Жизнь соткана из парадоксов. И нередко просто диву даешься, — как совершенно по-разному реагируют особо энергичные индивидуумы на одно и то же событие.
В Виннице соорудили памятник Симону Петлюре. И, вероятно, это микроскопическое в масштабах мировой политики событие не привлекло бы к себе особого внимания, если бы на него не соизволил «милостиво отреагировать» Путин, после чего интерес к новому монументу существенно повысился. И кое-кто высказался, что называется, по полной программе.
* * *
Сначала приведем фрагменты из интернет-блога одесского политолога Дмитрия Спивака: «Если бы я жил в Виннице, я бы, наверное, стал сепаратистом и возненавидел город, в котором власть устанавливает памятник Симону Петлюре и крестится ему. Я бы, наверное, захотел отделиться, убежать, уехать.
Этот памятник разрушает мое представление о добре и зле, о человечности и милосердии, о единстве, справедливости и европейских ценностях.
Петлюра, который организовывал еврейские погромы и резню, — бандит и убийца. И мне все равно, под какими лозунгами он это совершал. Если он является символом борьбы за независимую Украину, то это значит, что мы живем в разных Украинах.
Его злодеяния мне чужды не меньше красного террора и сопоставимы с ужасами концлагерей.
И я не хочу делать вид, что не замечаю, в какую гуманитарную пропасть падает сегодня Украинское государство… Еще пять лет назад я и представить не мог бы, что такое возможно в нашей стране. Памятник Петлюре — это социальный и нравственный вызов не только всему еврейскому сообществу. Это вызов всему цивилизованному миру.
Прославлять бандита ради формирования ложных мифов и мнимой национальной идентичности, это ошибочный путь. Это нравственный тупик, разрушающий и разъединяющий Украину.
И я не знаю, как с этим мириться…
P.S.
… Моя мама из Винницы. Мои бабушка и дедушка, Ольга Соломоновна и Владимир Львович, похоронены именно в этом городе. Слава Б-гу, что они не дожили до сегодняшнего дня, ведь когда они были еще совсем маленькими, их судьба чуть не пересеклась с петлюровцами…».
А вот совсем другой, с позволения сказать, взгляд на событие. Он принадлежит главе винницкого отделения партии «Свобода» Василию Базелюку, который высказался в ответ на то, что не всем в городе пришелся по душе памятник Петлюре, таким образом: «Опять эти люди вмешиваются в нашу страну!!! «Мирно сосуществовали» — это тогда, когда устраивали Голодомор в Украине?!!! А теперь Израиль не признает массовое убийство украинцев геноцидом?!!! Единственное время, когда украинцы комфортно сосуществовали с жидами — это Колиивщина!
Надеюсь, что украинцы поймут, кто хозяин на нашей земле и поставит все «нацменьшинства» на свое место!!! Не надо нам указывать, как нам жить и кому ставить памятники на нашей земле, не надо нам указывать, на каком языке разговаривать, и на каком языке учить наших детей!!! Мы — украинцы! Это все, что вам надо знать, а вы — гости! Хотите жить с нами рядом — привыкайте к нашим правилам, а если нет, тогда езжайте к себе, или будете покараны!!!»
Вот таких два решительных господина. Но один из них при всех своих амбициях попросту не знает о том, что Петлюра погромы не организовывал и даже в своей риторике был их противником… При этом, однако, есть «маленький нюанс» — как главнокомандующий украинской армии он практически ничего не сделал, чтобы погромы прекратить. Уж очень ему не хотелось ссориться с теми из своих вояк, которые считали погромы делом полезным, да и прибыльным.
Что же касается пана из «Свободы», то от его словоблудия явственно попахивает не только юдофобией и ксенофобией, но и откровенным нацизмом. Впрочем, как и от целого ряда других словесных пассажей «свободовцев».
И не случайно представители еврейской общественности собираются обратиться с заявлением по поводу высказываний Базелюка в Генпрокуратуру и полицию. Ну что сказать — дело это, конечно, праведное. Да вот только опыт показывает, что все подобные заявления властными и правоохранительными структурами, как правило, спускаются на тормозах, что и прибавляет антисемитам, ксенофобам и неонацистам наглости изрекать дикие речи, за которые в той же Германии они бы получили реальные и немалые тюремные сроки. Однако видимо, у нынешней украинской власти свои представления о демократии и свободе слова…
Но все же — кем реально для украинцев и евреев был Симон Петлюра? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно углубиться в историю Украины на сто лет назад.
