Ушел Березовский

30 декабря 1996 года в американском журнале «Форбс» появилась неподписанная статья под заголовком «Крестный отец Кремля», посвященная Борису Березовскому, он же БАБ, или Береза. Ее автором был мой знакомый журналист Пол Хлебников, который впоследствии выпустил — уже под своим именем — книгу с таким же названием.
Олигарх нашел ее клеветнической и возбудил иск, но в лондонском суде, а не в нью-йоркском, хотя, как говорил мне тогда главный редактор «Форбса» Джеймс Майклс, «у нас американский журнал, и 98% его тиража расходятся в США».
Березовский предпочел Лондон, потому что в Великобритании выиграть такой иск неизмеримо проще, чем в США. Тяжба тянулась шесть лет. В конечном итоге журнал публично отказался от части прозвучавших в статье утверждений и признал, что называть Березовского главарем мафии было неправильно.
Когда Хлебникова много позже застрелили в Москве, некоторые, как водится, грешили на Березовского. На мой взгляд, зря, поскольку опальному олигарху, я думаю, давно было не до Хлебникова с его книгой.
Книга еще больше испортила репутацию Березовского в США. Но она и так была не очень хороша, а в последние годы его вообще перестали пускать в Америку, как Кобзона. Притом перестали не при Обаме с его «перезагрузкой», а еще при Буше.
Я несколько раз интервьюировал Березовского по телефону и однажды виделся с ним в «Русском самоваре», где он устроил в конце сентября 2000 года прием для местной русской прессы. Приведу начало своего тогдашнего репортажа о ней:

Березовский в «Самоваре»
Русская общественность уже осведомлена о встрече влиятельного бизнесмена Бориса Березовского с эмигрантами в театре Millenium на Брайтоне. Но мало кто знает, что через день после нее в легендарном ресторане «Русский самовар» произошла кулуарная встреча Березовского с узким кругом эмигрантов, приглашенных его владельцем Романом Капланом.
«Я просто позвал людей, которые мне приятны», — объяснил мне на следующий день Каплан, взявший себе в партнеры Михаила Барышникова и Иосифа Бродского на поминках голубого питерского эстета Геннадия Шмакова. Среди приятных Каплану людей были знаменитый художник Виталий Комар, модный кинорежиссер Слава Цукерман, адвокат Валерий Мандель, с которым мы как-то выкупали из нью-джерсийской тюрьмы посаженного туда женой покойного журналиста Алика Батчана, доктор Джозеф Тохадзе и другие приятные люди.
Березовский тоже привел приятных себе людей. Среди них были именитый историк Юрий Фельштинский, писатель Василий Аксенов, два гигантских афроамериканца-охранника, как две капли воды похожие на афроамериканца Ламонта Маклорена, проходящего сейчас по делу бригады Татарина, головка русского телевидения TVR, отрицающего какую-либо связь с Березовским, и профессор Александр Гольдфарб, который один был в свитере. Циклопические охранники облокотились на исполинский членовоз, стоявший перед «Самоваром», и ни разу не зашли внутрь, кроме как в туалет: Березовского можно было брать голыми руками, но в Нью-Йорке это никому не пришло в голову.
Свита олигарха категорически отвергла предположение о том, что он приехал в Нью-Йорк на презентацию посвященной ему книги Пола Хлебникова «Крестный отец Кремля». Березовский, который оказался очень маленьким по размеру, привез с собою красавицу жену Елену, которая больше нравилась мне блондинкой, но и сейчас была дивно хороша (я сфотографировал ее в декабре 1997 года на открытии галереи Феликса Комарова на ул. Горького).
Встреча с Березовским началась около 10 часов вечера и проходила на втором этаже «Самовара» в ослепительном банкетном зале, спроектированном Феликсом-Львом Збарским, чей отец бальзамировал В.И. Ленина (на следующий день я посоветовал Збарскому поискать в старых носках следы ленинской ДНК, чтобы вождя можно было клонировать, как овцу Долли, для бронкского зоопарка).
