Еврейский Мир

ПО МОТИВАМ ПУБЛИКАЦИИ, ПОСВЯЩЁННОЙ

25-ЛЕТИЮ СОГЛАШЕНИЙ ОСЛО

Хагай Сегаль

Третья часть

Вторая часть

Первая часть

Поселенцами, с которыми почти единственными Рабин поддерживал время от времени связь, и даже проявлял капельку дружелюбия, были рав Игаль Бен-Нун и Замбиш. На всех остальных он  был весьма разгневан, главным образом, когда обнаруживалось, что правда на их стороне, что Арафат не  обеспечивает нужный товар”.

Дов Гольдштейн, приближённый Рабина и его биограф, писал в еженедельнике “Этот мир” осенью 1993 года:

Акты убийств падают тяжким грузом на главу правительства и ухудшают его душевное состояние, что ему тяжело скрыть. Часть из предсказаний противников соглашений с ООП, которую невозможно скрыть, в настоящее время реализуется – и это не улучшает его настроения.

Спустя неделю после теракта-убийства в Бейт-Эле Был убит ещё один поселенец – Эфраим Айюби из Кфар-Даром (сектор Газы – прим.перев.).  Айюби был водителем личной машины рава Хаима Друкмана, раненого легко в том же теракте, когда их машина была обстреляна на одном из шоссе на Хевронском нагорье. Убийство водителя означало усиление террора в эпоху “мира”. Случайно Рабин получил сообщение о теракте, когда принимал у себя делегацию кибуцников из Гуш-Эциона. Одним из них был Йонатан Бен-Яаков, из Кфар-Эциона, бывший генеральный секретарь молодёжной организации “Бней-Акива”.

Когда Эйтан Хабер ввёл нас в канцелярию Рабина, глава правительства встал встретить нас, — вспоминал Бен-Яаков: — Он узнал меня и заговорил с улыбкой, но и в наступательном тоне: “Йонатан, не говорите мне, что пришли говорить со мной про Гуш-Эцион. Ты отлично знаешь, что я испытываю по отношению к Гуш-Эциону.” Он имел в виду, что Гуш находится вне всех обсуждений касательно отступления. А я подумал: если бы мы беспокоились только за Гуш-Эцион!..

В ходе беседы, которая должна была занять 20 минут, а продолжалась более 2 часов, мы говорили о наших опасениях за то, что может произойти вследствие этих “соглашений Осло”. Беседа проходила в добром духе и спокойной атмосфере, но сказано было немало резкого и неприятного.

Рабин сказал, что народ устал от войн и хочет мира, и будучи главой правительства, он обязан считаться с желанием народа. То, что он сказал, и то, что он нам высказал, ошеломило меня. Все эти годы Рабин на мой взгляд считался сильным человеком, решительным, командиром бригады “Арель” в ПАЛЬМАХе, начальником генштаба во время 6-дневной Войны – и вдруг он обнаруживает такую  слабость!

Я сказал ему, что народ Израиля не заслуживает того, к чему мы пришли, когда во главе его оказалось слабое руководство, которое упускает возможность достойно ответить на вызов.

Когда встреча была а самом разгаре, ему сообщили о теракте, в котором был убит водитель рава Друкмана, было отлично видно, что это причинило ему боль, но это только укрепило сказанное им, что у народа более нет сил и далее терпеть рост пострадавших от террора.

В первую же зиму после подписания “принципов”, стало ясно, что террор не только не ослаб, но напротив – усилился!..

Слова будущего стихотворения Йеуды Поликера: Кто следующий на очереди? – превратились в ежедневную прозу жизни в поселениях. Тяжёлое отчаяние воцарилось в канун Хануки – после того, как группа террористов при подъезде к Кириат-Арба подстерегла машину  Мордехая Лапида, одного из первых жителей Элон-Море, убила и его, и его 19-летнего сына Шалома.

