Когда-то жизнь человеческая была покороче раза в полтора-два, а течение Леты (да простит мне Господь такой образ посреди Хануки!) медленнее на порядок-другой. И не одно поколение ухитрялось прожить точь-в точь, как жили отцы и деды, а то, и более далекие пращуры, и блаженно было их бытие. То ли дело, наши дни, равные по событийности прежним месяцам и годам! Не успеешь оглянуться, как джихад катит в глаза. За год под его напором рухнули несколько старых и, казалось бы, крепких, диктатур, из своих шкурных побуждений ему активно противостоявших. И еще одна, вот-вот, уже сильно накренясь… Может, даже успеет вписаться в годовой отчет 2011 (по-григориански). А нет, так в отчет-2012. Какая разница: месяцем раньше, месяцем позже. Главное, что воины джихада, с одной стороны, открыто поддерживаемые Ираном, с другой – прогрессивным мировым сообществом во главе с Овальным кабинетом, а с третьей – традиционными силами питания и поддержки Священной войны в нефтеарабском мире, за эту диктатуру взялись. И ей теперь – летай, как Каддафи или ползай, как Мубарак, конец известен – все в землю лягут и прахом будут! Ибо таковы законы революций, сформулированные пером Марата и гильотиной Дантона. Или, если кому больше нравится: пером товарища Маузера, которому дали свободу слова. И кажется, звали то ли Иосифом Виссарионовичем, то ли Феликсом Эдмундовичем? Хотя, черт их разберет, этих николай иванычей…
Я, ведь, вот о чем. Я о восторженных обитателях Гарварда, гарвардской губернии и гарвардской диаспоры, этих духовных гарвардчан, мечтающих от серой скуки в условиях экономического кризиса о благородной девке Революции. Той, что со времен Делакруа потрясает, как и ее нынешние украинские праправнучки-протестутки, соблазнительными сиськами на баррикадах. Что придет она, как Свобода, нагая и даст им. Порулить!
Причем, без ветрил, ибо рулить в движении, все-таки, опасно. А усядутся они рядком-ладком, на каждом пиджачок, в кармашке с новым платком, и как начнут рулить: «Ду-ду! Би-би! Поехали!» И будут у них и в Гарварде, и в губернии, и в диаспоре, разрастающейся на весь мир: и склад, и лад и сладкий шоколад. А кому захочется, горький. И это станет единственным противоречием ихнего нового общества, называемого гражданским. Ибо, нельзя обществу без противоречий, прокиснет.
И от этого райского ожидания, от этой эйфории и словечки-то у них какие поэтические: «весна», «революция»…
Тем более, что эта зеленая «весна», эта «революция» где-то за морем, там, у них, у нас, то есть. И играют они, пока что, в «ду-ду, би-би!», оккупируя какой-нибудь Уолл-Стрит, к примеру. Чем не революция? По декору, ну, прямо, как «Борис Годунов» в классической постановке Большого. Или голливудский блокбастер в технологии 3D?
И грустно, ибо совершенно не понимают эти мыслящие люди, что настоящая революция – это действие, необратимо изменяющее общественные отношения, причем, взрывным путем. То есть, ломая экономику, прежде всего, нравственность, культуру, их уютный мирок. Вот к примеру. Была (объявленная Великой) Французская революция. Да, после нее Франция из феодальной монархии превратилась в буржуазную республику. Но сколько лет это заняло. Чуть ли не век. Во сколько миллионов (а то, и десятков миллионов) человеческих жизней это обошлось? Считать не берусь, ведь эта революция спровоцировала мировую войну («наполеоновские войны»), пылавшую на четырех континентах и длившуюся лет 10-15. Но Дантону с Робеспьером, куда там, до Наполеона по объему кровопролития! И Франция окончательно стала республикой лишь после очередной, …-надцатой вспышки Революции, называемой Парижской Коммуной.
