Сейчас, когда в течение короткого времени можно по мобильному телефону поговорить со всеми и обо всем на свете либо, удобно устроившись в кресле с мини-проигрывателем, прослушать любой роман, а пользуясь DVD — просмотреть многочасовое театральное представление или фильм, прекрасно понимаешь, как быстро меняется мир. До Берлинера ли тут? И все-таки история жизни этого удивительного американского изобретателя, еврейского эмигранта из Германии, довольно интересна. Но начнем с другого…
В мире звуков
После изобретения азбуки, нотного письма и книгопечатания попытки создать инструменты или приспособления для записи и воспроизведения звука предпринимались неоднократно. Еще во времена Свифта пытались поймать звук в трубу: вначале быстро закрыв ее с обеих сторон, а затем открывая — в надежде услышать прозвучавшую ранее мелодию. Теперь эти усилия вызывают лишь улыбку.
Во Фландрии, в знаменитом своим колокольным звоном городе Малине, придумали механизм и систему управления колоколами — карильон. Его вскоре стали оборудовать цилиндрами с закрепленными на них штифтами, которые приводили в движение молоточки, бившие по колоколам.
Это и был тот самый шаг, который вызвал к жизни изготовление всевозможных музыкальных табакерок и шкатулок, часов-кукушек, башенных курантов, шарманок, а позже и музыкальных автоматов. Но все они по сути своей были музыкальными инструментами, а вовсе не устройствами для записи и воспроизведения звука. Наконец, в 1807 году английский физик Томас Юнг описал способ записи колебаний камертона на поверхности покрытого сажей вращающегося барабана.
Французский библиотекарь Леон Скотт пошел дальше. В 1857 году он придумал устройство, позволяющее записывать звуковые волны. Фоноавтограф (так назвал свое устройство изобретатель) состоял из рупора, соединенного с пером, которое «записывало» звуковые волны на листах бумаги. Бумага была закопчена с помощью дыма от масляной лампы, и перо фактически процарапывало слой копоти. Это был первый шаг к цели, хотя устройство позволяло лишь записывать колебания, но не воспроизводить их.
И вот в 1877 году известный поэт, писатель и изобретатель Шарль Кро послал во Французскую академию письмо, озаглавленное «Процесс записи и воспроизведения явлений, воспринимаемых слухом». В нем автор подробно изложил принцип работы устройства для осуществления звукозаписи на вращающуюся плоскую пластинку. При этом даже указал на возможность воспроизведения записи с помощью иглы. Свое устройство он назвал фонографом. 30 апреля письмо прочитали на заседании академии, но никакого интереса у ученых оно не вызвало. Ну что серьезного мог предложить какой-то поэт и автор острот? Не говоря уже о том, что никто не представлял себе, как все это осуществить технически.
Тем временем в Америке продолжал трудиться человек, которого мечтателем уж никак нельзя было назвать. Это был Томас Эдисон — профессиональный изобретатель, впервые поставивший подобную деятельность на промышленную основу. Почему он вдруг обратился к этой теме?
«Однажды, когда я еще работал над улучшением телефона, — рассказывал Эдисон позднее, — я как-то запел над диафрагмой телефона, к которой была припаяна стальная игла. Благодаря дрожанию пластинки игла уколола мне палец, и это заставило меня задуматься. Если бы можно было записать эти колебания иглы, а потом снова провести иглой по такой записи, почему бы пластинке не заговорить?»
И Эдисон создал такой аппарат, назвав его фонографом. Тогда это казалось чудом: стоя перед диковинным аппаратом, человек мог произнести слово или фразу, и тот послушно воспроизводил все сказанное. Само устройство было технически простым. Звук хранился на цилиндрическом валике, обернутом бумажной лентой, покрытой воском. На его поверхность наносилась винтовая резьба переменной глубины. Диск вращался, по нему двигалась игла. Ее колебания передавались мембране, которая и превращала их в звук. Проблема была лишь в том, что машина передавала текст искаженным, скрипучим и визгливым голосом, и создавалось впечатление, что звук доносится из потустороннего мира.
Спустя всего полгода после оглашения письма, присланного Кро, Французскую академию посетил Эдисон. Он продемонстрировал там свой аппарат. Академики, услышав его звук, были в шоке, устроили скандал, обвинив изобретателя в чревовещательстве. Скандалом закончилась и демонстрация фонографа в России. Русской профессурой он был воспринят как «механический говорящий зверь», а самого Эдисона оштрафовали. Однако на родине изобретение фонографа встретили с восторгом. При этом недостатки аппарата были столь очевидны, что изобретатели всего мира дружно взялись за его усовершенствование. Наибольших успехов добились Александр Белл и Чарльз Тайнтер. По тому же принципу они создали аппарат, названный графофоном.