На церемонию похорон, состоявшуюся в Иерусалиме, в Зале Шломо, собрались тысячи людей, откуда все направились на Хевронское кладбище. В период между Ханукой и Пуримом были убиты около 15 евреев.

Это противоречило взглядам Баруха Гольдштейна, местного врача Кирьят-Арбы. Он придерживался каханистского мировоззрения, которое усиливалось из-за кровавых террористических сцен, которые он видел во время своего пребывания в должности.

Всю зиму он один за другим подписывал свидетельства о смерти Мордехая и Шалома Лапидов, Эфраима Аюби и сотрудника сил безопасности Ювала Гонена. Медсестра в его клинике заявила, что Гольдштейн выглядел «очень разбитым и подавленным».

Пуримским утром 1994 года он пришёл в Меарат а-Махпела, имея при себе автомат, открыл огонь в сторону молящихся мусульман в зале Ицхака и убил 29 из них.

Когда кончились патроны, его атаковали оставшиеся в живых и устроили ему линч. В Хевроне начались сильные волнения, и силы безопасности подавили их, убив ещё некоторое количество палестинцев.

Страну затопили волны шока и гневного осуждения. Праздник Пурим превратился в “9 ава (день траура по разрушению Храмов – прим.перев.)”. Обвиняющий перст был направлен на всю поселенческую общественность, но главным образом – на жителей Кириат-Арба и крохотного еврейского квартала в Хевроне.

Он обрушил на нас великое несчастье,

— сказал мне Моше Левингер.

Правительство в приступе ярости запретило похороны Гольдштейна в Хевроне, и врач-убийца был похоронен в виде исключения у ворот Кириат-Арба.

Движение “КАХ” (основанное равом Кахане, ЗАЦАЛЬ – прим.перев.) и его приверженцы было поставлено вне закона. К тому же правительство приняло негласное решение выселить крохотный еврейский квартал  в Тель-Ромейде в Хевроне, но чтобы при этом ни у кого не возникло какой-либо связи жителей этого квартала с резнёй в Меарат-а-Махпела.

Израильские леваки страстно желали этого выселения ещё с тех пор, как евреи поселились в гостинице “Парк” в Хевроне в 1968 году. В течение 26 лет они лелеяли радужные мечтания изгнания поселенцев из Города Праотцов, но только после массового убийства в Меарат-а-Махпела созрели условия в общественном сознании для реализации этой мечты – хотя бы частично!..

Израильские лидеры и батареи СМИ начали шквальную словесную обвинительную артподготовку на поселенцев Хеврона. Во главе требующих эвакуации встали те, кто всегда выступали против применения коллективных наказаний по отношению к палестинцам после страшных терактов. Министр Йоси Сарид назвал всех евреев с Хевронского Нагорья “Сдом и Гоморра”.

Глава правительства осудил “тупость” поселения Тель-Ромейда, при том, что это поселение было основано в то время, когда он был министром обороны в правительстве Переса десять лет назад. Там всего семь семейств и среди них – два  семейства террористов – высказался и Перес совершенно без оснований.

Поселенцы и правые, подозревающие существование секретного решения об эвакуации Тель-Ромейды, начали политическую борьбу за торможение (этого решения) и разъяснительную кампанию против него. Посылались делегации к видным лицам государства, чтобы донести до них всё зло этого приказа.

Если – не приведи Г-сподь! – вы поддержите разрушение этой святой общины, вам уже никогда будет не искупить этот тяжёлый грех, — писал бывший главный раввин Шломо Горен главе правительства. Он предупредил его, что разрушение еврейского поселения в Хевроне приведёт к самому серьёзному противостоянию с жителями, и есть основание полагать, к серьёзному кровопролитию.

Рабин, получивший ещё много подобных обращений, испугался, что есть опасность гражданской войны и отменил это решение. Вероятно, ему попалась на глаза статья одного из жителей Кириат-Арба в те дни, Авишая Равива, восхвалявшего деяние Гольдштейна и угрожавшего насилием. Каждая лишняя капля еврейской крови, пролитая здесь, усилит жажду мести любого еврея, оказавшегося там, — писал Равив.

