Генри Киссинджер учит мир, как жить с Украиной

Оценки последних событий в Украине американские и английские СМИ (о других я не говорю) преподносят активно, шумно, горячо и достаточно бестолково, но все сводятся к названию последней серии кинотрилогии режиссера Серджио Леоне «Хороший, плохой, злой». Хорошая Украина без Януковича, плохой Крым без Украины и злая Россия с Путиным. К этой троице можно добавить «доброго» — Евросоюз и «речистого» — Соединенные Штаты Америки.
Вот мнения трех ведущих британских газет. «Европа оказалась на опасном распутье, — написала на днях лондонская Times. — Одна дорога ведет к тому, что в прошлом веке называли “умиротворением”. Вторая требует решительного, единодушного неприятия перекраивания международных границ в одностороннем порядке под выдуманным предлогом ретроградным режимом, отвечающим на язык дипломатии с апломбом хулигана».
Газета Guardian заметила, что «в последнее время прозвучало немало аргументов, призванных запутать восприятие действий России в Крыму. Кто-то говорил, что Россия имеет право на вооруженное вторжение по Договору о дружбе с Украиной от 1997 года, другие указывали, что до 1954 года полуостров и был российским, а США не имеют права поучать Россию, поскольку сами напали на Ирак».
Обозреватель Financial Times считает, что «независимый Крым будет твердо поддерживать Россию, даже если не захочет входить в ее состав. Однако в качестве независимого государства (или российской республики) Крым совершенно точно потеряет свой голос в определении власти в Киеве».
Наши журналисты со ссылками на экспертов толкут ту же воду в ступе. «Последняя провокация Кремля на Украине приняла форму голосования, разумеется, единогласного, в парламенте Крыма о присоединении к России, — написала на днях Wall Street Journal, — к чему добавилось обещание провести 16 марта референдум для легитимности этого решения».
Washington Post полагает, что «отказ от отказа» заместить наши радары ПРО в Польше и Чехии будет лучшим ответом Путину и хотя «приведет Кремль в ярость, но будет первым случаем, когда Обама сделает что-то наперекор России».
Корреспондент New York Times сообщил из Киева, что, несмотря на победу оппозиции и угрозу военного вторжения России, «на Майдане и близлежащих улицах остается палаточный лагерь борцов за независимость своей страны — одновременно скорбящий, исполненный гордости и готовящийся к новой битве, если придет ее время».
На этом пестром фоне выделяется рассудительная статья одного из лучших штурманов корабля нашей внешней политики Генри Киссинджера. Киссинджер был госсекретарем при президентах Никсоне и Форде, в 1973 году на пару с коммунистом Ле Дык Тхо получил Нобелевскую премию мира за прекращение войны во Вьетнаме, а позже наладил отношения США с Советским Союзом и Китаем. Сейчас 90-летний дипломат и политолог пишет для синдиката, и его статья «Чем заканчивается украинский кризис» появилась 5 марта во многих изданиях и социальных сетях. Автор начал с того, что вспомнил «четыре войны, которые начинались с огромным энтузиазмом и народной поддержкой и которые мы потом не знали, как закончить, выйдя из трех таких войн в одностороннем порядке».
Искусство политика, считает щедрый на афоризмы Киссинджер, заключается в том не как начать войну, а как ее закончить. Далее следует необходимый для большинства американцев политпросвет о том, что православную Русь крестил киевский князь Владимир Красное Солнышко, и вообще, история России начинается с Киевской Руси. Со дня так называемого воссоединения почти ровно 360 лет назад (27 марта 1654 года) Украина входила в состав великой российской империи как «малая Россия». Но и до этого, отмечает Генри Киссинджер, «самые важные сражения за свободу России, начиная с Полтавской битвы 1709 года, происходили на Украинской земле», а «Черноморский флот, посредством которого Россия проецирует силу в Средиземноморье, базируется на основе соглашения о долгосрочной аренде в крымском городе Севастополе», и «даже такие прославленные диссиденты, как Александр Солженицын и Иосиф Бродский, настаивали, что Украина — это неотъемлемая часть российской истории, да и самой России тоже».
