Литература и жизнь

Одна из претензий светских евреев к религиозным — слабовато те знакомы с мировой культурой. Скажем, литература. Осваивая тома Талмуда и прочих премудростей иудаизма, не читают религиозных романов. Я задумался: что знает литература, чему не научит еврейская жизнь?

Правда всякой выдумки странней.

Эпиграф к нескольким рассказам Эдгара ПО

Вспомним классику. Дездемона не изменяла, но Отелло ее все же придушил. Татьяна полюбила Онегина. Он тоже полюбил ее, но позже. Она его все еще любила, но обиделась за задержку и осталась верной старику мужу. У Чацкого с Софьей все было, вроде, неплохо, но он надолго уехал, и она стала проводить ночи с другим, недостойным. Чацкий вернулся, обиделся и красноречиво обличил ее. Поэт Кочетков посоветовал Чацкому: «С любимыми не расставайтесь», но с запозданием на сто лет. Анна Каренина разлюбила или не любила вовсе одного, полюбила другого. А этот другой был невнимателен. И она сиганула под поезд. Французы Флобер, Бальзак, Мопассан писали романы о том, как незаурядной енщине трудновато найти себе достойного мужика. Согласен, женщины лучше мужчин. Но ведь не всегда!

Я сравнил сюжеты классических произведений с историями жизни моих предков. Мой дед по отцу Гилык был видным парнем, но бедным. Его отец Михел трудился тягальщиком — плохо оплачиваемая неквалифицированная работа. Богач предложил Михелу поженить свою дочь и Гилыка. Михел согласился. Мой дед взял задаток сто рублей, но отложил свадьбу на полгода. Он купил на задаток кузницу, работал не покладая рук, хорошо заработал, перед свадьбой вернул деньги, расстроил помолвку и женился на бедной девушке, в которую был влюблен. История неплоха, но что-то в ней меня тревожит. Жалко обманутую дочь богача, ждавшую жениха полгода.

Моя бабушка родила деду девять детей. Они без потерь пережили погромы смутных времен Гражданской войны. Подковывать коней нужно было всем: и красным, и белым, и зеленым.

Когда в 41-м пришли немцы, дед отказался эвакуироваться. Он не мог бросить кормилицу семьи корову. «Соседи, для которых я всю жизнь работаю, меня любят и не выдадут», — заявил он. Соседи его, наверное, любили, но немцам выдали.

Моя бабушка по материнской линии в начале века эмигрировала со своим первым мужем, «политкаторжанином», как называла его мама, в Америку. Здесь, в Бруклине, погиб под колесами одного из только что появившихся автомобилей ее сын, что-то случилось с мужем, и бабушка с дочкой году в 1912-м вернулась в Россию. Хуже момента было не придумать. В 1918 году, в результате ограбления, погиб ее второй муж, оставив бабушку с тремя малолетками и дочерью, привезенной из Америки и, в результате того же ограбления, без копейки денег.

Из-за полной нищеты бабушка отдала крох в еврейский детский дом. Но, после того как там умер трехлетний Иосиф, так и не став моим дядей, бабушка забрала детей назад.

Пятилетняя мама с четырехлетним братиком нашли почасовую работу — заворачивать в фантики конфеты. Как-то по дороге с работы братик упал в голодный обморок, и добрый прохожий отнес его к бабушке.

При таком начале жизни из детей обычно вырастают знаменитые преступники или безвестные бродяги. Мама, работая, окончила рабфак. Как-то во время ночной смены на швейной фабрике она уснула и прошила себе руку. Позже она с красным дипломом окончила институт. Никто, кроме нее, в нашей семье не учился в институте на одни пятерки. Особенно я.

Жизнь забросила маму в Германию, где она родила сына, ставшего позже гроссмейстером, а последние свои годы провела в Америке, которую столь неблагоразумно покинула когда-то моя бабушка.

Истории семей моих родителей — сочные, живые, полные трагедий и счастливых спасений. Истории евреев, выживших в Холокост, в русскую смуту начала ХХ века, в Хмельнитчину, переживших изгнание из Испании пять с небольшим веков назад — они все такие. И так — в глубь веков, к удивительным историям наших патриархов, царей и пророков, запечатленным в ТАНАХе. Эти истории и послужили источником для мировой культуры, с которой считается столь важным знакомиться.

В Израиле я слушал рассказ человека, молодым побывавшим и в советском, и в немецком концлагерях, на «Эксодусе» приплывшем в Палестину. «В книжке (знаменитый роман Юриса. — Б.Г.) написано красиво, но это неправда, — поведал он. — Корабль, пометавшись по миру, нигде не принятый, вынужден был вернуться туда, откуда отплыл — в Гамбург». Рассказчик все же вскоре добрался до Палестины и сражался в Войне за независимость. На «Эксодусе» он влюбился в девушку, на которой, когда через несколько лет и она достигла Израиля, женился. Эта история — «штука посильнее, чем «Фауст» Гете», как записал свои впечатления Сталин в 1931 году на полях сказки Горького.

А вы говорите — классика. «Он разлюбил ее, она полюбила другого». Рядом с «вялым текстом русских повестей» (выражение Бабеля) история еврейской семьи в ХХ веке — произведение высокого искусства, совместное творчество стойких мужественных и мудрых людей и Всевышнего, никогда не забывающего о своем народе.

Хотя стихи в «Евгении Онегине» действительно красивые.