ХАМАС отреагировал на резню в Хевроне двумя кровопролитными терактами-самоубийствами в Афуле и Хадере. Это не были первые теракты-самоубийства – вроде тех, кои леваки были склонны заранее изображать в связи с “Осло” в попытке возложить на правых ответственность за срыв соглашения – эти были более изощрёнными.

Кровавый счёт в первый год после “Осло” достиг 67 мирных граждан и служащих сил безопасности Израиля, исключая жертвы на Ливанском фронте. Редактор “Некуды” Ури Элицур возложил на себя задачу вести эту кровавую статистику для опубликования отчёта достижений — в кавычках! — “соглашений Осло”.

Я проверил и обнаружил, что за 13 лет, предшествовавших соглашению, число жертв было ниже, чем в первый год “провозглашения мира”.

В начале 2000-х годов, когда я снова редактировал подобный счёт, я обнаружил, что за 8 лет, предшествовавших “Осло” были убиты в терактах 167 израильтян, тогда как в первые 8 лет после подписания соглашенияубитых стало 546.

В течение ещё 5 лет к этому списку присоединилось ещё около 1000 жертв. 453 из них приходятся только на 2002 год – более общего числа жертв палестинского террора в ЙЕША и по всей территории “малого Израиля” с 6-дневной Войны до “Осло”.

Число погибших с палестинской стороны взлетело ещё больше. Этот печальных показатель свидетельствует о явном провале “процесса Осло” и о лопнувшей надежде, на которой он держался.

Истинным экзаменом (этого процесса) будет испытание кровью: если вследствие него будет пролито крови много больше, чем до него – это будет означать его провал,

— повторял Йоси Бейлин то, что отметил в своей предшествующей всему этому книге “Достижение мира”, которая видела свет во второй половине 90-х годов.

Документ Элицура вызывает резонанс в СМИ и приводит публично кровавый счёт, но не предотвращает продолжения ведомого правительством процесса в русле “Осло”. Ничто другое не может его остановить, даже опубликование кассеты с джихадистской речью Ясера Арафата в мечети в Йоганессбурге через несколько дней после подписания Каирского соглашения (именуемого “Осло-А”), предназначенного обозначить реальное содержание документа о принципах.

Местный (йоганессбургский) еврей, загримировавшись под мусульманина, записал эту речь, после чего передал запись в Израиль.

Если Арафат действительно сказал эти слова, это поставит под вопрос продолжение всего этого процесса между нами и палестинцами,

— угрожал глава правительства.

Это было странное высказывание в свете того факта, что слова Арафата, сказанные во весь голос, транслировались и по радио, и по ТВ, не оставляя места для сомнений. Арафат действительно совершенно чётко и недвусмысленно сказал, что идея джихада стоит на повестке дня, что эти соглашения я не считаю чем-то большим, нежели соглашения, подписанные между нашим пророком Мухаммедом и курейшитами.

Соглашения Худейва, которые Арафат имел в виду, Мухаммед заключил с племенем курейшитов за некоторое время до того, как устроил им резню. С тех пор временные мошеннические соглашения о союзах являются символом того, что мусульманские лидеры иногда вынуждены заключать союзы с врагами – до тех пор, пока наберутся достаточно сил и смогут их нарушить.

После недолгих сомнений и смятений правительство пришло в себя. Вопрос не в том, чего на самом деле хочет Арафат, а в том, чего хочет правительство, представляющее большинство – а оно хочет достичь урегулирования с палестинцами, — разъяснил “7 каналу” генеральный директор министерства иностранных дел Ури Савир.