Однако главным действующим лицом в этой гонке стал Беттини — не изобретатель, а просто энтузиаст. Будучи знакомым со многими известными музыкантами, такими как Рихард Вагнер или Аделина Патти, он решил привлечь их для популяризации изобретения. Но это был лишь «штучный товар», поскольку с валика нельзя было сделать копию. Для этого певец должен был делать запись каждый раз сначала. Так что судьба и фонографа, и графофона была предрешена. В конечном итоге, поняв, что все попытки усовершенствовать фонограф бесперспективны, и сам Эдисон свернул все работы.
Но неужели идее «мечтателя» Кро так и суждено было умереть незамеченной? Неужели никто не вспомнил о том, что речь шла вовсе не о примененном Эдисоном валике, а о диске? Такой человек все же нашелся. И это был наш герой — Эмиль Берлинер.
Итак, подытожим. Эдисон с его огромным авторитетом в научном мире поставил на предложенном изобретении жирную точку. С тех пор пути осуществления звукозаписи стали искать в других направлениях. И действительно, вскоре будет изобретена возможность записи на магнитную ленту — и появятся магнитофоны. Но лишь благодаря настойчивости Эмиля Берлинера (а в этом и есть его главная заслуга перед человечеством) мир обогатился совершенно новым и необычным техническим достижением — граммофоном и граммофонной пластинкой.
Начало пути
Его фамилия — Берлинер (Berliner) — переводится с немецкого как берлинец, житель Берлина, хотя в Германии «берлинером» традиционно называют своеобразный пончик-пышку, обычно с начинкой из фруктовых или ягодных джемов. И в Америке долгое время существовала легенда об оговорке, якобы допущенной президентом Робертом Кеннеди во время выступления в Берлине 26 июня 1963 года. Желая выразить солидарность с жителями города после возведения коммунистическим режимом ГДР Берлинской стены, он напомнил им о том, что две тысячи лет назад с особой гордостью произносили слова «я гражданин Рима». А ныне, сказал он, «в свободном мире самые гордые слова — Ich bin ein Berliner (Я берлинец)». Однако вскоре в газетах появились сообщения о том, что Кеннеди неправильно употребил артикль, и потому его слова были восприняты горожанами как «я пончик», что вызвало смех присутствующих. Это, бесспорно, была газетная утка. Президент все сказал верно, но благодаря этой легенде весь мир узнал, что слово «берлинер» имеет два значения.
В нашем же случае речь идет о предках Эмиля Берлинера, в далекие времена перебравшихся из прусского Берлина в саксонский Ганновер. Будучи чужаками, они стали называться «берлинерами» (выходцами из Берлина), что и закрепилось позднее в фамилии. Именно здесь, в Ганновере, 20 мая 1851 года в многодетной еврейской семье торгового агента и родился наш герой.
Какие-либо сведения о его детстве практически отсутствуют. Известно лишь, что он окончил коммерческое училище и некоторое время работал в типографии, а затем в мастерской по производству галстуков. В 1870 году, перед самым началом франко-немецкой войны 1870 года, он, вероятно опасаясь призыва в прусскую армию, эмигрировал в Америку и первое время служил в галантерейном магазине — у старых знакомых семьи в Вашингтоне. Затем перебрался в Нью-Йорк и, не имея средств к существованию, работал разносчиком газет, мойщиком посуды, уборщиком в отеле и мелким служащим в химической лаборатории.
Летом 1876 года Эмиль посетил выставку, посвященную 100-й годовщине американской революции. Там он впервые увидел телефон Александра Белла, и это изобретение его настолько потрясло, что юноша решил сам создать нечто подобное. Теперь все свободное время он проводил в библиотеках, штудировал учебники электротехники, знакомился со всеми техническими новинками в этой области и превратил свою жилую комнату в своеобразную лабораторию. Он видел, что слабым местом в телефоне Белла был микрофон, и, работая над его усовершенствованием, не только изобрел собственный подобный аппарат, но и запатентовал его. Узнав об этом, телефонная компании Белла сразу же пригласила его на работу и заплатила ему 50 000 долларов (по тем временам большие деньги — сегодня почти миллион) за право использования этого изобретения.
Окрыленный успехом, Эмиль продолжил работать над дальнейшим совершенствованием телефонного аппарата и в итоге получил еще несколько патентов. Он вызвал в Америку своих братьев — Иосифа и Якова и показал им фабрику Белла. По договоренности с последним, понимая перспективность нового вида связи, Берлинер открыл в Ганновере фабрику по производству телефонов — Telefonfabrik Berliner.
Окончание тут
Леонид РАЕВСКИЙ,
автор путеводителей по Европе
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