Поздней осенью 1918 года к власти в Киеве пришла Директория. Среди политических сил, приветствовавших возвращение украинской власти, были и еврейские партии. Особую приверженность еврейские газеты проявляли к Симону Петлюре как к Главному атаману. При этом отмечалось, что еврейские подразделения, входившие в состав войска Петлюры, активно участвовали в боевых действиях и тем самым создавали фундамент украинско-еврейского сотрудничества.
Однако многие старшины украинского войска не поддерживали идей украинской революции. Значительная их часть, как отмечал идеолог и один из лидеров Директории Владимир Винниченко, состояла «из бывших гетманцев, из русской офицерни», которая «разлагала наши войска, провоцировала их на эксцессы, тащила в бандитизм, в погромы».
В этом и заключалась причина тех еврейских погромов, которые впоследствии такой страшной, кровавой эпидемией разлились по всей Украине. Не имея глубоких, увлекающих солдатские массы социально-революционных лозунгов, атаманы должны были чем-то подбадривать «казацкий дух» — и «давали хлопцам погулять», как говорилось тогда.
Пресса подчеркивала противоречия между декларациями правительства Украины и деятельностью исполнительных органов власти. Государственные документы, которые должны были гарантировать равноправие народам Украины, не имели влияния на местных руководителей, «служивших гетману и теперь приспосабливавшихся к новой власти… и начинавших известный бесовской танец против евреев… Систематичность и уверенность, с которыми это проводится, явно обнаруживают, что их сознательная цель — поссорить еврейскую демократию с правительством», сетовал Винниченко.
В 1919 году в Украине произошло немало погромов. В телеграммах, разных документах и докладных записках Еврейского национального секретариата УНР приводились многочисленные факты погромов, грабежей и контрибуций в Броварах, Обухове, Коростене, Овруче, Горностайполе, Иванкове, Чернобыле, Черняхове, Коростышеве, в других городах и местечках Украины.
«Всерьез противостоять массовым погромам могла лишь регулярная армия со строгой дисциплиной, но Головной атаман не смог ни стать ее организатором, ни распознать в погромах огромную разрушительную силу, которая в значительной степени обусловила ликвидацию УНР. Какими бы намерениями ни руководствовался Петлюра, — отмечает в своих работах известный украинско-канадский историк Орест Субтельный, — он был не способен контролировать атаманов, и их ужасающие преступления связывались с правительством».
… Где же она, правда истории? В советские времена Петлюра рисовался врагом человеческим рангом Гитлера. Сегодня же иные украинские историки изображают его благороднейшим и великим «отцом нации», безвинно убитым не то большевистским, не то сионистским «агентом». Но, как это нередко бывает, истина лежит посередине. С одной стороны, никаких антисемитских универсалов Петлюра не издавал. С другой — он не смог и не захотел защитить еврейское население Украины от собственных вояк.
Самым страшным погромом тех лет многие считают погром в Проскурове (ныне Хмельницкий) 15 февраля 1919 года. В тот трагический день, обильно выпив и закусив, солдаты под командой полковника Семосенко под звуки духового оркестра направились по главной Александровской улице в район, населенный евреями, которые были объявлены виноватыми во всех бедах Украины. Был шаббат. По традиции евреи вернулись из синагоги. Началась кровавая вакханалия. Убийцы не щадили ни стариков, ни детей. За несколько часов было убито около 1600 человек. Произошла дикая резня.
Лично мне для того, чтобы верить в достоверность этих фактов, не нужно ссылок на какие-либо документы. Все дело в том, что я был очень хорошо знаком с одним свидетелем проскуровского погрома. Я знал его много лет. Можно сказать, с младенчества, потому что этот свидетель, чудом не ставший жертвой погромщиков, — моя мама Китя Григорьевна Эйвин. Тогда недобрым днем февраля девятнадцатого года две маленькие еврейские девочки-сестренки — шестилетняя Роза и четырехлетняя Китя играли во дворе, когда в ворота, размахивая саблей, вбежал петлюровец. Роза схватила младшую сестренку за руку, и они побежали к соседнему дому, стали колотить ручонками в дверь и громко проситься впустить их. Но насмерть перепуганные соседи не открывали. Девочек, по воле Всевышнего, спасло то, что бандит был сильно пьян. Он поскользнулся и упал. А сестренки прошмыгнули мимо него и, обогнув дом, убежали в дальний конец огорода и спрятались в стоявшей там уборной. Они прятались там всю ночь. Только утром они вернулись домой, где их уже не надеялись увидеть живыми… Мама не могла вспоминать этот день без слез всю жизнь…
Уверен также, что обязательно нужно рассказать об одном из самых драматических событий того страшного дня. Спасая некоторых несчастных жертв погрома от смерти, соборный протодиакон Клементий Кучаровский пустил их в храм, а сам, выйдя на площадь перед церковью, попытался крестным знамением остановить погромщиков. Но был ими изрублен…
Спустя многие годы, после долгих проволочек в Хмельницком по настоянию общественности был воздвигнут монумент отцу Клементию. Стоит, правда, он в таком месте, которое, если специально не искать, то найти трудно. Но все-таки еще стоит. Я пишу «все-таки еще стоит», поскольку если принятый два года назад закон увековечивает всех, воевавших на стороне УНР, то получается, что памятник Кучаровскому тоже нужно разбить. Ведь он своими действиями пытался помешать отряду войск УНР осуществить «важную операцию». Так следует из этого закона или не так? Кто-либо из разработчиков закона и тех, кто его принимал, задумывались над этим?