А если вспомнить более близкую нашим сердцам Русскую революцию, то ей уже скоро стукнут все 100 , но она, начавшись в феврале 1917 г., так и не достигла своей цели – установления устойчивой и одновременно плодотворной для общества системы власти в стране. Власть в России, как была антинародной при царях, так, во всех ее послеромановских воплощениях и осталась антинародной и неплодотворной для общества, а народ, в массе своей, по взглядам – анархическим и саботажным. И устойчивой в России удавалось быть лишь власти диктатуры: когда помягче, когда покруче. Иногда – покруче до невозможности, но и это не давало настоящих революционных вспышек. Такая страна, такой народ.Вернее, народы. Беда России в ее рудиментарной колониальной интернациональности. И это ее свойство, как минимум, та зараза, находящаяся, быть может, сегодня в инкубационном периоде, которая Россию, скорее всего, и доконает. Уже само себе наличие в стране огромного, территориально исконного мохаммеданского населения, которое, сегодня, возможно, и сидит тихо, но на фоне развязанной Зеленым джихадом мировой войны, неизбежно придет в возбужденное состояние. Это – мина под любым режимом, который будет настаивать на сохранении империи, хотя бы, в границах 1991 г. Ибо большая часть этой империи была, говоря неполиткорректно, завоевана христианами у мохаммедан, это земли уммы, которые мохаммедане, по крайней мере, в теории, никому уступать не собираются, а свои средневековые поражения считают лишь тактическими, не забывая о главной цели джихада, заявленной Мохаммедом – создании всемирного Халифата. И потому Россия, а также, скажем, Испания, с ее незабываемым для арабов «Андалузом» совершенно зря поддерживают джихад, как говорится, швыряясь камнями в стеклянной комнате…
И чем еще грешит гарвардщина, хоть метропольная, хоть диаспорная, так это – полным непониманием того ключевого термина, который прет из них через слово – демократии. Гуру вдолбили в их мыслящие мозги, что демократия – это выборы. Черт его знает, может, во времена какого-нибудь Пипина Короткого, Карла Первого или Людовика Четырнадцатого такая иллюзия и была авангардом мыслительной деятельности, но после уже двух-трех веков парламентаризма должно бы стать очевидным, что есть, как говорят в Одессе, две большие разницы, между понятиями «республика» и «демократия», хотя оба этих слова переводятся с латыни и греческого, как «народовластие». Но практика Нового времени разделила их смысл. Между этими двумя понятиями такая же разница, как между автомобилем и скоростью его движения. Республика – это инструмент народовластия, его форма. А демократия – определенное состояние. Понятие «республика» означает тот или иной способ выборности на определенный срок власти народом. Понятие же «демократия» означает определенное состояние взаимосвязи народа и власти, когда они находятся в динамическом равновесии, реагируя на управляющие импульсы друг друга. Если равновесие резко нарушается в пользу народа, наступает анархия. Если в пользу власти – диктатура. В этих случаях демократия исчезает и общественному устройству грозит взрыв – революция. При этом сам механизм образования власти практически не играет роли, она может быть республикой, монархией – абсолютной или конституционной. К слову сказать, самые демократические режимы на сегодня, это, как раз, европейские конституционные монархии: Британия, Швеция, Норвегия, Дания. А в самой-пресамой демократической стране мира, всенародно выбранному президенту Конституция предоставляет, фактически, диктаторские полномочия. Закон позволяет ему, при желании или необходимости, хоть и с трудом, но отключать законодательную и судебную власти.
Вернемся же к нашим баранам, ближневосточным.
Гарвардчане, по глупости или подлости своей, путающие понятия демократии и свободы волеизъявления при формировании власти, вне себя от радости при виде падения диктаторских режимов Ближнего Востока. Им мерещится, что охлократические выступления, по специфически мохаммеданским, джихадным мотивам, принципиально неизвестным им, вследствие ритуального гарвардского ослепления, это и есть светоч демократии, вот-вот воссияющий на Ближнем Востоке. Возможно, как говорил поэт, лицом к лицу лица не увидать, и им из-за океана виднее, но из наших многочисленных палестин все смотрится иначе.
