Я глаза закрываю и вижу…

Мне и сейчас снится детство… Я не знаю, сколько мне лет, я дома с родителями… И тут я просыпаюсь. И какой бы старой я ни была, я до сих пор плачу…

В чужие руки были вынуждены отдать своих детей еврейские родители из Германии, Австрии и Чехословакии для того, чтобы спасти им жизнь. Из этих стран с декабря 1938 по август 1939 года поезда вывозили детей в Англию. Эта спасительная акция называлась «Киндертранспорт».

«В чужие руки» — так был назван и документальный фильм, который появился в Америке в 2000 году. Он был создан известным режиссёром-документалистом Марком Харрисом и продюсером и сценаристом Деборой Оппенхаймер, чья мать была также вывезена «Киндертранспортом» в Англию.
Марк Харрис рассказывал о фильме: «По мере изучения материалов я понял, что это будет рассказ не только о Холокосте, но и о расставании детей и родителей. В это время в Германии, Австрии и Чехословакии родители оказались в совершенно беспомощном положении, и дети, попав в Англию, ходили по домам, ища работу родителям, чтобы вытащить их к себе, а значит, спасти. Дети и родители как бы поменялись местами».

На русский язык этот фильм до сих пор переведён не был.
Годом позднее фильм «В чужие руки» получил премию «Оскар» как лучший документальный фильм. Он основан на интервью, взятых у бывших детей «Киндертранспорта». Много лет спустя, рассказывая с экрана свои волнующие истории, они делятся с нами своими сокровенными переживаниями и чувствами, пережитыми ими в те тяжёлые времена у себя на родине, а также в чужой им стране, Англии, находясь вдалеке от родителей. Некоторые из них, к сожалению, уже ушли из жизни…
Мне бы хотелось познакомить вас с детьми «Киндертранспорта», представив вашему вниманию их истории на страницах газеты. Но вначале краткая биографическая информация о тех, кому они принадлежат.
Николас Уинтон. Родился в 1909 году в Хампстеде, Англия. Скончался в 2015 году в Слау, Англия. Спаситель еврейских детей. Инициатор и главный организатор акции «Киндертранспорт». Праведник народов мира, названный «британским Шиндлером».
Норберт Уолхейм. Родился в 1913 году в Берлине, Германия. Один из организаторов акции. Сопровождал детей в Англию. Создатель мемориала в честь жертв нацизма, переживших Аушвиц. Общественный деятель. Скончался в Нью-Йорке в 1998 году, через пять недель после окончания съёмок в фильме.
Эва Хайман. Родилась в 1924 году в Челаковице, Чехословакия. Проживает в Новой Зеландии. Автор книги By the Moon and the Stars.
Джек Хеллман. Родился в 1925 году в Танне, Германия. Скончался в Нью-Йорке в 2001 году.
Берта Левертон. Родилась в 1923 году в Мюнхене, Германия. Проживает в Лондоне. Инициатор и организатор Ассоциации «Киндертранспорт». Автор книги I came alone.
Александр Гордон (Абраша Горбульский). Родился в 1922 году в Бергрдорфе, Германия. Проживает в Нью-Джерси.
Хейди Эпштайн. Родилась в 1924 году в Киппенхайме, Германия. Проживает в штате Миссури. Автор книги Erinnern ist nicht genug (Remembering is not enough).
Курт Фушель. Родился в 1931 году в Вене, Австрия. Скончался в 2011 году в Нью-Йорке. Компьютерный исследователь, бывший президент Ассоциации «Киндертранспорт».
Лоррейн Оллард. Родилась в 1924 году в Фюрте, Германия. Скончалась в Англии в 2001 году.
Урсула Розенфельд. Родилась в 1925 году в Квакенбрюке, Германия. Проживает в Англии. Адвокат.
Лоре Сегал. Родилась в 1928 году в Вене, Австрия. Проживает в Нью-Йорке. Писательница.
Инге Садан. Родилась в 1930 году в Мюнхене, Германия. Проживает в Израиле.
Роберт Шугар. Родился в 1930 году в Вене, Австрия. Проживает в Нью-Йорке. Графический дизайнер. Автор книги The Kindertransport Journey, Memory Into History.
В 1933 году вряд ли кто-нибудь из еврейских семей в Германии, Австрии и Чехословакии мог предвидеть, как вскоре необратимо изменится вся их жизнь. Дети же вообще не представляли себе, что детство их должно будет вскоре закончиться.
Эва Хейман: «У меня были мама, папа и сестра на четыре года младше меня. У нас было очень счастливое детство, беззаботное детство. Отец часто брал меня на прогулки вдоль реки и говорил со мной обо всём. И это сблизило нас. Я чувствовала, что мы с папой оберегали маму и сестру. Хоть и не знала, от чего мы их оберегали».
Курт Фушель: «Мои родители были людьми среднего класса. Отец был банковским служащим, мать не работала. Вдобавок к ним у меня была неизбежная няня, обычная в те времена. Моя бабушка приходила часто, она жила недалеко. И я был очень желанным ребёнком. Во многом это была идеальная жизнь, и я был центром вселенной».
С приходом к власти Гитлера первыми пострадавшими от новой власти стали еврейские дети. Жизнь для них становилась всё более изолированной. В 1935 году объявление евреев гражданами второго сорта лишило родителей работы и гражданства, а детей начали исключать из школ, изгонять из парков, театров, катков и бассейнов.
Урсула Розенфельд: «Мне было почти восемь лет, когда Гитлер пришёл к власти. У меня в школе были друзья, и мама каждый раз устраивала мне большой день рождения. В тот год также накрыли на стол, я вся была в предвкушении, но никто не пришёл. Ни один ребёнок не пришёл ко мне на день рождения. И это был первый сильный удар. Я знаю, это кажется пустяком, но так впервые понимаешь, что ты не такой, как все».
Джек Хеллман: «Я боялся каждого дня. Школа стала для меня пыткой. Однажды на меня налетело человек семь подростков. Они обозвали меня “еврейским выродком”, избили и бросили в витринное стекло. Я страшно порезался, пришлось накладывать швы. Я до сих пор помню постоянный страх, в котором я жил».
Избитых детей немецким врачам запрещено было принимать. На это имели право только врачи-евреи. Еврейские общины наспех вынуждены были создавать еврейские школы, чтобы избавить детей от травли. Те из них, кто всё же продолжал учёбу в обычных школах, оказывался в полной изоляции, а также объектом для издевательств детей и преподавателей.
В марте 1938 года, накануне проведения референдума в Австрии, Гитлер ввёл туда войска и страна без единого выстрела присоединилась к Третьему рейху.
Лоре Сегал: «Когда наступает катастрофа — сначала ничего не меняется. Ты думал, что будет драма, а вместо неё — пижама. Ты произносишь молитву “Шма” и ложишься спать, думая, что не всё так страшно. Но наутро мы с родителями вышли на улицу — улицы были полны людей в военной форме, которую я раньше не видела. Молодёжь носила на руках красные повязки с нацистской свастикой, я не знала, что они означают. Они вытягивали руки в гитлеровском приветствии и повсюду были флаги. Эти новые красные флаги с белым кругом и свастикой. Я впервые ощутила, что что-то не так, потому что родители быстро отвели меня домой».
Курт Фушель: «Неожиданно я больше не мог посещать свою школу. И меня отправили во временную школу в конце трамвайной линии. Я ездил один, хоть мне и было всего семь лет. Я доехал до конечной остановки и дошёл до школы. И мои родители с ужасом узнали, что, пока я ехал, я рассказывал всем в трамвае обо всех нехороших делах, творимых Герром Гитлером (я думал, что Герр — это его имя). С тех пор меня постоянно сопровождал отец. Он ничего мне не сказал, но дал понять, что не стоит повсюду рассказывать, что Герр Гитлер — очень плохой человек».
Новые законы Германии, на введение которых потребовалось пять лет, в Австрии были установлены после аннексии в течение нескольких недель. Их действие автоматически распространилось на 185 000 австрийских евреев.