Ну да Б-г с ними, с евреями. Кого в Раде их чувства волнуют? Но есть тут совершенно другой поворот, как говорится, в тему.
21 апреля 1920 года, заключив Варшавский договор с Пилсудским для борьбы с большевиками, Петлюра дал согласие на переход под польскую юрисдикцию Восточной Галичины, Западной Волыни, Холмщины и ряда других украинских земель. Победить красных Петлюре в конечном счете не удалось, а украинские земли так и остались под властью Польши…
Передав Польше значительную часть Украины, Петлюре не удалось выторговать у поляков хотя бы какую-то ограниченную автономию для Восточной Галичины в составе их государства. Правительство УНР принимало на себя также обязательство поставлять польским войскам в Украине в течение всей войны «мясо, жиры, муку, крупы, картофель, сахар, овес, сено, солому и т.д.». За все же продукты, поставленные поляками для своих войск из Польши, правительство УНР должно было своим союзникам платить. Польша принимала на себя до окончания войны руководство всеми железными дорогами Украины.
Однако едва ли не самым болезненным для украинцев условием Варшавского соглашения (кроме потери территории) стало фактическое восстановление польского помещичьего землевладения на Правобережной Украине. Соглашение предусматривало, что аграрный вопрос в Украине будет решен после войны украинским Учредительным собранием, а до тех пор в отношении землевладельцев польского происхождения будет сохраняться status quo ante bellum: положение, существовавшее до начала войны. Но ведь на Правобережье большинство помещиков были поляками, и крестьяне разделили между собой их имения еще в 1917 — 1918 годах! Забегая вперед, скажем: восстановление этого статуса польские войска в Украине не «доверили» правительству УНР, а осуществляли его сами, порой совершенно варварскими методами. Например, князь Сангушко, возвратившийся в свое имение на западном Подолье в сопровождении польских жолнеров, заставил всех жителей села восемь часов стоять перед ним на коленях, а каждого, кто не встал на колени или поднялся без разрешения пана, солдаты «союзников» безжалостно убивали.
25 апреля 1920 года польская армия и петлюровские войска перешли в наступление по всему украинскому фронту, а уже 6 мая практически без сопротивления взяли Киев. 9 мая генерал Эдвард Рыдз-Смиглы принимал на Крещатике «парад победителей-освободителей». Поляки так и не позволили Директории въехать в Киев и всячески тянули с передачей власти украинской администрации на освобожденных от большевиков территориях. Польские генералы относились к своим украинским союзникам, скажем мягко, не самым лучшим образом.
«Игнорирование элементарных прав независимости Украинского государства, попрание его юридических актов, языка, правительственных институтов; ненужные, ничем не обоснованные лишения военных и гражданских защитников этого государства, бесстыдный захват и присвоение государственного имущества, которое стоит миллиарды рублей, — все это может вызвать и вызывает справедливое возмущение», — писал Петлюра в меморандуме Пилсудскому.
Каким в результате всего этого был авторитет Петлюры, и к чему привела его деятельность на посту главы украинского правительства? Вопрос, думается, риторический.
Понятное дело, что «активисты», свергающие ныне в Украине с пьедесталов фигуры большевистских вождей, ищут новых героев, чтобы их на эти постаменты водрузить. Но тех ли находят?
Мне вот, например, хотелось бы видеть на Майдане Независимости монумент Василю Стусу или генералу Григоренко…
Михаил ФРЕНКЕЛЬ, собственный корреспондент журнала «ИсраГео» в Киеве, isrageo.com
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
