палестинского араба. Они требуют осуждения страны и армии за практику внесудебных расправ.

Происки равенства

Внесудебные расправы — то, в чем обвиняют Израиль давно. Еще с тех пор, когда он — первым среди цивилизованных стран — стал применять тактику точечных ликвидаций террористов и их лидеров. Именно эта практика помогла сломить эскалацию террора в начале 2000-х. И ее переняли у израильтян другие, столкнувшиеся с той же проблемой, — россияне, в частности, и американцы.

Когда вспыхнула нынешняя «интифада одиночек», пришлось изменить инструкции по открытию огня — полицейские и солдаты получили право не просто применять силу при угрозе жизни, но стрелять на поражение. И тут же поднялась волна возмущения во всем мире. Среди самых известных обвинителей — министр иностранных дел Швеции Маргот Вальстрём, которая заявила, что ООН должна потребовать от Израиля прекращения «внесудебных казней палестинцев».

Можно себе представить, к каким жертвам среди израильтян это привело бы, если количество терактов за последние полгода исчисляется сотнями, и большинство из них не заканчивается гибелью подвергнутых нападению граждан только потому, что террористов удается застрелить. Да, без суда и следствия. Но на месте преступления.

Безнравственно и противоправно не убить террориста, пытающегося убить тебя, твоего товарища или случайного прохожего, а уравнивать в правах террориста и объект террора.

Эта позиция понятна большинству израильтян, сегодня (и давно) являющихся основными объектами террора у себя дома. В том числе и тогда, когда этими объектами становятся солдаты и полицейские, вооруженные и умеющие владеть оружием, а нападающие на них — террористы с ножами, как чаще всего происходит сейчас.

Прежде всего — это мы и наши дети. И не они идут на КПП и улицы убивать арабов, а арабы-террористы нападают на них со стремлением убить. Кроме того, именно вооруженные люди при исполнении более всего подвергаются террористическим нападениям. Специалисты по безопасности (по крайней мере в Израиле) знают, что выбирая цель, террорист в большинстве случаев попытается убить солдата или полицейского. Именно потому с началом нынешней волны террора их количество в потенциально опасных местах значительно возросло. И, соответственно, больше стало случаев нейтрализованных (в том числе и со смертельным исходом) ими террористов. Фактически они играют роль живца, хотя об этом и не говорят вслух.

Это ужасно, особенно если представить в роли живца своего сына, дочь, внуков (а для многих израильтян так оно и есть), но такова жестокая логика войны. С точки зрения предпочтений, лучше, если террорист нападет на вооруженного и готового к бою, чем на беззащитного гражданского, женщину, старика, ребенка.

Надо полагать, это часть политики, по крайней мере в области безопасности. Так почему же именно политики набросились с обвинениями на солдата, совершившего то, что и положено солдату, — убийство террориста, пытавшегося убить солдата, его товарища?

Право на компенсацию

Этим вопросом задаются сейчас в израильском обществе, и именно потому не стихают споры вокруг инцидента, заслуживающего стать если не рядовым, то отнюдь не из ряда вон выходящим?

Самый простой ответ (и по той же причине самый распространенный): потому что они — гады, политики, и ради сиюминутной политической выгоды готовы пойти на что угодно. Но на сложные вопросы простых ответов не бывает. Первое, что приходит на ум, не всегда является верным.

Прежде всего, политики (не надо смеяться: это — правда) тоже люди. И они, как все люди, бывают подвержены влиянию и общественного мнения, и СМИ и давлению на своем уровне. Премьер-министр и министр обороны более всего ответственны за имидж Израиля и его армии в мире. Эпизод с широко растиражированным видео, на котором вооруженный солдат добивает лежащего на земле человека, безусловно, этому имиджу вредит.

Другое дело, что этот ролик — предательский и тенденциозный. «Бецелем», растиражировавшая его, — организация с большим опытом провокационных PR-акций. Она пустила в сеть видео без звука. Когда — уже после разразившегося скандала — появилась видеозапись со звуковой дорожкой, там были слышны крики, что раненый шевелится, что на нем, возможно, пояс смертника. И подозрения эти имели основания: в жаркий день он был облачен в теплую куртку — так обычно одеваются террористы, пряча пояс со взрывчаткой. Случаев, когда раненые шахиды приводили в действие бомбу при приближении к ним, — масса. Так что у «солдата отпущения», как его уже окрестили сочувствующие, возможно, были основания для контрольного в голову, кроме мести за раненого товарища или ненависти к арабам, в чем его обвиняют осудители.

Следствие и суд, который уже состоится, когда вы будете читать эту статью, надо полагать, разберется в мотивах и основаниях его поступка — не исключено, что ошибочного. Но, как выразился глава оппозиционной партии «Наш дом Израиль», бывший министр иностранных дел Авигдор Либерман, «я предпочту видеть мертвым террориста, а солдата — живым, даже если он совершил ошибку, и государство, которое дало ему оружие и послало в бой, должно обеспечить ему защиту и поддержку».

Почему же еще до суда и выяснения всех обстоятельств премьер и министр обороны поспешили выступить публично с осуждением 19-летнего парня, находившегося, между прочим, в боевых условиях и при исполнении? Потому, скорее всего, что под воздействием непрекращающегося внешнего давления уже на них решили пренебречь «домашними» мотивами. Им пришлось на примере этого эпизода доказывать гуманистический дух ЦАХАЛа, действительно ему присущий. Возможно, ради спасения репутации армии стоит пожертвовать судьбой одного солдата — так, видимо, с точки зрения полководцев, следует поступать.

Точка зрения общества — другая. 85% израильтян выступают в поддержку парня. Многие даже называют его героем, что очевидное преувеличение, на мой взгляд. Пусть юристы разбираются в мотивах, выносят вердикт — о степени наказания или оправдании. Общество воспринимает ситуацию на эмоциональном уровне. Здесь логика другая. Как у тех, кто за него, так и у тех, кто против.

Тот, кто пришел убивать, должен быть убит. Это — справедливо. В обстоятельствах возможны разночтения, в принципе — нет. Поспешное осуждение солдата (пока на публичном, не законном уровне) приводит к смещению понятий. И уже террорист, не ставший убийцей, только потому, что не дали ему этого сделать, застрелив раньше, выглядит невинной жертвой. Его семья уже обещает подать в израильский суд иск с требованием компенсации за «невинно убиенного».

Самое нелепое, что иск будет принят и компенсацию от государства они, видимо, получат. А Государству Израиль, посылающему на войну с террористами своих детей, тратящему на защиту от террористов огромные деньги, подавать иск некому. Хватило бы сил, средств, решимости и ума оправдаться. А со всем этим — жуткий дефицит.

Владимир Бейдер Иерусалим

Оцените пост

(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться