КАРАТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ

(Продолжение)

Во главе правительства в довоенные годы стояли Владимир Ленин (Ульянов) (1917 – 1924 гг.), Алексей Рыков (1924 – 1930 гг.) и Вячеслав Молотов (Скрябин) (1930 – 1941 гг.).

С явной насмешкой говорит Солженицын, что вся советская дипломатия времён Лиги Наций была представлена дипломатами-евреями школы Максима Литвинова: К. Уманский, Я. Суриц, Б. Штейн, Иван Майский (Израиль Ляховецкий), А. Иоффе и другие. Действительно, евреев было много среди дипломатов и торгпредов. Однако все они без исключения утверждались на Политбюро, т. е. лично Сталиным. Сталин даже отправил послом в Берлин в 1934 году еврея Якова Сурица, когда уже год у власти находился Гитлер.

Солженицын пишет: «К тем чекистам-евреям в то время (20-е – начало 30-х годов – С.Д.), верховным по положению и чинам представителям российских евреев (как страшно это ни звучит) прикатила власть в неслыханных размерах…». Это правда, но лишь отчасти, ибо никого, кроме самих себя, они не представляли. Никакой связи с еврейским народом у них не было, да и терзали они евреев ничуть не меньше, если не больше, чем других российских граждан. Достаточно вспомнить, как «выпаривали» золото и валюту у бывших еврейских нэпманов.

В конце 1936 года Николай Ежов сменил на посту наркома внутренних дел Генриха Ягоду. Именно с именем Н. И. Ежова связано начало «Большого террора» в стране. В уже упоминавшейся статье Марка Дейча «Бесстыжий классик» читаем: «С приходом Ежова число евреев среди руководящих работников НКВД сократилось с 43 до 6. Доля же русских в руководстве наркомата резко увеличилась с 33 до 102 человек (67%). В «Большом терроре» евреи были в гораздо большей степени жертвами, чем исполнителями. Если в 1936 году среди высшего эшелона НКВД было 39% евреев, то в 1938 году – 21%, а уже летом 1939 года – только 4%. Напомним, что сменивший Ежова Берия утвердил (декабрь 1938 г.) «Инструкцию» о подборе кадров для НКВД, в которой говорилось, что «важно отсекать в основном лиц, у которых присутствует еврейская кровь. Вплоть до пятого колена» (читай поколения). Репрессии 1937 – 39 годов смели старые кадры евреев-чекистов, приказ Берия перекрыл дорогу в органы молодым евреям. Из работы Л. Кричевского «Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ» (М., 1999) узнаём о национальном составе карательных органов в довоенные годы:

Национальный состав комиссаров ВЧК на 25 сентября 1918 года:

латыши – 38 человек, 54,3%

русские – 22 31,4%

поляки – 7 10,0%

евреи – 3 4,3%.

Национальный состав руководства ОГПУ на 15 ноября 1923 года:

русские – 54 человека,57,4%

евреи – 15 16,0%

латыши – 12 12,8%

поляки – 10 10,6%

немцы – 1

эстонцы – 1

швейцарцы –1

Национальный состав центрального аппарата ОГПУ на 1 мая 1924 года:

русские – 1670 человек 2,0%

латыши – 208 9,0%

евреи – 204 8,8%

белорусы и украинцы – 146 6,3%

поляки – 90 3,9%.

Национальный состав местных органов Госбезопасности (без Главного управления) на 1 апреля 1937 года:

русские – 15670 человек, 70,8%

украинцы – 2509 11,3%

евреи – 1776 8,0%

белорусы – 980 4,4%

армяне – 426 1,9%

татары – 363 1,6%

латыши – 256 1,1%

поляки – 90 0,6%.

Национальный состав центрального аппарата НКВД в начале 1940 года:

русские – 3073 человека, 83,7%

украинцы – 221 6,0%

евреи – 189 5,1%

прочие — 5,1%.

Вот вам, читатель, и поголовное засилье евреев в органах. Так, может быть, Солженицыну неизвестны эти данные? Известны – он даже упоминает Л. Кричевского. Однако стоит на своём: «Как же объяснить, что население России – в целом – сочло новый террор «еврейским террором»? Ведь сколько и ни к чему не касавшихся евреев обвинены так? (Чуть ли не сочувствует он нам, следуя линии шекспировского Брута). «Почему и в красных рядах, … и в белых, вообще у народа, — отложилось впечатление, что чекисты и евреи – едва ли не одно и то же? И кто виновен в таком впечатлении?» (выделено мной – С. Д.). Да, очевидно, виноваты те же самые люди, кто утверждал, что Октябрьский переворот совершили евреи. Добавим сюда и шестерых берлинских евреев 1924 года, которых Вы, Александр Исаевич, постоянно цитируете. Вот Д. С. Пасманик: «Надо понять психологию русских людей, когда они вдруг должны чувствовать над собой власть всей этой поганой мрази (это он о евреях-большевиках – С. Д.), заносчивой и грубой, самоуверенной и нахальной». Ему в помощь И. М. Бикерман: «Русский человек никогда прежде не видел еврея у власти». А за ним и сам Солженицын: «А теперь – увидел на каждом шагу. И во власти жестокой и неограниченной». (А если не согласны со мной), — продолжает он, — (тогда) «откуда же вновь этот заклятый антисемитизм? Лишённый всякой силы, дискредитированный и раздавленный окончательно, – откуда он опять?» (выделено мной – С. Д.). И опять верный Пасманик: «Мы должны признать, что многие евреи собственными действиями вызывают настроение обострённого антисемитизма». Из берлинского далёка он чётко разглядел: «Ширится грозное антисемитское настроение, питаемое исключительно большевизмом, который продолжают отождествлять с еврейством».

Вам ли не знать, Александр Исаевич, что дискредитированный на словах антисемитизм никогда на деле не прекращался и уж тем более не был раздавлен окончательно, как Вы утверждаете. Просто временно притушили «жёсткий» государственный антисемитизм («Бей жидов, спасай Россию!»), зато во сто крат вырос «мягкий» государственный антисемитизм – насильственная ассимиляция, которой сначала занималась исключительно «евсекция». Позднее, расправившись с ней, государство действовало уже без еврейских посредников. Так было выращено несколько «потерянных поколений» евреев. Что же касается «бытового» антисемитизма, то он отнюдь не исчез, стал лишь менее громок. Без него России никак нельзя (и сегодня тоже), ведь, как писал Юрий Нагибин («Тьма в конце туннеля»), «с ним и водка становится крепче, и хлеб вкуснее, и душа горячее». Впрочем, Вы, Александр Исаевич, всё это прекрасно знаете. Знаете, как «получали» «еврейское золото, драгоценности и валюту», набивая в «золотую» комнату столько людей, сколько удавалось запихнуть, плотно прижатыми друг к другу, и держали часами, пока не «сознаются». И, зная это, Вы пишете: «Еврейскую буржуазию не вымаривали сплошь, как русскую. Купец-еврей несравненно реже становился проклятым «бывшим» (т. е. «лишенцем» – С. Д.), находились свои заступники и выручатели». И Вам не стыдно?

Но и это ещё не всё. Читаем дальше Вашу «правду и только правду, ничего кроме правды», ведь Вы призываете жить, а значит, и писать «не по лжи»: «Только в ходе коллективизации отчеканился образ еврея как ненавистного врага крестьянства даже там, где до тех пор ни одного еврея и в лицо не видели», – цитирует Солженицын Соню Марголину (Sonja Margolina, Берлин, 1992 г.). И тут в очередной раз шекспировский Брут направляет перо его самого: «Тут ошибочно объяснять злейший антикрестьянский замысел коммунизма именно еврейским участием. Нашёлся бы наркомзем и русский, вместо Яковлева-Эпштейна, это достаточно проявилось в нашей послеоктябрьской истории…». Однако «о содействии же в коллективизации правящих коммунистов-евреев – стоит помнить, что оно было усердно и талантливо» (выделено мной – С. Д. Буду помнить, впрочем, как и питерского рабочего Давыдова из шолоховской «Поднятой целины»). Рядом с Яковлевым-Эпштейном Солженицын выделяет и других евреев: В. Г. Фейгин, М. М. Вольф, Г. Г. Рошаль, М. Г. Герчиков, И. Клейнер. И никого больше, словно кроме евреев никто в то время не занимался сельским хозяйством.