С начала вывода части российского контингента из Сирии пошла третья неделя, но поток комментариев на эту тему в СМИ США не прекращается.
Профессор Нью-Йоркского университета Марк Галеотти поместил на популярном сайте Vox обширную статью под названием «Что доказали в Сирии российские военные».
Кремль явно испытывает чувство глубокого удовлетворения достигнутым, пишет автор, на Западе же неизбежно тревожатся, что Россия приобретет вкус к интервенциям. На практике, однако, случай с Сирией был аномалией, замечает Галеотти, и если он приведет к повороту российского курса, то, как ни странно это звучит, Запад может от этого выиграть.
У Владимира Путина, безусловно, есть причины быть довольным своим военным вмешательством в Сирии, пишет автор. По крайней мере, пока.
Как переброска туда войск, так и объявление об их частичном выводе застали Запад врасплох. А режим Башара Асада, который дышал на ладан, ожил и был стабилизирован. Отныне трудно будет аргументированно оспаривать притязания Москвы на право голоса в определении будущего Сирии. Пока суд да дело, Запад почти отказался от попыток изолировать Россию. Наиболее зримо это проявилось на январской встрече замгоссекретаря США Виктории Нуланд с Владиславом Сурковым, на которой они обсуждали будущее Восточной Украины.
Выведя часть контингента, Путин больше не рискует быть втянутым в конфликт без конца и края, избегает повторения десятилетней советской войны в Афганистане, выставляет себя миротворцем и сокращает возможные потери россиян в Сирии. В дополнение ко всему прочему, по словам Галеотти, Путин показал, что его военные реформы отчасти преодолели традиционный порок, которым страдали советские, а потом российские вооруженные силы. Как выражается автор, «обоз», то есть обслуживание, ремонт, снабжение и логистика раньше всегда отставали от куда более гламурных «зубов», в которые Москва традиционно вкладывала гораздо большие ресурсы.
«Поэтому военные корабли, ощетинившиеся орудиями и ракетами, постоянно ломались в море, когда они действовали вдали от портов приписки, — пишет Галеотти. — Быстроходные смертоносные танки теряли гусеницы или пытались зарядить свою пушку не новым снарядом, а рукой заряжающего. Высокотехничные самолеты, способные нести самые совершенные “умные” боеприпасы, вынуждены были сбрасывать “глупые” бомбы просто потому, что других не было в наличии».
Из разговоров с московскими политиками и военными американский профессор вынес впечатление, что, на их взгляд, Сирия в разумных пределах продемонстрировала способность России употребить силу для изменения политической ситуации и — что столь же важно — понимать, когда нужно уходить. По словам Галеотти, последнее обстоятельство «особенно важно в свете самонадеянного решения вмешаться в Донбассе, в результате которого Россия завязла в необъявленной войне, открывающей мало перспектив быстрого выхода с честью».
Автор считает, что вышесказанное, «безусловно, окрылит российский режим, который все больше определяет себя не через прогресс и процветание на родине, а через свое законное место в мире». Галеотти отмечает, что это место означает не столько равный статус с США («даже самые мечтательные националисты в российском руководстве на это не замахиваются»), «сколько право голоса при принятии важных решений международным сообществом. Этому должна сопутствовать возможность сохранять свою сферу влияния в Евразии, что бы ни думали на сей счет украинцы или грузины».
Галеотти пишет, что, конечно, в Сирии у россиян были проблемы, в том числе дефицит умных боеприпасов, но они превзошли западные ожидания, иногда совершая сотни боевых вылетов в день. Самолеты продолжали летать, не было катастрофических поломок. Правда, оговаривается он, россиянам в своем классическом стиле приходилось прибегать к импровизациям, например покупать у Турции списанные суда для снабжения своего контингента.
Автор не советует преувеличивать масштабы российского триумфа, поскольку «это была небольшая, не очень дорогая операция, проведенная отборными российскими войсками и в основном включавшая воздушные налеты на противника, у которого практически не было современных зенитных средств». «И хотя операция, возможно, положила конец изоляции Путина и отступлению Асада, много ли она изменила в системе мироздания?» — спрашивает Галеотти. На его взгляд, статус великой державы точно так же нельзя вывести из сирийского успеха, как дорогой промах Москвы на Украине нельзя истолковать как знамение геополитической малозначительности России.
Галеотти не исключает, что, сравнив Сирию и Донбасс, Москва может пересмотреть достоинства гибридной войны. «На Западе по-прежнему модно находить эту модель войны ужасающей, но в Донбассе она показала себя неуклюжим инструментом с сомнительной эффективностью», — пишет он. А вот в Сирии Россия могла открыто демонстрировать свое новейшее оружие и решать, где его дислоцировать, что с ним делать и когда его вывести, без того чтобы наводить тень на плетень или вести переговоры с Асадом, которого просто известили о выводе в тот же день.
Поэтому если Москва решит вмешаться где-то в будущем, замечает Галеотти, то, быть может, она опять пустит в ход традиционные военные средства, которые эффективнее и легче контролируются. А это средства, которым НАТО как раз умеет противодействовать.
Автор резюмирует, что, хотя Москва может быть довольна своей сирийской операцией, «она, в общем, не изменила соотношение сил в мире и не открыла путь новой волне российских интервенций. Россияне действительно продемонстрировали выросшую способность осуществлять интервенции, но она все равно весьма ограничена, особенно по сравнению с США с их глобальной сетью баз, авианосными эскадрами и морской пехотой».
Некоторые американские комментаторы предполагают, что Путин принял решение о выводе войск из желания сэкономить, поскольку, как пишет в «Нью-Йорк пост» военный обозреватель Ральф Питерс, «даже “глупые” бомбы, сброшенные на сирийских мирных жителей, стоят денег». Он считает, что в Сирии россияне обнаружили, насколько плотно эта страна контролируется Ираном, и были этим потрясены. По его словам, Путин «с содроганием осознал, что его воздушная кампания в конечном итоге лишь укрепит набирающую силы персидскую империю, вместо того чтобы увеличить влияние Москвы». Обозреватель отмечает, что американские бомбардировки в Сирии и задействование там спецназа США для борьбы с «Исламским государством» при всей своей необходимости точно так же неизбежно усилят влияние Ирана в регионе.
«Но мы завязли, — пишет Ральф Питерс. — А Путин — нет. Поэтому он унес ноги».
Дмитрий Горенбург, редактор журнала Problems of Post-Communist and Russian Politics and Law, и аналитик Майкл Кофман разместили на сайте War on the Rocks статью «Россия не вывела войска из Сирии», в которой перечисляются российские самолеты и вертолеты, которые остаются в этой стране. Они продолжат оказывать воздушную поддержку правительственной армии и в последние дни поддержали ее наступление на Пальмиру. По словам авторов, это побудило Пентагон в первый раз констатировать, что российская авиация наконец сосредоточила усилия на ИГ. По мнению Горенбурга и Кофмана, гораздо важнее не то, что Москва объявила о выводе части контингента из Сирии, а то, что там останутся ее военные базы.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
