Недаром на Руси говорили, что «у каждого Обама своя программа». Наш президент четко знает свою программу мирного сосуществования с исламистами, которых 1,6 млрд, и упаси его Б-же связать их с террористами.
На днях в Вашингтоне прошел очередной Международный саммит по ядерной безопасности, на который слетелись лидеры разного уровня из 52 стран мира. В рамках саммита Барак Обама встретился со своим французским коллегой Франсуа Олландом, который, судя по стенограмме их беседы, говорил 4 минуты 49 секунд и, в частности, заявил, что «корни терроризма, исламского терроризма — в Сирии и Ираке». Слово, конечно, не воробей, но из Белого дома Обамы такие «воробьи» не вылетают. На сайте Белого дома появился 8-минутный видеоклип этой встречи, где переводчик озвучивает слова Олланда по-английски, но слов «исламский терроризм» нет.
Это, так сказать, кстати, о птичках. На следующий день после взрывов в Брюсселе, где от рук исламских террористов 32 человека (включая четырех американцев) погибли и больше 300 были ранены, я позвонил туда моей более чем хорошей знакомой, которая четверть века живет между Парижем и Брюсселем, отличаясь интеллигентным трезвомыслием. На мою просьбу дать интервью она ответила отказом и объяснила: «Я представляю, в каком ключе будет вестись беседа, а мне совсем не хочется лить воду на мельницу российской “озабоченности” по поводу Европы. К сожалению, наблюдаю и вижу, что русскоязычные СМИ за рубежом вольно или невольно поддерживают режим, от которого многие сбежали… Не считаю уместным критиковать европейскую политику. Европа делает все, что может, а мне лично Европа дала то, что мне не дала моя страна. Я жива, здорова и счастлива. Фанатики взрывают себя где угодно, для них границ не существует…» Примерно то же она сказала мне в ноябре прошлого года о взрывах в Париже, где те же «фанатики без границ» убили 130 и ранили 368 человек.
Моя знакомая выражает мнение широких кругов просвещенного европейского Запада, где уверены, что в их странах недостаточно помогают местным мусульманам, которые от отчаяния идут на крайности, впадая в религиозный фанатизм ислама — религии «сугубо мирной и человеколюбивой».
В этой «детской болезни левизны» пытается разобраться голландский писатель и кинематографист Леон де Винтер, который родился в 1954 году в ортодоксальной еврейской семье, пережившей Холокост благодаря укрывавшим её католическим священникам и монахиням. Спаси их от нацистов мусульмане, он, возможно, стал бы другим.
«Первой реакцией постмодернистских интеллектуалов Европы на бойню в Брюсселе, — написал Леон в нашем сетевом издании Politico в конце марта, — было предсказуемое: “Что такого мы, европейцы, делаем им, нашим мусульманам? Как могли приверженцы религии, которую гордо называют религией мира, совершить такие злодейства?”»
Автор приводит примеры двух просвещенных бельгийцев: редактора голландской газеты NRC Handelsblad Петера Вандермеера и писателя Давида ван Рейбрука, которые считают, что заслужить такое бельгийцы могли только чем-то ужасным. Они убеждены, что ярость исламских террористов — их вынужденная реакция на бесчеловечное обращение с ними Запада. Если президент США Барак Обама бежит от слов «исламский терроризм», как черт от ладана, то интеллектуалы Европы, говоря о своих мусульманах и об отношении к ним коренного населения, заменили слово «исламофобия» политкорректным антонимом «западофобия» (occidentophobia). Этот любопытный термин означает, что мусульманское население христианских стран Запада отказывается принять основные концепции жизни этих стран, а в недавнем случае с Брюсселем это отказ бельгийских мусульман от устоев жизни Бельгии.
«Их растили на мысли, — объясняет Леон де Винтер, — что их религиозная этика выше религиозной этики неверных, которые вообще не имеют права на существование, а их (бедственное) социально-экономическое положение не что иное, как унижение и бесчестье, которые нужно уничтожить».
Уж сколько раз твердили миру, что интеграция мусульман в Европе возможна только при условии, что, попав туда, они откажутся от ментальных шор, принятых в странах, откуда они уехали в поисках новой жизни в новом обществе. Приехали не покорять это общество, а жить в нем на правах равных, пользуясь всеми его благами, которых, кстати, не заслужили, а получили авансом.
