Продолжение.
Начало в № 828
Во время суда над Эйхманом, когда многократно было повторено число «шесть миллионов», многие, особенно молодые «сабры» (евреи, рожденные в Эрец Исраэль) задавали недоуменные вопросы: как можно было уничтожить столько людей, почему они дали себя уничтожить, почему не сопротивлялись, почему шли, как овцы на заклание?
«Не иначе как вследствие врожденной галутной трусости», — заключили наиболее решительные сабры и гордо провозгласили: «Никогда больше — как овцы на заклание». «Я хорошо помню этот лозунг», — пишет израильская писательница Лея Алон (Гринберг) в статье «Как овцы на заклание» (Internet Sedmoykanal, 30 января 2008). Уцелевшие в Катастрофе не встретили в Израиле того отношения, на которое могли рассчитывать, и скрывали пережитое даже от своих близких. Что же тогда знали юные сабры о Катастрофе, кроме поразившего их числа «шесть миллионов»? Ведь они еще не читали страшный рассказ Василия Гроссмана «Треблинский ад», хотя перевод его уже был опубликован. Впрочем, что юные сабры? К такому же выводу пришел, например, умудренный годами, но не умом и знаниями американский психолог профессор Бруно Бетелгейм. Его упоминает бывший узник гетто израильский писатель К. Шабтай в книге «Как овцы на заклание? Миф о трусости». Об этом же и российский политолог профессор Кара-Мурза в книге «Евреи, диссиденты и еврокоммунизм». Он пишет: «Ведь нацистам не стоило ни капли крови собрать и уничтожить шесть миллионов евреев. Это было бы невозможно, если бы среди них возникла какая-то вялая воля к сопротивлению. Восстание в Варшавском гетто — единственный и, в масштабах мировой войны, небольшой эпизод».
За полвека до того подобный вопрос задал Григорий Попов, герой романа Шолом-Алейхема «Кровавая шутка» (1913 г.). Накануне праздника Песах евреи Киева ожидали погрома, который именно в это время обычно устраивала «черная сотня», обвиняя евреев в использовании христианской крови при выпечке мацы. «Все они так боятся погрома! — рассуждает он. — Чего они боятся? Неужели они и вправду такие… такие трусливые? Неужели не в силах оказать сопротивление? Ведь тут, в этом городе, их десятки тысяч! Странный народ — евреи!» Шолом-Алейхем предоставил ему, честному, но наивному юноше, возможность побывать в еврейской шкуре (Попов несколько раньше обменялся с Рабиновичем паспортом — С. Д.) и самому ответить на этот вопрос.
Миф о том, что в годы «окончательного решения» евреи шли на убой, как овцы, бытует до сих пор. Этим современным григориям поповым задуматься бы над тем, почему не сопротивлялись десятки миллионов раскулаченных крестьян еще недавно бойцов Красной Армии, почему не сопротивлялись в Катыни тысячи польских офицеров, почему дали себя уничтожить миллионы бойцов и командиров Красной Армии, попавших в плен в первые месяцы Отечественной войны? В братской могиле Берген-Бельзена похоронены 50 тысяч советских солдат. 28 февраля 1942 года Альфред Розенберг писал фельдмаршалу Кейтелю: «Из 3 миллионов 300 тысяч русских военнопленных в живых остается несколько сот тысяч пригодных к работе… пленных расстреливали… когда (у них) не было сил идти… Их тела оставались на дорогах» (Элиэзер Беркович «Вера после Катастрофы». Иерусалим «АМАНА», 1990). По окончании «культурной революции» в Китае 40 миллионов хунвейбинов были отправлены в пустыню Тибета, и с тех пор о них ничего не слышно.
Генерал СС обергруппенфюрер Карл Вольф, начальник личного штаба Гиммлера, писал 13 августа 1942 года в письме Теодору Ганценмюллеру, статс-секретарю имперского министерства путей сообщения: «С особой радостью я принял к сведению ваше сообщение, что уже на протяжении 14 дней в Треблинку ежедневно прибывает по эшелону с 5000 представителей избранного народа» (Гвидо Кнопп «Холокост»). Позднее, сдавшись американцам, он показал на допросе: «Массовое уничтожение евреев было тщательно спланировано. Гиммлер привлек к задаче психологов из министерства пропаганды Геббельса. Гиммлер говорил в моем присутствии Глобочнику (начальнику полиции Люблина, строителю лагерей смерти Майданек и Собибор, предложившему позднее «Акцию Рейнхард» — массовое уничтожение неработоспособного еврейского населения лагерей в память об убитом в 1942 году Рейнхарде Гейдрихе. — С. Д.) и Эйхману: «То, что мы намерены осуществить, настолько невероятно, что, если кто-то сумеет удрать из газовой камеры, ему не поверят».
