Каждый штат в Конгрессе США с момента его основания представляют, как известно, по два сенатора. На Капитолийском холме в Вашингтоне есть и другое — безмолвное представительство, существующее с 1864 года. Тогда каждому штату было предложено установить в специально отведённом для этих целей зале по две статуи своих граждан, которые в наибольшей степени заслуживают такой чести.
Кого же штаты выбрали в качестве своих выдающихся сограждан? Среди мраморных и бронзовых посланцев со всех концов Америки до сих пор преобладают государственные, общественные и военные деятели. Сколько бы ни говорили о том, что американцы недолюбливают или даже презирают свой политический класс, но названия многих городов, улиц, мостов, школ, аэропортов и самых различных государственных зданий говорят сами за себя. Наряду с весьма достойными и героическими личностями встречаются, конечно, и спорные или странные персонажи. То же самое наблюдается и в Национальном зале статуй. Эта особенность сближает их с лауреатами Нобелевской премии. Однако, в отличие от нобелиантов, почёт на Капитолии невечен: статуи в американском пантеоне можно отзывать обратно, чтобы предоставить место на пьедестале посмертной славы другому посланнику. Производимые время от времени такие перемены нередко бывают довольно примечательными и заслуживают внимания.
В минувшем, 2016 году законодатели Огайо решили вернуть из Вашингтона на малую родину простоявшую на Капитолии более века статую Уильяма Аллена. Вместо него почётное место в столице заняла бронзовая фигура Томаса Эдисона. Неистощимый на выдумки изобретатель, каждые две недели придумывавший что-то прежде неведомое, свой первый в жизни патент получил за аппарат, созданный специально для законодателей. Однако устройство для автоматического подсчёта голосов, которое кардинально совершенствовало рутинную процедуру голосования и у которого не было никаких конкурентов, Конгресс так и не принял у неизвестного тогда 22-летнего телеграфиста. Теперь же необыкновенно одарённый творец успешно «прошёл» в Конгресс, несмотря на строгий отбор среди множества других кандидатов.
Решение о замене сторонника рабства и оппонента Авраама Линкольна в Гражданской войне законодатели Огайо приняли ещё в 2006 году. В ходе неторопливой и длительной кампании было отобрано 90 кандидатов. Из них выбрали 10 финалистов, имена которых и вынесли на всеобщий референдум. Самородок из Огайо с небольшим отрывом обошел своих земляков — изобретателей первого самолёта братьев Райт. Четырёхкратный олимпийский чемпион на берлинской Олимпиаде 1936 года Джесси Оуэн в этом соревновании пришёл только третьим. Другими финалистами стали автор «Хижины дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, астронавт Джудит Резник, учёный-медик Альберт Сабин и активистка женского движения Гарриет Тейлор-Оптон. Из первых семи имён — ни одного политика. Президент США Улисс Грант и два конгрессмена только замкнули отобранную десятку претендентов.
Огайо — не первый штат, который, заменяя своих безмолвных «послов» в столице, отдал предпочтение частным, а не государственным лицам. В 2009 году Алабама вернула в штат памятник Джобу Карри, конгрессмену и дипломату XIX века, и вместо него в здании Конгресса была установлена скульптура Хелен Келлер. В детском возрасте вследствие тяжёлой болезни она оглохла, ослепла и потеряла способность говорить. Несмотря на все эти несчастья, Хелен с помощью осязания, азбуки для слепых и специальной пишущей машинки научилась общаться с окружающим миром. Эта поразительная женщина с отличием окончила школу и колледж, став примером и маяком для всех тех, кто оказывается в безвыходной ситуации.
В 2014 году законодатели Айовы решили, что фигура нобелевского лауреата Нормана Борлоуга больше говорит об их штате, чем забытый ныне политик Джеймс Харлан. Северная Каролина решила увековечить в Национальном зале статуй противоречивого и неоднозначного проповедника-евангелиста Билли Грэма. Его каменный облик сменит фигуру бывшего губернатора Чарльза Эйкока.
Означают ли все эти примеры начало новой тенденции? Если она и существует в Америке, то далеко не повсеместно. Во всяком случае, ещё совсем недавно замены в Национальном зале носили другой характер. В последние несколько лет Капитолий пополнился и скульптурными портретами двух американских президентов. В 2011 году Мичиган удостоил этой чести Джеральда Форда. Двумя годами раньше на том месте, где прежде стояла статуя калифорнийского проповедника XVIII века Томаса Кинга, был установлен выполненный в бронзе монумент Рональда Рейгана.
Торжественная церемония открытия памятника, приуроченная к пятилетней годовщине его кончины и происходившая в присутствии Нэнси Рейган, руководителей Конгресса США и почётных гостей, включая Генри Киссинджера, широко освещалась во всех средствах массовой информации. В газетах отмечалась исключительная роль 40-го президента Соединенных Штатов Америки в истории страны и всего мира. Не был обойдён вниманием и сам двухметровый монумент. В незаурядную скульптуру были вмонтированы обломки Берлинской стены, к падению которой Рейган имел непосредственное отношение. Нигде не упоминалась только одна существенная деталь, затрагивающая легитимность водружения замечательного памятника в стенах Капитолия по решению законодателей Калифорнии. С этим штатом связана вся блистательная политическая карьера одного из самых значимых президентов США, но Рональд Рейган родился не там, а в Иллинойсе. Полуторавековая традиция, по которой в Капитолии устанавливаются изваяния наиболее почётным уроженцам штатов, впервые была нарушена. Этот прецедент формальный и мало кого смущает. Однако же традиции тем и ценны, что их «почему-то» соблюдают.