«Так что же такого “мы” делаем “им”? — пишет Леон де Винтер в Politico, назвав свою статью «Мусульмане Европы ненавидят Запад». — Мы открыли им наши города, дома и кошельки. А в наших светских храмах прогресса — наших станциях метро, аэропортах и театрах — их дети убивают себя, забирая с собой наших сыновей и дочерей. Нам не за что извиняться. “Западофобия” исходит от мусульман, и нам нужно требовать, чтобы они от нее отказались».
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. За этим началом русской сказки про царя Гороха следует поучение, которое сегодня впору повторить жертвам «детской болезни левизны» в Европе: «Сказываются сказки старикам да старушкам на утешенье, молодым людям на поученье, а малым ребятам на послушанье». Чем винить религиозные и культурные убеждения ислама, на которых растет поколение за поколением европейских мусульман, левакам Старого, да и Нового Света легче обвинить свою культуру и свое общество.
В брюссельском районе Моленбек, который сейчас считают инкубатором европейского джихада, безработица на уровне 30%, что для Западной Европы относительно высоко, но для Южной Европы и стран арабского мира вполне нормально. В Моленбеке мусульмане живут бедно, но не голодают, им есть где жить, их учат и лечат. По сравнению с Марокко или Египтом это уровень жизни среднего класса. Как и в других странах Западной Европы, в Бельгии помогают бедствующим семьям, и возможностей получить образование и стать уважаемым членом общества для мусульманина там куда больше, чем в стране, из которой прибыл он или его родители. «И тем не менее, — пишет Леон де Винтер, — среди молодого поколения в семьях иммигрантов-марокканцев коренится сильное недовольство».
В декабре 2013 года голландский профессор-социолог Рууд Коопманс опубликовал исследование «Фундаментализм и враждебность внешних групп». По его данным, в Западной Европе среди иммигрантов-мусульман «почти 60% согласны, что мусульмане должны вернуться к истокам Корана, 75% считают возможным только одно толкование Корана и 65% говорят, что для них религиозные традиции ислама важнее законов страны, в которой они сейчас живут». С другой стороны, обнаружил профессор Коопманс, подобный фундаментализм выразили меньше 4% христиан Европы, очевидно, имея в виду тоже иммигрантов. Каждого пятого, то есть 20% европейцев, можно считать исламофобом, но среди мусульман Европы 54% считают, что Запад грозит уничтожить ислам, то есть исповедуют «западофобию».
Как отметил собственный корреспондент российской «Новой газеты» в Брюсселе Александр Минеев, 26-летнего уроженца Брюсселя Салаха Абдеслама, которого считают одним из исполнителей терактов в Париже и арестовали 16 ноября прошлого года в брюссельском районе Моленбек, там «укрывали не матерые джихадисты, а отчаявшиеся в жизненной перспективе члены арабских молодежных банд. Для них он был “свой пацан”». Тот самый случай из русской сказки про царя Гороха, когда «малых ребят» нужно учить послушанию.
Леон де Винтер признает, что бельгийцы — страшные ксенофобы и к соседям-марокканцам относятся с неприязнью. И в то же время он называет смешным утверждение, будто марокканские бельгийцы страдают от массового отторжения, дискриминации и подавления, как принято считать в политкорректных кругах.
«Для мигрантов жизнь в Бельгии исключительно хороша и безопасна, — пишет Леон де Винтер, — если, конечно, они хотят интегрироваться в новую культуру, если хотят принять светскую систему Запада». В этой социально-экономической системе молодой мигрант-мусульманин ничем не отличается от молодого и малообразованного рабочего-бельгийца — оба должны бороться за лучшую жизнь. Однако в Испании, где безработица среди молодежи достигает 50%, а социальная помощь куда ниже бельгийской, испанцы не взрывают себя и других на станциях метро. Так что дело не в нищете тела, а в нищете духа тех, кому вбили в головы, что их духовность выше всего и единственно имеет право на существование.
Дело не в исламофобии, а в «западофобии», и, сказав на горе, что нищих духом ждет Царствие Небесное, Иисус Христос вовсе не имел в виду, что для этого нужно взрывать себя и других.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