Никогда не испытывал ни малейших симпатий к Хусни Мубараку, который, похоже, всерьез ощущал себя фараоном. Сужу по его телевыступлениям, которые он, судя по всему, любил, и их можно было увидеть на каких-то арабских каналах, где я улавливал лишь часто повторяемое им с откровенной ненавистью и шипением слово «Исраилия». Этого было достаточно для нелюбви. Но вот, зеленая весна смела его. И что мы имеем с этого гуся? Те еще шкварки! Неопределенный хаос в соседней стране, называемый гарвардчанами «демократией». Откровенная активизация мохаммеданского, джихадного компонента в жизни страны (говорить об «исламизации» страны, ислам из которой за последние почти полторы тысячи лет никуда не исчезал, это надо быть мыслителем по-гарвардски!). Ранее этот компонент сдерживался, подавлялся диктатурой. Реальная перспектива отказа новых властей Египта даже от похабного, холодного кэмп-дэвидского мира. Открытая поддержка новыми властями «палестинского» терроризма. Милитаризация Синая в качестве плацдарма против Израиля. Нарушение Египтом экономических связей и соглашений, прежде всего о поставках газа. Поди, разберись, кто в тамошнем нынешнем бардаке ответственен за регулярные взрывы газопровода, идущего к нам через Синай… Вот, такие достижения демократии по-гарвардски. Помнится, выпускник Гарварда очень давил на Мубарака с требованием убраться…
Теперь, плотно взялись за Асада. Свергнут его, и Иран вплотную подойдет к нашим границам. А до иорданских ему уже вообще – рукой подать. Гарвардовец Хусейн Обама позаботился. Ведь его задача, или, если хотите, сверхзадача, это, как минимум, окружить нашу Страну огненным кольцом джихадного костра. Глядишь, и сгорим!
Была на нас испытана и «бактериологическая» война, когда на средства прогрессивного человечества в Израиль вбросили вирус анархического протеста. Слава Творцу, иммунитет у нашего народа к этой гадости оказался сильным. Протест утонул в загаженном протестутами песочке, коим посыпан тель-авивский бульвар Ротшильд. А средства остались неосвоенными. И конец года. А это чревато. Каждый хозяйственник знает: если средства остались, финансирование на следующий год срежут. И началась новая атака, новая компания. Теперь против религиозного засилья в харедимном обществе. Прогрессивная светская общественность срочно бросилась спасать от него ультрарелигиозных дам. Примерно, как большевики лет 90 назад у нас в Средней Азии. Но то, ведь, большевики, а не прозападные либералы? Но разницы никакой. Прогрессивные либералы даже не поинтересовались у бедных харедиёт, а им это надо?..
Меня трудно упрекнуть в симпатиях к харедим, особенно, к их бытовым проявлениям. Но инцидент, носящий имя Тани Розенблит, произошедший в спецхаредимном (есть такое специзвращение) автобусе госкооператива Эгед на прошлой неделе, удостоенный аж заявления премьера, приема министра и объявления Тани национальной героиней лидером оппозиции, иначе как спецпровокацией зеленых весенников, никак оценить не могу. Хотя, может, и ошибаюсь. Дай-то, Бог!
А пока что, социальные сети призывают в рекруты тысячу добровольцев для антихаредимного марша на Бейт-Шемеш, где пейсатые пацаны проходу не дают девочке-олимке из США. Но почему-то вспоминается сцена из читанной в детстве катаевской повести «Белеет парус одинокий» с описанием погрома.
Уж очень гарвардцам неймется устроить зеленую весну и у нас. Хотя бы, следующей весной.
Иерусалим.
24.12.11
Наши новые материалы на ЕМ:
Мыльная опера. Часть 5, серия 7
Сады Лицея
(Ностальгическая повесть о студенческой юности и первой любви)
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