Огромный стол, изготовленный на заказ за 11 тысяч долларов, ломился от яств. Каплан наметал на него блины с красной и черной икрой, рыбу на букву «С» (селедку, севрюгу, осетрину), кулебяки (мясные, капустные, рыбные), шашлык, а также коньяк и водку в ассортименте. Вино было красное и белое. Я сказал Каплану, что в Гражданскую войну, когда был переход на конину, кулебяки стали называть «кобыляками». Вынося их гостям, хозяйки объявляли: «Лошади поданы!»

Говорить с Березовским было приятно, поскольку человек, которого многие называли гением зла, звучал, как либеральный интеллигент с московской кухни.
Борясь с Путиным, БАБ развил бурную, но настолько очевидно бесперспективную деятельность, что я как-то спросил его в лоб: «Почему бы вам с вашими деньгами не плюнуть на все и не сидеть себе на песочке на Ривьере?»
В ответ Березовский начал говорить о России и демократии, но, насколько я понимаю, им руководили не столько изящные соображения, сколько личная обида на Путина.
Как бы там ни было, опальный олигарх делал массу полезных вещей. Я, например, несколько раз ходил в Нью-Йорке на встречи советских диссидентов старого поколения, которые проводились на средства Березовского.
К основанной им еще в Москве премии «Триумф» присовокуплялись 50 тысяч долларов, по тем временам нешуточные деньги. После смерти олигарха Гольдфарб напечатал список ее получателей, в котором была «вся Москва», от Сергея Аверинцева до Олега Янковского.
Созданный им в Нью-Йорке «Фонд гражданских свобод» давал деньги на богоугодные проекты.
Однажды БАБ даже вел переговоры о покупке «Нового русского слова», которое тогда еще цвело и благоухало. Если память не изменяет, за 7 миллионов долларов. Но БАБ расхотел газету, как только встретился с ее владельцем Валерием Вайнбергом, который произвел на Березовского такое же ужасное впечатление, как сам Березовский произвел на американского олигарха Сороса.
Олигарх было взялся создавать в Америке свой телеканал, потратил, как мне говорили, 5 миллионов на строительство роскошной студии в Нью-Джерси и на сотрудников, старшие из которых положили себе несуразно высокие зарплаты. Проект этот скоро провалился, но что такое какие-то пять лимонов?
При своей репутации хищного стяжателя и манипулятора людьми Береза часто вел себя поразительно наивно, безалаберно и безответственно. Взять хотя бы его переименование в Платона Еленина. Новое имя было немедленно расшифровано, поэтому эта операция выглядела карикатурной.
Березовский поручил управление своими активами грузинскому олигарху Бадри Патаркацишвили, а сам с головкой погрузился в баб и в политическую деятельность. Притом его отношения с Бадри основывались на честном слове и не были закреплены на бумаге, поэтому, когда тот внезапно скончался без завещания, БАБ остался на бобах и вынужден был тратить миллионы на бесконечные судебные тяжбы.
Но окончательно погубила его тяжба с Романом Абрамовичем. Выиграть ее не было ни малейших шансов, но для Березовского это была последняя надежда поправить свои финансы.
Он, очевидно, не готовился к выступлению на процессе, зачем-то говорил на своем безобразном английском и был уверен, что уболтает судью баронессу Элизабет Глостер. Результат был катастрофический.
В своем вердикте Глостер охарактеризовала Березовского как лжеца или в лучшем случае как человека, склонного к самообману и вере в собственные фантазии.
После этого разгрома у Березовского не оставалось ни денег, ни репутации на другие тяжбы, и он отозвал из судов все свои иски. Под конец он редко отвечал на звонки и эсэмэски и распродавал остатки имущества, например, работу Энди Уорхола «Красный Ленин», которая ушла за 202 тысячи долларов.
Березовский не нашел себе места на Западе, не вписался в здешнюю тусовку и не научился здесь зарабатывать, с начала до конца рвался в Россию, где он когда-то был матерым человечищем, и даже, брешут, просился на родину в покаянном письме к Путину. У меня нет сомнений, что БАБ наложил на себя руки.