Перес наметил ночную встречу с Арафатом и воспринял йоганессбургскую речь в качестве этакого хлипкого повода. Например, такой вот повод: Я намеревался продолжить джихад, чтобы достичь истинного мира. Несколько экстремистов исказили политическую терминологию, и в этом нет моей вины! Перес сказал корреспондентам, что неважно, что Арафат сказал, важно, что он делает.

Проблемой явилось то, что и в своих действиях Арафат не оправдал ожиданий Израиля: он не боролся с палестинским террором на местах и, конечно же, не изжил стремление к террору в себе самом.

Палестинские полицейские часто были замешаны в убийствах евреев, а так называемые “организации отказа” продолжали свою деятельность почти непрерывно. Террористы ХАМАСа или Исламского джихада, будучи арестованными палестинскими полицейскими после терактов с убийствами, никогда не выдавались Израилю, как это оговаривалось в “Соглашениях”.

Обычно их очень быстро освобождали (кстати, иногда они в палестинских тюрьмах были заняты приготовлением взрывчатки для потребностей антиизраильских сил).

Вера общества в мирный процесс и в разумность правительства претерпевала коррозию, в особенности после того, как выяснилось, что палестинские СМИ и лично Арафат проповедуют ненависть к Израилю, как и прежде.

Бригадный генерал в отставке Йоси Купервасер, в прошлом глава следственной бригады в АМАН, в 2011 году подал в окружной иерусалимский суд профессиональное заключение, где содержалось описание способа, с помощью которого Арафат использовал “соглашение Осло” для внедрения своей давнишней “теории салями (постепенности)” для уничтожения Израиля.

Этот самый точный и содержательный по своей дотошности документ о том, как палестинцы построили свои организации для будущей борьбы против Израиля уже с самого начала “эпохи мира”. Вместе с тем Купервасер конкретизирует принципы действия механизма подстрекательства палестинцев после того, как Арафат поселился в секторе Газы летом 1994 года:

1. Всё время подчёркивалось, что Израиль остаётся врагом палестинцев и после подписания “соглашений Осло”, а также эти соглашения представлялись как средство палестинской борьбы против государства Израиля.

2. Палестинские СМИ с особой педантичностью выражали своё отношение к Израилю в терминах “оккупация” и “сионистская сущность”, при этом отрицая право государства Израиля на существование вообще и как национального еврейского государства в частности.

3. Культивирование ненависти к государству Израиля и еврейскому народу, главным образом при помощи распространения клеветы о якобы ужасной, характерно еврейской власти над миром, об их ужасных деяниях, и конечно, тут не обходится без вины Израиля во всех проблемах и несчастьях палестинцев.

4. Возвеличивание терактов и всех связанных с этим действий, и жизнеописания убийц, и описания жестоких убийств заключённых в израильских тюрьмах, и погибших в ходе операций (шахидов).

Иногда и у самого Рабина лопалось терпение при виде всего этого подстрекательства и терактов. После убийства Ронена Соболя, молодого кибуцника из кибуца “Леавим”, глава правительства явился на место теракта на въезде в Гуш-Катиф и сказал:

Не может быть такого, чтобы палестинцы не принимали участия в установлении тишины и безопасности, а мы продолжали бы процесс, как будто ничего не произошло.

Но процесс оказался сильнее него. Глава правительства и его коллеги по руководству Израилем и “соглашением Осло” не могли повернуть колесо вспять. Им трудно было  перенести заявления Мы же вам говорили! – от разгневанной оппозиции, но они также опасались политического хаоса, который воцарится, если они провозгласят денонсацию “соглашения”. Каждый раз, когда казалось, что воды до души дошли, находилась зацепка, которую можно было приклеить к процессу.

Хотя бы мы будем знать, что попробовали, — так защищался проф. Рон Пундак от гнева осиротевшего отца из Афулы летом 1994 года.

