После двадцати лет бесплодного брака у Ицхака и Ривки рождаются близнецы Эсав и Яаков. Б-г сообщает Ривке, что ее трудная беременность — это прелюдия к грядущему конфликту между потомками близнецов — Римом и Израилем. Эсав вышел первым из утробы матери; вслед за ним, держась за пятку брата, — Яаков. С возрастом разница между братьями становится все заметнее. Эсав — охотник, отличается необузданным нравом, а Яаков — «человек кроткий, сидящий в шатрах» Торы. В день похорон их деда Авраама Эсав бездумно продает свое первородство Яакову за приготовленное им траурное блюдо — чечевичную похлебку.
Ицхак хочет уйти в Египет, чтобы переждать там голод, охвативший Ханаан, но Б-г напоминает ему, что после жертвоприношения на горе Мориа он наделен особой святостью и ему нельзя покидать Святую землю. Ицхак поселяется с Ривкой в Граре, стране филистимлян, и выдает свою жену за сестру, чтобы защитить ее от посягательств местных язычников. Разбогатев на чужбине, Ицхак вызывает зависть филистимлян, и местный царь Авимелех изгоняет его. Покинув Грар, Ицхак восстанавливает три колодца, выкопанных его отцом. Эти колодцы символизируют три будущих иерусалимских Храма: два из них, как и колодцы, будут разрушены, а третий сохранится навечно. Авимелех понимает, что Ицхаку покровительствует Б-г, и предлагает ему заключить союз.
Прошли годы. Чувствуя приближение смерти, Ицхак призывает к себе Эсава, чтобы благословить его. Однако Ривка убеждает Яакова прийти к слепому отцу и, выдав себя за брата, получить это важное благословение. Разгневанный Эсав жалуется отцу на обман, вспоминая заодно и о проданном первородстве, но Ицхак понимает теперь, что Яаков больше ценит духовную миссию семьи, и подтверждает необратимость своих слов. Эсав грозит убить Яакова, и Ривка отправляет младшего сына к своему брату Лавану в Паддан-Арам, чтобы он переждал там гнев Эсава и заодно подыскал себе жену.
***
«Два народа в утробе твоей и две нации… И одна будет сильней другой, и старший будет служить младшему» (25:23).
В 1936 году в нацистской Германии прошли Олимпийские игры. На старой газетной фотографии Адольф Гитлер (да сотрется его имя) стоит на верхней ступеньке нескончаемой лестницы, спускающейся вниз между трибунами стадиона. Его рука вытянута в приветствии, скопированном у древних римлян.
Нацисты украли у римлян и другие символы. Например, эмблему в виде орла, жажду к новым завоеваниям, холодную жестокость и любовь к помпезности и внешнему блеску.
Однако у римлян была одна церемония, которую нацисты не догадались перенять. В Талмуде рассказывается, что раз в семь лет в Риме устраивали такую сцену. Одного человека сажали на спину другого человека, который хромал. «Всадник» был облачен в одежду Адама, первого человека. (По всей видимости, эту одежду римляне получили в наследство от своего предка Эсава.) На лицо ему натягивали мумифицированное лицо, снятое с черепа рабби Ишмаэля, еврейского первосвященника, одного из десяти мудрецов, которые были казнены римлянами за верность Торе (рассказ об этих святых мучениках включен в молитвы Йом Кипура и Девятого ава).
На шею «всаднику» вешали золотые украшения и проводили эту парочку по рынкам Вечного города и улицам, мощенным камнями оникса. Шедшие впереди глашатаи кричали: «Конечные расчеты были сфальсифицированы… Какую пользу получил обманщик от своего обмана и мошенник от своего мошенничества?!»
Они имели в виду нашего праотца Яакова. Заканчивался этот спектакль такими словами: «Горе этому («всаднику» в одежде Адама), когда тот (хромой человек, на котором он сидел) поднимется».
