После Второй мировой войны безопасность и целостность Ирана очень беспокоили Америку. В 1946 году президент Трумэн угрожал начать военные действия, чем успешно блокировал намерение Сталина разделить Иран на советскую и западную зоны влияния.
Тридцать лет спустя, в 1978 году, США снова были готовы начать военные действия в Иране, считая, что Советский Союз намеревается войти в Иран, добраться до Персидского залива и захватить порты и нефтяные скважины. Крупные американские силы совместно с иранской армией, оборудованной и подготовленной американскими военными специалистами, были приведены в полную боевую готовность, чтобы не впустить Советы в Иран. Данные американской разведки оказались неверными: целью Советов на этот раз был Афганистан, а не Иран.
Иран всегда был важен для Америки, потому что он граничит со всеми основными нефтяными промыслами в районе Персидского залива. Но стратегические интересы Соединенных Штатов не менее важны и для Ирана, который, благодаря этим интересам, чувствует себя защищенным от возможно враждебных соседей.
Я помню ликование тысяч иранских студентов и их американских сторонников в наших университетских городках в 1979 году, когда свергли шаха. Многие из них вернулись в Иран, надеясь начать жизнь в условиях либеральной демократии, покончив с репрессивным диктаторским режимом шаха. Большинство из них были разочарованы, когда клерикалы победно объявили Америку «Великим Сатаной» и наотрез отвергли сотрудничество с США. После того как в Иране муллы внедрили исламский пуританизм, многие из тех, кто получил образование в США, разочаровавшись, снова иммигрировали и начали создавать большие и жизнеспособные иранские общины за границей (самая большая из них в Южной Калифорнии), которые единодушно ненавидят правительство.
Первоначально режим Хомейни поддерживался практически всеми слоями иранского общества. Однако со временем власть в стране захватили клерикалы экстремального толка. По словам специалиста по Ирану американского ученого Эдуарда Латтвака: «Все члены широкой правительственной коалиции, введенные в заблуждение, были один за другим отстранены от власти, а затем всевозможными путями объявлены вне закона, посажены в тюрьмы, отстранены от должностей, что позволило экстремистским клерикалам полностью захватить власть в стране. Первоначально они еще использовали Хомейни, чтобы оправдать свою власть, и пользовались традиционным уважением многих иранцев, которые привыкли чтить клерикалов шиитского ислама. Но сейчас уважение и признание сменилось негодованием и презрением».
Ни для кого не было секретом, что при правительстве шаха было надбавлено около 15 % к стоимости всего, что покупалось народом. Теперь надбавка приблизилась к 30 %, так что шаха и его фаворитов считают образцами порядочности по сравнению с жадными коррумпированными клерикалами. Наиболее известный из них Али Акбар Хашеми Рафсанджани, которого считают самым богатым человеком в Иране. Рафсанджани с 1989 к 1997 был клерикалом довольно низкого ранга, но умудрился дважды стать президентом Исламской республики, был председателем могущественного «Совета проницательности и целесообразности», а также верховным советником главного муллы Аятолла Хоменеи.
Режим потерял всякое моральное доверие и выживает исключительно за счет силы. Сила обеспечивается неграмотными дружинниками (Basidj) и революционной гвардией (Pasdaran Inqilab), которая имеет свои элитные воздушные, военно-морские и пехотные подразделения, часто используемые для усмирения недовольного гражданского населения. Революционные гвардейцы получают хорошие деньги и имеют также крупные доходы от теневой экономики, занимаясь запрещенным бизнесом, главным образом контрабандой, для чего используют государственный флот, контактируя со всеми странами Персидского залива.
Заявления Ахмадинеджада, что Иран уже обладает всеми требуемыми процессами и технологиями для производства ядерного оружия, не вызывают доверия. Хоть его и считают доктором технических наук, это звание он выиграл в рамках специальной программы для ветеранов революционной гвардии. Более того, его докторский диплом относится к сфере городского транспорта, а не к ядерной физике. Его заявление, что ядерные центрифуги — это «научное достижение иранского народа» игнорирует тот факт, что 99,9 % всех ядерных центрифуг были нечестным путем приобретены Кханом.
Техническая организация — самое слабое место Ирана. Хотя в стране нефть добывается уже больше ста лет, иранцы до сих пор не в состоянии вести буровые работы без помощи иностранных фирм. Через 25 лет после американского эмбарго Иран все еще не может самостоятельно изготовить запасные части для американских самолетов, и ими невозможно пользоваться. Не может Иран построить без иностранной помощи и нефтеперерабатывающие заводы, что вынуждает импортировать треть потребляемого страной бензина.
Если о северокорейском ядерном потенциале Запад знает очень мало, то о ядерных возможностях Ирана известно многое. Например, координаты самого большого и важного комплекса Натанз таковы: 33°, 43», 24.43» северной широты и 51°,43 «, 37.55» южной (привожу на всякий случай, если ваш друг-летчик поинтересуется).
Мы можем задаваться вопросом, как такая информация просачивается из засекреченных источников. Вероятно, некоторые из ученых, инженеров и администраторов, работающих в закрытых программах, имеют такое же низкое мнение о своих правителях, как и другие образованные иранцы. Экстремистский, но не тоталитарный режим Ирана не может уследить за движением людей и их связями внутри и за пределами страны так, как это делалось в Ираке под Саддамом или в нынешней Северной Корее.
Подводя итог, можно сказать, что преждевременное нападение на Иран может вызвать нежелательное объединение народа вокруг режима, который сейчас презирается большинством. Инциденты неповиновения и недовольства оппозиции наблюдаются все чаще, и не исключено, что шаткий режим может рухнуть (не без участия извне), и потребность в ядерных бомбах отпадет сама собой.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