Лоре Сегал: «Среди взрослых разговоры были только о том, как уехать из Вены. Позже меня часто спрашивали, почему мы не уехали. Потому что это было почти невозможно. Во-первых, требовалось письменное подтверждение от спонсора в той стране, куда вы собирались ехать. И въездная виза от правительства. Затем вы должны были получить разрешение на выезд от нацистской администрации. На сбор документов времени практически не давали. Выбор стран был между Аргентиной, Парагваем, Уругваем, Венесуэлой, Шанхаем, Кубой и Доминиканской Республикой. Я помню, мы с папой пришли в американское консульство. Очередь заворачивала на следующую улицу, тянулась по лестнице, по коридору. Это был конец 1938 года. Я приехала в Америку 1 мая 1951 года. Очередь растянулась на 13 лет».
В октябре 1938 года Гитлер депортировал евреев польского происхождения в Польшу. Проживавший в Париже студент-еврей польского происхождения Гершель Гринспен, родителей которого депортировали и имущество конфисковали, 7 ноября, войдя в немецкое посольство в Париже, застрелил немецкого чиновника Эрнста фон Рата, который оказался первым, кого там увидел Гринспен. Это и стало поводом для того, чтобы 9 ноября по всей Германии и Австрии нацисты провели акцию отмщения, получившую в истории название Хрустальной ночи. В Америке её называют Ночью разбитых стёкол. В ту ночь было разрушено и разграблено 7,5 тысячи еврейских предприятий, сожжена тысяча синагог, 30 тысяч мужчин-евреев были согнаны в концлагеря, откуда их предлагалось семьям выкупать.
Урсула Розенфельд: «Моя школа была как раз напротив синагоги, и все дети собрались смотреть, как она горит. И я с ними. И вдруг кто-то сказал: “Эй, смотрите, это еврейка, давайте её тоже подожжём!” Не помню, как я добежала до дому. Мама ждала меня в полном отчаянии. Отца арестовали. Мой отец был очень независимый человек. Когда арестованных привезли в Бухенвальд, там у стариков начали отнимать часы и браслеты, заставили снять шнурки с ботинок. И он запротестовал. Тогда его на глазах у других забили насмерть. Чтобы другим неповадно было. И продали нам за деньги пепел отца. У нас были проблемы захоронить урну на еврейском кладбище, потому что это по традиции запрещено. К тому же мы не знали точно, что это не песок…»
Хейди Эпштайн: «Мы услышали громкий стук в дверь на первом этаже. И тётя, и мама, и я побежали наверх, на чердак. Мы спрятались там в старом шкафу, и я помню, что шептала маме: “Я хочу выбраться отсюда, не просто из шкафа. Я хочу выбраться из Германии”».
Весь мир выразил тогда возмущение происходящим, но только единственная страна, Англия, согласилась на ослабление иммиграционного контроля и только лишь в отношении детей. Дети не могли представлять угрозы для британского рынка труда и бюджета страны. Через несколько дней после нацистского погрома еврейские лидеры страны встретились с премьер-министром Чемберленом и просили его принять к ним детей — и евреев, и христиан, без сопровождения взрослых, в возрасте до 17 лет. Шесть дней спустя к еврейским лидерам присоединились квакеры и представили на рассмотрение правительства страны конкретный план спасения, который могли бы финансировать организации помощи беженцам и религиозные организации. В тот же день план был одобрен и принят Палатой общин.