Далее Генри Киссинджер популярно объясняет, что украинцы «живут в стране со сложной историей и многоязычным составом. Западная часть Украины была присоединена к Советскому Союзу в 1939 году, когда Сталин и Гитлер делили трофеи… Запад страны — в основном католики; восток в подавляющем большинстве исповедует русское православие. Запад говорит на украинском, восток говорит в основном по-русски. Любая попытка одной части Украины доминировать над другой, что превратилось в закономерность, со временем приведет к гражданской войне или к расколу страны. Если рассматривать Украину как составляющую конфронтации между Востоком и Западом, то любые перспективы создания международной системы сотрудничества в составе России и Запада — и в особенности России и Европы — будут разрушены на десятилетия».
По мнению Генри Киссинджера, ломоть Украины невозможно отрезать от российского каравая для того, чтобы она хлебом-солью встретила очередного иностранного господина. «Украина независима всего 23 года, а до этого с ХIV века находилась под чьей-то, но всегда зарубежной властью, — отметил Киссинджер. — Неудивительно, что ее лидеры не научились искусству компромиссов и еще в меньшей степени освоили навыки видения исторической перспективы».
О Крыме Генри Киссинджер написал, что этот черноморский полуостров, «на 60 процентов состоящий из русских, вошел в состав Украины только в 1954 году, когда украинец Никита Хрущев наградил им республику в честь 300-летия договора России с казаками». Действительно, Никита Сергеевич, который, как и все мы тогда, даже в страшном сне не допускал распада СССР, мог от вольного бросаться административными округами.
Несколько лет назад Эдуард Шеварднадзе рассказал мне, как в бытность руководителем советской Грузии принимал своего белорусского коллегу Петра Машерова. Они летели над Кавказским хребтом, и Машеров в шутку попросил Шеварднадзе подарить белорусам одну гору. «Забирай, — тоже в шутку ответил Эдуард Амвросиевич, — только насыпь нам такую же гору картошки».
«Если Украина хочет выжить и процветать, она не должна превращаться в форпост одной стороны против другой. Она должна стать мостом между ними». Это написал тот же Генри Киссинджер, который 20 лет назад в своей книге Diplomacy заявил, что «Россия сыграла решающую роль в развязывании обеих [мировых] войн… В 1914 году Россия пошла на конфликт, чтобы сохранить честь; в 1939 году она подстрекала к войне, чтобы урвать свою долю из завоеваний Гитлера». Оценивая «злого» Путина, Генри Киссинджер (среди прочих ученых степеней доктор Дипломатической академии МИД РФ) считает его «серьезным стратегом на поле российской истории», который несилен в понимание американских ценностей и психологии, а «понимании российской истории и психологии никогда не было сильной чертой американских политических лидеров». Как могло бы петься, вот и встретились два безразличия.
В результате, считает Киссинджер, «для Запада демонизация Владимира Путина не политика, а оправдание отсутствия таковой». Он советует Путину понять, что, «несмотря на все его недовольства и жалобы, политика военного давления приведет лишь к началу новой холодной войны», а Соединенным Штатам — «не обращаться с Россией как со сбившейся с правильного пути страной, которую нужно терпеливо учить правилам поведения, установленным Вашингтоном».
Подытоживая свою статью, Генри Киссинджер рекомендует Украине обрести свободу и независимость и проводить внутреннюю политику примирения разных частей страны, а во внешней политике завязать крепкие экономические связи с Европой, но не вступать в НАТО и «тщательно избегать политической враждебности по отношению к России». Еще одним афоризмом Киссинджера можно считать фразу: «Внешняя политика — это искусство расставлять приоритеты».