Американские публикации по поводу смерти олигарха чаще всего звучали не очень нелестно.
Либеральный сайт The Daily Beast назвал покойного «Распутиным нашего времени». Злее всех отозвался о Березовском специалист по российской экономике Марк Адоманис, назвавший его в том же Forbes «одиозным громилой и гангстером», а в другой статье — «известным лжецом, аферистом и вором».
Статья бывшего московского корреспондента интернет-газеты «Крисчен Сайенс Монитор» Фреда Уира озаглавлена «В России покойного «гения зла» Бориса Березовского сильно недолюбливают».
По словам автора, «большинство россиян говорят, что не станут по нему скорбеть. Ведь большинство из них видят в нем первопроходца «бандитского капитализма», который поверг Россию в массовую нищету и социальный упадок в 1990-е годы, когда горстка ухватистых ловкачей с кремлевскими связями прибрала к рукам главные сокровища бывшей советской экономики».
«Даже многие либералы, которые выступают против Кремля и которых Березовский пытался привлечь на свою сторону, поведали мне, что не могут сказать о нем ничего положительного», — продолжает автор.
Уир цитирует книгу Хлебникова о Березовском, в которой тот характеризовал олигарха как «застрельщика корпоративного рейдерства российского разлива. Он овладел искусством применения политических рычагов для того, чтобы контролировать неблагополучные компании, выдаивать из них барыши и потом бросать на произвол судьбы».
«Когда умирали целые отрасли, а простые россияне месяцами не получали зарплату, — пишет американский журналист, — Березовский и другие воротилы предстали перед миром в образе «новых русских». Это были идущие напролом бизнесмены с криминальными повадками, которым было наплевать на то, что большинство народа страдает, а страна приходит в упадок, но которые всегда были готовы выбросить деньги на любую экстравагантную дикость».
«Большинство россиян, знавших Березовского, говорят, что он оставил после себя лишь дурной привкус», — резюмирует корреспондент «Крисчен Сайенс Монитор».
Уиру вторит московский корреспондент «Нью-Йорк Таймс» Дэвид Хершенхорн, одна из статей которого по поводу смерти олигарха озаглавлена «Кончину Березовского вряд ли будут оплакивать в России».
«Если его вообще будут вспоминать, — пишет автор, — то лишь в связи с той ролью, которую он играл в посткоммунистических 90-х, то есть в ту эпоху, которую многие россияне хотели бы поскорее забыть».
По словам Хершенхорна, Березовский изображал дело так, что он играл ключевую роль в вознесении Путина в качестве ельцинского преемника.
«И хотя его истинная роль дискуссионна, — продолжает автор, — в конечном итоге путинские противники ненавидели его за это, тогда как сторонники Путина видели в нем лишь изгнанного барона-разбойника, притом не особенно даровитого».
С последней оценкой согласен российский писатель Леонид Бершидский, опубликовавший на сайте агентства «Блумберг» статью под названием «Борис Березовский все-таки не был исполином».
По словам автора, покойный олигарх «не был особенно хорошим бизнесменом».
«Неясно, сколько денег было у Березовского, — продолжает Бершидский, — поскольку все, что мы знаем о его авуарах, основывается на словах самого Березовского… Это же относится и к его утверждениям по части политики».
Например, в 1996 году он заявил в интервью «Файнэншел Таймс», что Россией правит олигархия из семи банкиров, которые контролируют 50% ее ВВП. По словам автора, термин «олигарх» вошел в широкий оборот именно благодаря этому интервью.
Но факт существования этой «семибанкирщины» не доказан, пишет Бершидский и отмечает, что первые двое из семи олигархов обанкротились в результате кризиса 1998 года. «Если бы они в самом деле правили Россией, — пишет он, — до этого никогда не дошло бы».
«Березовский добился успеха в том, что сделал себя символом беззаконных, бурных 1990-х, — резюмирует автор, — хотя другие люди сделали больше денег, чем он, и сумели их сохранить».