Последний козел
Отношения между двумя близнецами Эсавом и Яаковом с самого их рождения напоминают качели. Когда один возвышается, другой опускается. Не бывает такого, чтобы оба были внизу или наверху, потому что, если кто-то из них преуспевает, то лишь потому, что другой теряет свои позиции.
В молитве Йом Кипура, там, где описывается храмовая служба, мы находим еще одну связь между Эсавом и Яаковом. В тот день в Храме проводилась лотерея с двумя совершенно одинаковыми козлами. Одного козла посылали на смерть в пустыню. Он символизировал злое начало, воплощением которого был Эсав. А другого козла приносили в жертву на храмовом жертвеннике. Этот козел представлял собой еврейский народ и его готовность принести себя в жертву Б-гу.
Лотерея, по сути своей, означает, что, если один становится первым, то другой превращается во второго. Если один уходит к Азазелю — в пустыню, то тем самым вынуждает другого закончить свою жизнь на жертвеннике. Причем они могут свободно поменяться местами. В том и заключается смысл лотереи.
Таковы отношения между Эсавом и Яаковом. Когда близнецы выходили из утробы матери, Яаков держался за пятку Эсава. Большую часть истории пятка Эсава находилась в руке Яакова. Само имя Яаков образовано от слова «пятка» — «экев».
Пятка — это самая низкая часть нашего тела. Сегодня мы живем в «пятке» эпохи, когда все события приближают нас к конечному мессианскому итогу. Однако Яаков как будто не меняется: он все так же плетется через анналы мировой истории, как хромая лошадь, везущая на себе торжествующего всадника. Мы «ископаемый» народ, а Эсав все так же гордо восседает наверху.
Эсав — прародитель римской нации. Когда император Константин принял христианство, эта вера стала государственной религией в Римской, а затем и в Священной Римской империи. Со временем ее духовная мантия перешла к католической церкви на западе и к православной церкви на востоке. И та и другая являются законными наследниками Рима… и Эсава.
Христиане изначально верят, что Б-г дал Тору евреям на Синае. Без этой веры христианство лишилось бы своей основы. Но у них есть «новый» завет, а евреям они любезно оставили «ветхий» завет. Другими словами, Рим по-прежнему считает, что мы плетемся в хвосте истории, как тот хромой человек, который везет на себе христианского всадника, облаченного в одежду Адама и с лицом рабби Ишмаэля.
Маска, я тебя знаю
Такая символика не случайна. Религия Рима носит на себе маску иудаизма. Надев на себя лицо первосвященника, она претендует на аутентичность. «Мы — новый Израиль», — утверждают христиане. Однако их связь с Б-гом неглубока, не глубже кожи лица. Это в буквальном смысле маскарад. Они обожествили основателя своей религии, уравняв его с Б-гом, фактически опустили Творца до уровня человека.
Но почему это шествие двух людей проводилось в Риме только раз в семь лет? Цифра «семь» символизирует наш материальный мир: семь дней недели, семь музыкальных нот, семь цветов радуги. Помножив семь на десять, мы получим семьдесят. Десять — это тоже естественный цикл. После десяти цифры возвращаются назад к единице. Нет ни одной цифры больше девяти. Десять означает завершение цикла.
Римляне говорили: «Расчет вашего праотца Яакова был ошибочным. Естественный цикл завершился, а вы все еще порабощены, и мы являемся господствующей расой».
«Горе этому, когда тот поднимется».
Имя Яаков означает «тот, кто придет в конце». Западный мир превратился в гигантскую машину массмедиа, суетливого крупье в казино Лас-Вегаса, увешанного золотыми медальонами, которые болтаются на его голой волосатой груди. Он продолжает твердить: «Конечные расчеты были сфальсифицированы… конечные расчеты были сфальсифицированы …», но уже сам себе не верит.
Мы — дети Яакова, сыны Израиля. Наши взоры обращены к небу, и мы ждем того дня, когда Яаков «придет в конце». Он обязательно придет, и тогда господствующая раса Эсава свалится вниз, как бетонный орел с крыши Рейхстага.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