И сам Рабин выдавал нечто подобное. Это было выражение отчаянного и изощрённого алиби: если окажется, что мирный процесс – это слёзы для многих поколений, и кто-то решит создать государственную комиссию по расследованию, никто не сможет подойти с этим к главе правительства и его посланникам. В конечном счёте у них были добрые намерения. Ну, а тот, кто не пробует, не ошибается!

Но государственная комиссия по расследованию никогда не была создана, и уже создана не будет. Исследование логичности “соглашений Осло” — это сегодня главным образом тема для историков, после того, как общественное мнение уже вынесло свой приговор. Даже аптекари с обеих сторон, что всё ещё с нами, никто не осмелится утверждать, что соглашения реализовали основную возлагаемую на них надежду – мир. Разгорающаяся время от времени общественная дискуссия о печальном финале занимается причинами провала, почти не касаясь сути отпечатка от этого провала. Защитники исторического соглашения, число которых постепенно сокращается с сентября 1993 года, утверждают, что продолжение строительства в поселениях и убийство Рабина явились поводом для разрушения. Они отвергают мессианскую риторику, характерную для  тех дней, и вызывают ощущение, что процесс Осло выстоял перед всеми грядущими неприятностями.

Я сегодня заявляю, что конфликт закончен,

— обещал Перес при подписании Каирского соглашения 1994 года, несмотря на все трагические события первой зимы этого процесса. –

Сегодня мы пришли к согласию обещать это матерям и детям, арабкам, арабам, евреям, что ни один палец не нажмёт более на курок и не будет угрожать жизням. Более не будет слышно о разбое в ваших странах, о грабежах и разрушениях в их границах!

Книге о победе, которую Перес поспешил опубликовать ещё в 1993 году вместе с Арье Наором, секретарём правительства Бегина, дан амбициозный заголовок “Новый Ближний Восток”. На 166 странице написано, что в момент подписания документов в кулуарах Белого Дома можно было услышать тяжёлую поступь боевых сапог, покидающих сцену спустя сто лет вражды, и можно было ощутить нежную поступь приближающегося мира.

Рабин тоже попался в ловушку этой эйфории, хотя и в меньшей степени, чем Перес.

На церемонии подписания экономического приложения к “соглашению Осло”, состоявшейся во Франции, глава правительства выразил надежду, что эта прекрасная сцена тут в Париже будет заменена на овощной рынок в Газе, где будет покупать овощи у палестинского владельца магазина израильтянка.

Мир придёт в израильский кофе, налитый в чашку палестинского друга.

Он найдёт выражение в аплодисментах израильтян ансамблю в палестинском театре;

в выкриках, летающих между болельщиками из Нес-Ционы и Хан-Юнеса;

в даровании права обгона на шоссе, которое израильский водитель даёт палестинскому претенденту, и наоборот;

в улыбке израильского врача палестинской роженице;

в палестинском полицейском, требующем заплатить штраф у израильского водителя и наоборот,

в израильском спасателе, улыбающемся на пляже палестинским купальщикам…

Ну, и так далее…

 

Г. Период 1994 – 1995 гг.:

ПРЕМИИ и НАКАЗАНИЯ

ЦАХАЛ, основной двигатель “соглашений Осло”, поначалу встретил их с недоверием. Он не участвовал в контактах, которые продвигали их к подписанию, ему было трудно переварить новые события в области безопасности, которые диктовались ему политическими инстанциями.

Первая реакция заместителя начальника Генштаба, Амнона Шахака, звучала, как правый протест:

Нынешняя ситуация (на местах) удобна нам. Мы можем прибыть в любой момент времени в любое место. Не требуется никаких согласований (с палестинцами), мы владеем любым пунктом на местности в любое время.

Часть всего этого претерпит изменения, и тогда в определённом смысле, если террор продолжится, борьба с террором станет очень сложной задачей, тяжёлой для её реализации.

