Еврейский Мир

Ни один немец не заикнётся произнести что-нибудь, наподобие того, что нельзя всё огульно мазать чёрной краской, типа, какие дороги построили, по сей день ими пользуемся.

Меня до чрезвычайности занимает этот вопрос — неужели, чтобы у нации полностью выветрился тоталитарный морок, чтобы ей стало полностью и окончательно стыдно за всё содеянное, она должна пережить такой же шок, какой пережили немцы в 45-м?

Неужели нет никакого иного пути разбудить у народа совесть? Похоже, что нет.

Да, основное различие между двумя тоталитарными монстрами ХХ-го века в том, что один из них проиграл, а второй, пусть и не достиг своих стратегических целей, тем не менее, оказался в лагере победителей в той большой войне.

Союз с Россией, по ряду причин, оказался более выгоден западным демократиям, когда им пришлось выбирать с кем быть в глобальном противостоянии. Да и выбирать особенно не пришлось, потому что Германия изначально позиционировала себя как враг той же Британии.

По поводу же характера своего союзника, никто не питал никаких иллюзий, и никто не считал его чем-то лучше нацистов. Да, союз со Сталиным — это был пакт с князем Тьмы, пусть и вынужденным, а потому, последствия его сказываются и по сей день.

Но, ещё раз — психологически, победа Советского Союза, как-бы придала легитимность и режиму, и тому, что он совершал, в том числе и в ходе войны. А ещё и всем тем инфернальным персонажам, которые действовали на протяжении всей паскудной российской истории прошлого века.

Можно, разумеется, возмущаться фактом открытия в Кирове памятника одной из самых мрачных фигур большевистского переворота — Феликсу Дзержинскому. Один из основателей советского Гестапо, хотя, конечно, правильнее было бы называть последнее немецким ЧК, личность, на руках которой кровь, по меньшей мере, десятков тысяч жертв красного террора.

Памятник такому человеку, действительно, уже за гранью добра и зла и ничем иным, как злой насмешкой над убиенными, над здравым смыслом, выглядят рассуждения местного губернатора об уважении к своей истории. Никто в мире ещё не додумался из этого самого уважения ставить памятники палачам. Россия, как всегда, впереди планеты всей.

Железный Феликс прекрасно смотрится рядом с истуканами Ивана Грозного и Сталина, которые также растут за поребриком. Но, при всём том, я бы не спешил негодовать. Это имело бы смысл, если бы в России был другой режим. На самом же деле, всё, что там происходит, всё это непотребство с памятниками палачам, оправдание и восхваление сталинизма — абсолютно органично и естественно именно для существующего там ныне режима.

Это они возмущаются, они негодуют, когда соседние страны избавляются от истуканов, оставшихся там от тоталитарного периода. Сначала они бесились, когда падали памятники Ленину в Украине, теперь исходят на дерьмо по поводу решения поляков демонтировать памятники советской оккупации.

Да, можно было бы возмущаться рецидивами сталинизма, проявлениями ностальгии по Советской эпохе отдельными партиями или людьми, будь в России даже не демократический, а другой авторитарный режим, не путинский.

Режим, который, хотя бы на словах, отмежёвывается от советского прошлого, признаёт его преступный характер. Например, как можно было возмущаться действиями харьковского мэра, Кернеса, он же Гепа, пытавшегося защитить памятник Ленину от сноса в новой, послемайдановской Украине.

Россия — другое дело. Путинская власть — не что иное, как следующая генерация тоталитарных режимов, правивших там весь ХХ-й век, за коротким исключением ельцинского десятилетия. Они в полной мере являются правопреемниками Советского Союза, а потому не могут вычеркнуть большевистский период, не могут признать и никогда не признают его преступным.

Да, для любого нормального, здравомыслящего человека, советский период полностью, по своей зловещей сути, аналогичен периоду правления нацистов в Германии и никакие достижения, в массе своей дутые, ни космос, ни балет, где они были «впереди планеты всей», не могут отменить этого факта.

Преступен и античеловечен и нынешний московский паханат, а потому он «уважает» собственную историю и своих предшественников. А потому и ставит памятники тем, кто этот режим защищал, кто гробил людей сотнями тысяч и миллионами, дабы он и дальше существовал, мало того, чтобы расползался по миру раковой опухолью.

А потому, продолжая аналогию с Германией, можно с полной уверенностью сказать — зловещие знаки и символы прошлых режимов уже проступили на стенах вполне явно.

А потому возмущаться, ещё раз скажу, этим фактам, каждому в отдельности, не имеет смысла. Режим, настоящий фашистский режим, вполне созрел и весьма уверенно себя чувствует. И памятники всевозможным ублюдкам и людоедам — лишь малый и незначительный аспект того, что он творит, ибо на смену тем, ушедшим вурдалакам пришли нынешние, те, кто посылает войска в Украину, Грузию, Сирию, далее везде, куда они могут дотянуться. Счастье, что руки нынче коротковаты.

Я писал уже, готов повторить снова — беда в том, что мир по-прежнему видит в России партнёра с которым необходимо говорить. Проще сказать, наступает на те же грабли, что в своё время с Германией и Советским Союзом.

Всё никак не решится дать однозначную и бескомпромиссную оценку советскому прошлому, такую, какая была дана нацистскому. А потому и чувствуют они себя там, за поребриком, вполне уверенно, глумливо усмехаясь из-за кремлёвских стен. Нет пока у свободного мира такой цели — стереть эту паскудную ухмылку, а значит быть новым истуканам, а знаки на стене всё чётче и страшней.