В большинстве оккупированных стран евреев сразу же загоняли в гетто. «Кто не был в гетто, — пишет К. Шабтай, — тот не может себе представить, что означает постоянная паника. В этой непрекращающейся вечной тревоге и суматохе, растерянности, трепете и неуверенности в следующей минуте» неудивительно, что многие верили, хотели верить, что из гетто их отправляют в трудовые лагеря для работы на великий рейх на заводах и сельскохозяйственных фермах. К тому же нацистские психологи организовали получение евреями гетто поздравительных открыток от некоторых депортированных раньше: «У меня всё нормально. Я работаю и здоров» и т. п. Газовые камеры маскировали под душевые. Эсэсовский специалист по дезинфекции Курт Герштейн слышал в Белжеце 18 августа 1942, как офицер СС объявлял раздетым догола мужчинам, женщинам и детям, которых загоняли в газовую камеру: «Никакого вреда вам не собираются причинять. Дышите глубже, это только укрепит ваши легкие. Это прекрасная дезинфекция для профилактики заразных болезней» (Пол Джонсон «Популярная история евреев»).
Рудольф Врба, бежавший вместе с Альфредом Ветцлером из Освенцима 7 апреля 1944 года, писал позднее в воспоминаниях: «Попробовал бы меня кто-нибудь живым доставить в Освенцим, если бы я знал о том, что там происходит. И разве тысячи и тысячи евреев во всех странах Европы, способных за себя постоять, дали бы безропотно отправить своих детей, жен и матерей в концлагеря, если бы они знали, что там творится». Он пишет, что, когда 25 апреля он и Фред рассказывали об этом в Словакии руководителям Еврейского совета в городе Зилине, «я внезапно с ужасом осознал, что они не верят ни единому нашему слову…» Ибо для тех, кто не был там, рассказ об убийстве в Освенциме миллионов мирных жителей казался абсолютно невероятным. Все прибывавшие туда, как и в любой другой лагерь смерти, не сразу могли осознать, что оказались «по другую сторону добра и зла» (К. Шабтай). «Никогда мне не забыть, — писал Эли Визель в книге «Ночь», — первую ночь в лагере, превратившую всю мою жизнь в одну долгую ночь, запечатанную семью печатями». Ко времени отправки в Освенцим венгерских евреев Рузвельт и Черчилль уже были вполне осведомлены об «окончательном решении», они ничего не сделали, чтобы довести эту информацию до жителей оккупированных стран, чтобы убеждать евреев гетто любыми способами противиться депортации.
«Правда состоит в том, — пишет К. Шабтай, — что вопрос «почему они (евреи) шли на смерть, как овцы, нужно поставить по-другому. Вместо того, чтобы спрашивать «Почему они не восставали?» или «Почему восстание началось так поздно и почему сопротивление было слабым?» (имеется в виду восстание в Варшавском гетто — С. Д.), нам следует спросить: «Если все обстоятельства были против нас, против любой возможности самозащиты, если целые мощные армии терпели поражение, если враг объединялся с местным населением, чтобы стереть нас с лица земли, если наши умы и сердца были парализованы голодом, смятением и ужасом, если офицеры, комиссары, подготовленные солдаты шли на смерть без единого слова, как же тогда объяснить, что у нашего народа хватило еще веры и воли на то, чтобы противостоять врагу? Ведь в гетто (и лагерях смерти) существовало движение Сопротивления и вспыхивали восстания. Из какой скалы высечен этот народ?» (выделено мной — С. Д.).
«Человек, который находился в пасти льва, часто искал смерть», — пишет К. Шабтай. Однако именно евреи восставали в гетто и лагерях. Восстания в гетто в Варшаве, Вильнюсе, Белостоке, Минске, Львове, Кракове, Бендине, Родине, Бродах, Клецке, Тырнове, Гродно.
1 января 1942 года Абба Ковнер, узник Вильнюсского гетто, написал воззвание: «Еврейские юноши! Не верьте своему руководству. Все пути гестапо ведут в Понари. Понари — это смерть (В Понарах, в 12 км от Вильнюса, летом 1941 года были расстреляны 33 тысячи евреев — более половины всех евреев Вильнюса — С. Д.). Гитлер собирается уничтожить всех евреев Европы. И судьба евреев Литвы — быть первыми в этом ряду. Не дадим вести себя, как овец на бойню! (выделено мной — С. Д.). Сопротивление! Братья! Лучше пасть свободными, чем жить по милости убийц… Сопротивление до последнего дыхания!» (Lustiger Arno «Zum Kampf auf Leben und Tod». Deutscher Taschenbuch Verlag, Muenchen, 1997).
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