Также и начальник Генштаба Эхуд Барак выражал в оговорках сомнения, несогласие, и про себя и публично. Но в дальнейшем ЦАХАЛ выровнял свою позицию и в части директив, и в плане духовном. Перед эвакуацией базы призывников в районе Йеудеи командир лагеря писал, что перед частями подготовки новобранцев стоит национальная и сионистская задача, многозначность которой связана с мирным процессом.

Эти части выбираются первыми, чтобы использовать пример и быть первопроходцами в этом деле. Все мы должны стать едиными, нацеленными на выполнение задачи, всецело готовыми тяжело работать для внесения своего вклада. Солдатам было обещано, что взамен на выполнение национально-сионистской задачи они удостоятся новой базы на условиях существования, которых никогда не знали, например: в каждой комнате кондиционеры, бассейн, футбольная и баскетбольная площадки, тренажёрные залы, молочный и мясной буфеты с бошатым выбором.

Документ по учёту частей подготовки новобранцев привёл к общественной дискуссии. Правые насмехались над ним, левые были сконфужены. Это документ для дураков, а никакой не правительственный документ, — пытался защититься депутат от Аводы Йорам Ласс, но армейский документ наилучшим образом отражал дух лидеров: новый Ближний Восток, сионизм сегодняшнего дня, Майк Лав Нот Вер…

Шимон Перес даже похвастался высоким процентом присутствия зрителей на представлении Элтона Джона в Тель-Авиве по сравнению с масштабом участия в демонстрациях правых. Также и выступления Мадонны и Майкла Джексона в Израиле в сентябре 1993 года были представлены как выражение новой эпохи, пост-милитаристской, эпохи Израиля для всех народов, всех его граждан.

Международное сообщество с оптимизмом восприняло происходящее в Иерусалиме. Оно поверило, что “соглашение Осло” — это ясный посыл об окончании поселенческого проекта и о ретроактивной отмене оккупации 6-дневной войны.

Осенью 1994 года из столицы Норвегии  было получено сообщение о награждении Нобелевской премией мира трёх лидеров израильско-палестинского урегулирования – Ясера Арафата, Ицхака Рабина и Шимона Переса. Сначала было намерение оказать эту честь только двум первым (указанным) персонам, но благодаря мощному давлению со стороны министра иностранных дел Переса на комиссию по вручению премий удалось и его ввести в почётное число лауреатов этой вестма почётной Нобелевской премии.

Этот знак международного стандарта дал “соглашениям Осло” возможность снова возжечь оптимизм у сторонников самого этого процесса. Своеобразной и приятной церемонией дня рождения явилось  подписание соглашения о принципах в Белом Доме годом раньше, этакой компенсацией за немалый моральный ущерб на этом пути, за непрерывные акции протеста правых и за кровопролития.

Похищение Нахшона Ваксмана и теракт в тель-авивском автобусе №5 рядом с площадью Дизенгоф произошли во время моральной и организационной подготовки к вручению премии.

Большая делегация отбыла отсюда в Норвегию в сопровождении двух знаменитых певцов Офры Хазы и Йорама Гаона. Автор песен Тельма Элигон-Роз снабдила Гаона совершенно особым текстом: Дни прощения и милосердия, что и было пропето на церемонии: К нам придёт мир\ И мы примем его\ Шатёр мира раскинут над нами\ и мир придёт сейчас\ Вот он уже на горизонте…

Согласно принятой традиции, лауреаты Нобелевской премии выходят на балкон своего номера в элитной гостинице на улице Карла-Йоханна возле здешнего парламента. Они приветственно машут руками собравшейся внизу толпе. На исходе субботы (когда читалась недельная глава  “ВаИГАШ”) 10 декабря 1994 года, в зимнюю морозную, бесснежную ночь я стоял там в толпе норвежцев, видел там Рабина, Переса и Арафата, стоящих рядом на балконе с улыбками от уха до уха.

Ословская полиция постаралась отодвинуть подальше к уличным тротуарам маленькую группку израильских и норвежских демонстрантов, которые нарушали праздничный порядок своими выкриками: Стыд-позор! – и их с трудом было слышно.