В сакральных местах, каким и представляется высокий храм законотворчества, даже незначительное несоответствие чего бы то ни было может таить в себе самые неожиданные последствия. Возможно, их значимость, которая ускользает от обычного глаза, вдохновит Дэна Брауна на продолжение романа «Утраченный символ». Острый сюжет этого бестселлера начинается с приглашения профессора религиозной символики Гарвардского университета для прочтения лекции как раз в Национальный зал статуй. В силу не вполне объяснимых причин именно там и начинает завязываться узел загадочных и непредсказуемых происшествий. Они вполне согласуются с тем, что происходит или может происходить в здании Капитолия: череда реальных событий легко вписывается в авторский замысел. Произведение Брауна вышло в свет через месяц после открытия памятника Рональду Рейгану и спустя две недели после того, как в заветный зал Капитолия едва не «постучался» ещё один бронзовый гость.
В конце августа 2009 года ушёл из жизни бессменный сенатор от Массачусетса Эдвард Кеннеди, который почти полвека представлял свой штат в Вашингтоне (средний срок службы сенатора в США, по данным Исторического общества Сената, составляет 10 лет). По продолжительности своего пребывание там он занимает третью строчку среди тех двух тысяч человек, которые, начиная с 1789 года, избирались в верхнюю палату американского Конгресса. Учитывая это обстоятельство, сразу после его смерти в Бостоне обсуждалась идея установки статуи культового сенатора в Капитолии среди самых почётных граждан Америки. Законодатели Массачусетса, как и многие рядовые граждане, полагали, что это наилучшим образом увековечит память последнего из четырёх братьев Кеннеди. Однако вскоре после его смерти влиятельная организация Judicial Watch добилась судебного решения, обязавшего Федеральное бюро расследований рассекретить документы, касающиеся Эдварда Кеннеди.
В июне 2010 года ФБР обнародовало досье на массачусетского сенатора, содержащее свыше двух тысяч страниц различных материалов. Помимо многочисленных бумаг, касающихся его охраны и угроз, которые получал популярный политик, там содержатся донесения агентов этого ведомства, которые дают представление о другом, скрытом облике до сих пор всё ещё почитаемого сенатора. Особенности его личной жизни, которые отражены в отчётах агентов, наблюдавших за Эдвардом Кеннеди, были настолько шокирующими, что руководство ФБР перед их обнародованием ознакомило вдову сенатора и его сына с содержанием документов, которое уже нельзя было сохранять в тайне.
Сразу же после раскрытия этой информации «Бостон глоб», привычно выгораживая своего сенатора, выступила с резкой отповедью всем его критикам. Редакционный комментарий, в котором из всех «подвигов» «льва Сената», как его часто называли, вскользь упоминается только о посещении им публичных домов в ходе официального визита в Латинскую Америку, был озаглавлен весьма характерно: «Файлы мало сообщают о Кеннеди, но много говорят о гуверовском ФБР». Вместе с тем ни один (!) из ведущих обозревателей этого издания не поддержал тогда столь явное идолопоклонство, необычное для свободной прессы.
Помимо упомянутого досье в печать просочились и записи из дневников, которые сенатор вёл всю свою жизнь. Судя по этим манускриптам, многие годы он испытывал никуда не уходящие душевные муки и тяжёлые страхи. Эти скрытые терзания были вызваны не гибелью его близкой подруги Мэри Копечне, которую он вольно или невольно утопил у берегов острова Мартас-Виньярд и, оставив без помощи ещё живую задыхающуюся девушку, бежал с места этого происшествия или убийства. Не с этой трагедией были связаны тревоги Эдварда Кеннеди, которые преследовали его много лет, — вызваны они были страхом мести со стороны мужа Жаклин Кеннеди — греческого магната-миллиардера Аристотеля Онассиса, которому стало известно о связи сенатора с его супругой. Он боялся, что тот уже заказал его убийство и наёмный убийца отслеживает свою жертву, ходит за ним по пятам, даже проник в его дом и ждёт удобного момента для расправы с ним…
Первое, сейчас уже почти забытое, вступление Эдварда Кеннеди в Сенат происходило, если можно так сказать, не с парадного входа. Когда после своего избрания президентом США Джон Кеннеди освободил место сенатора, его передали Эдварду. Тогда ему было только 28 лет, и до достижения им необходимого для этой должности 30-летнего возраста вновь избранный президент назначил на своё место в Сенате некоего Смита (своего соседа в студенческие годы), который согласился два года «придержать» заветное кресло до полного взросления будущего сенатского рекордсмена. Однако его второе, посмертное возвращение в Сенат, в отличие от Эдисона, уже не произойдёт: после всех упомянутых публикаций вопрос об установке памятника культовому сенатору в здании Капитолия на рассмотрение Законодательного собрания Массачусетса так и не был вынесен, и едва ли это случится в будущем.
Каждые четыре года после выступления с инаугурационной речью вновь избранный президент в соответствии с традицией направляется в здание Капитолия, где в его честь устраивается праздничный обед. Происходит он всегда в Национальном зале статуй, напоминающем высоким гостям не только о временном характере их полномочий, но и о другой силе, которая выше и долговечней их власти.
Борис Липецкер
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