Зато в Осло был отлично слышен голос другого демонстранта, высокопоставленного норвежского гражданина — Кора Христиансена, одного из 5 членов премиальной комиссии. Когда комиссия приняла решение, несмотря на его возражения, вручить Нобелевскую премию мира Арафату, он громогласно и с большим шумом ушёл в отставку.

Никогда там такого не случалось! Действительно, в 1973 году ушли в отставку 2 члена комиссии в знак протеста против вручения Нобелевской премии Генри Киссинджеру, но они временно отложили уход в отставку до окончания церемонии. Христиансен не стал ждать: Я не герой! – сказал он в интервью корреспонденту через 4 года: — Но просто я не мог бы больше смотреть на себя в зеркало, если бы продолжил членствовать в комиссии, которая наградила Арафата премией.

Будучи посланцем Аруц-7 (7 Канала) в Осло, я оказался на случайной встрече, совершенно невозможной у нас в Стране – Шимона Переса с членами семей, потерявших близких, которые потрудились прибыть в столицу Норвегии, чтобы участвовать в демонстрации против него.

Эта встреча произошла утром назавтра после церемонии. Израильский министр иностранных дел как раз вышел на утренний променад по городу, когда прибывшие из Израиля демонстранты как раз организовывали акцию протеста. Безлюдную площадь окутывала воскресная тишина, что давало возможность для тихой спокойной прогулки, но он в  под покровительство телохранителей, пересёк площадь, чтобы обменяться парой слов со своими противниками.

Глава делегации демонстрантов, Меир Индор, сказал ему:

Знайте же из истории, что большинство еврейского народа против этой позорнейшей церемонии, и свидетелями тому — жертвы террора, и их семьи, пришедшие сюда, чтобы сказать: НЕ ДАВАЙТЕ ТЕРРОРУ ПРЕМИИ ЗА ИХ ДЕЯНИЯ!

Рыдает потерявшая дочь мать из Афулы:

Майя ушла, и никто нас не слышал, и никто не понимает нашу боль. Мы вас поддерживали, мы – с вами, но время не пришло.

Перес деликатно ответил ей:

Люди погибали и до этого соглашения.

— Но вы же могли подождать ещё год (с реализацией соглашения),

— ответила мать из Афулы,

— чтобы оно себя оправдало! Ведь оно себя не оправдало!

Перес:

Убитых было больше. Со времени принятия “Осло” ООП прекратила акции террора (…) Проблема у нас — с ХАМАСом!

Ещё один отец, потерявший ребёнка, вмешался в разговор:

Так Арафат не представляет весь палестинский народ, а только ООП?

Перес: Верно!

Но раньше весь палестинский народ был против нас, а теперь – только часть его!

СПУСТЯ МЕСЯЦ после того, как отзвенел “фестиваль” в Скандинавии, была застрелена Офра Фликс из Элон-Море в теракте между Бейт-Элем и Шило. Одна пуля в лоб оборвала жизнь 19-летней поселенки, знавшей наизусть Меира Ариэля, Шалома Ханоха, Гиди Гова И Йеудит Равиц. Её родители были в самой первой группе поселенцев в Хевроне, затем в Себастии. За год до смерти её отец, Менахем Фликс, участвовал в демонстрации протеста напротив дома рава Овадьи Йосефа в Иерусалиме – против поддержки ШАСом “соглашений Осло”. Он находился там ежедневно, пока однажды вечером не был атакован и сильно избит горячими сторонниками рава Овадьи Йосефа.

На 30-й день после убийства, на поминовении с участием бывшего главы правительства Ицхака Шамира,   на перекрёстке в ЙОШ,  отец, потерявший дочь, призывал присутствующих продолжать протестовать против “процесса Осло” и передачи лучших земель Йеудеи и Шомрона в руки Арафата.

Это не были просто повисшие в воздухе уговоры. Правый протест против “процесса” был мощным и энергичным. Он осуществлялся неделю за неделей и был широко распространён по всем районам страны. Группы протестующих функционировали почти по всей стране, и время от времени имели место крупные митинги в Иерусалиме или Тель-Авиве, палаточный городок правых вырос на пустой площадке между Еврейским университетом и зданием министерства главы правительства.

ЭТО НЕ МИР! — оповещали размещённые там плакаты: НЕ ДАВАЙТЕ ИМ ОРУЖИЯ!, У РАБИНА НЕТ МАНДАТА! Однажды утром полицейские набросились на палаточный лагерь и конфисковали развивавшийся над ним гигантский плакат, гласящий: ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД  ПРОТИВ ПРАВИТЕЛЬСТВА МЕНЬШИНСТВА!

На той же неделе глава правительства выступил с гневной речью: Почему только их молодёжь демонстрирует? Где наша молодёжь?!?

Он отметил, что отдельные демонстранты во имя нашей политики – это члены “Совета Борьбы За Мир И Безопасность” – старшие офицеры-резервисты, сливки ЦАХАЛа во всех войнах Израиля, всегда стоящие на стороне меньшинств.

В петициях, которые публиковались в газетах и в потоке интервью в СМИ прилагалась масса усилий, чтобы убедить общественность, что логика “соглашений Осло” сильнее логики его противников. Они шествовали из студии в студию, из города в город, чтобы защитить “соглашения” и дать ответ на непростые вопросы. В архивном документе, озаглавленном “Начальные разделы лекции о безопасности Израиля и о мирном соглашении”, я нашёл конец ответа, подготовленного в 1994 году на такие вопросы:

Верите ли вы Арафату? – ответ: центральный фактор, на который мы всегда можем положиться – это ЦАХАЛ, однако, мирный процесс – при продолжении конфликта в силу его собственной инерции – даёт возможность поставить диагноз и действовать для изменения лица региона и намного усилить безопасность государства.

И вот ещё:

Что нам делать, если палестинцы будут обстреливать нас “Катюшами”? Ответ: Эти действия являются нарушением “соглашения”, и исходя из этого, мы можем реализовать наше право на защиту – и открытием огня, и физическим заходом на территорию.

Сам Рабин, высказывался о безопасности так, словно не было и быть не могло никаких “Катюш”:

Эти панические сказки Ликуда нам знакомы! – безапелляционно утверждал он: — Ведь они обещали нам и “Катюши” из Газы. Уже год сектор Газы находится под новой палестинской властью, и не было с тех пор ни одной “Катюши”. Ликуд испытывает смертельный страх перед миром, это же трусишки мира!

Также и Шимон Перес возвратился в Кнесет после визита в свободную Газу с ощущением, что столь ненавистные правым соглашения – именно они! – правильно говоря – ведут к миру:

Господин председатель, мы убеждены, что мы служим истинным потребностям еврейского народа, что мы представляем собой народ будущего, а будущее не строится только из национального чёрного и красного военного. Я верю, что все гневные пророки, что видят перед собой одну кровь, ужасы, ненависть, беспомощность, отсутствие изменений, не понимают, что история построена не на одном законе силы, но в соответствии с законом обновления и возмещения она продолжается. То, что сейчас происходит в Газе, очень ослабляет поддержку ХАМАСа. Я был в Газе несколько раз. Там имеется около 100 начинающихся строек многоэтажных зданий, открывается множество ресторанов, кафе… Я также хочу сказать, что с точки зрения религиозной, женщины сняли чадры, вышли на улицы, и чувствуется атмосфера свободы и оптимизма.

По мотивам материала ХАГАЯ СЕГАЛЯ, посвящённого 25-летию соглашений Осло,

Источник на иврите — «Макор Ришон» №1097, 17.08.2018, приложение «Диюкан».

Продолжение следует

Октябрь 2020

Оцените пост

(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться