Думал я, думал, что предложить вашему просвещённому вниманию ко дню Новолетия. Для кого это — День Суда, для кого — просто цифирька в еврейском календаре, повод пожелать другу чего-нибудь такого стандартного и душещипательного.
Заменять мне книги Закона — нелепо, для подробного рассказа об устройстве Небесного Суда не хватит ни места, ни, конечно, квалификации. А что если я, как и в прошлый раз, предложу вам стихи просто о жизни, о разном? О Матери, о любимом, о внутренней накатывающей волне… Как разный наш путь, как разный наш суд.
Автор этих стихов — женщина, талантливая не только в поэзии, так, она иногда присылает мне свои художественные, лирические и пейзажные фотографии, устраивает выставки. Конечно, где-то в глубине ей бы хотелось и известности, и устроенности, и «принятости». Но это — на глубине, где завсегда обитает в нас второе и довольно-таки общечеловеческое «я». А так, в осознанном и полуосознанном — ей значим сам процесс творения: подсмотренный сюжет, совпавшее со словом переживание… Но уж после того возиться с публикациями, организациями… Зачем? Слово-то уже сказано, образ запечатлён. Я лично ничего не имею против американской деловитости, но не может же она быть единственным природным порядком?
Мне в жизненных коллизиях и творчестве Ирины видится что-то цветаевское. Нет, это не подражание, да и взгляд, и стиль изрядно другие; ну и времена пока что, хочется верить, более вегетарианские, гэбисты любимых мужчин расстреливают пореже, и я, конечно, не желаю ей налететь на свою Елабугу. Но сходство в ином — Цветаева, мне видится, самая «женская» поэтесса во всей русской поэзии.
Почитайте, может быть, и вам эта перекличка добавит координату в стихах. А Небесный Суд, мне мерещится, как самую дорогую монету и как самое чистое покаяние, принимает искренность.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.
Ирина Денисова
Но неважно — кто был, а ещё неважнее —
кто не был,
я останусь одна, я измерю духовностью
прибыль.
Упаду в синеву океана ль, роскошного неба ль,
обретая свободу полёта ли, пластику рыбы ль.
Второпях исключу из статистики странные
даты,
я исполнила долг пред собой: материнский,
дочерний.
Мне важней, когда я… когда мы… а точнее,
когда ты…
гравировка на золоте лет, каллиграфия черни.
***
Точка встречи — незримая вывеска,
память места, дыхания, стен.
После Витебска хочется… Витебска,
город вечером — пряный шатен.
Я стою на вершине трапеции,
дальше — некуда, ниже — нельзя.
Старой музыки спелые специи
тут витают, по телу скользя.
***
Но что мне тебе рассказать?..
Ты всё знаешь в итоге.
Не боги горшки обжигают — а может, и боги.
И ходят они по земле, мастера и пророки.
И музыку пишут они, и великие строки.
Их жизнь рассекают вагоны, подобно удавам.
Дыханьем согретое утро и фраза «Куда вам?»
В своём пресыщенье пути, все вершины
пологи.
Но что мне тебе рассказать? Ты всё знаешь…
в итоге.
***
Исправлено. Верить. Друг другом и Б-гом
любимы.
Кофейня. Часовня. О чём-то напрасно
скорбим мы.
Постскриптум. Постфактум.
Обида в последней из толик.
Как праздник. Как символ.
Всегда забронирован столик.
В свободе. В полёте. У лучших времён
под прицелом.
Проснуться. Остаться. Единым
единственным целым.
Закрыть. Опечатать. Преступных
намерений двери.
Подарки от собственно жизни. Исправлено.
Верить.
***
Так странно выстраивать схемы прелюдий,
где точка отсчёта — практически старость.
Но мы до взаимности разные люди,
нам вся эта жизнь по наследству досталась.
Но этот ноябрь до приличия зыбок,
мы взглядом друг друга гуманно пронзаем.
Спроси о погоде двух маленьких рыбок,
их свет очевиден, велик, осязаем.
***
Сложные мысли случайно распороты,
где моя радость, создание Б-гово…
Я отпускаю сомненья, коль скоро ты
спустишься в снов невесомое логово.
Сделаю громкость молчания тише я,
в ёмкости тела — духовное варево:
Новый виток одного восьмистишия,
тема для чувств, врачеванье январево.
***
Праздники обыкновенны, незнаменательны,
каждый шестой — красным — сезонная акция.
Привожу себя к единому знаменателю,
в творческих архивах инвентаризация.
Но становишься взрослее и даже — ласковей,
произносишь «мальчик мой»…
«спасибо, Б-жечка».
Что просила, то дали: сапожочек лаковый,
бочку мёда без дёгтя, а просто с ложечкой.
***
С лёгким укором, с покорностью спелой
корицы
я оставляю свой привкус фарфоровой рани.
В доме твоём еле слышно скрипят половицы,
ты пробуждён и растерян, надеюсь, не ранен.
Это смешно, но в тебе растворяется разум,
мой горизонт охраняет еловая кромка.
Спрятан великий сценарий в короткую фразу
новой из книг… мой хороший, не думай
так громко.
***
Рыжая голова, счастливая, оранжевая,
я отпущу вину, смыслом облагораживая.
В бочке с чужим вином трубочка одноразовая,
как теорему слов, снова себя доказываю.
Где я, скажи, родной мой: в сумерках,
в парадизе ли…
бабушка вяжет кофточку в предпоследнем
дизеле.
Музыка рук играет — словно фрагмент
адажио,
в мире всё о любимых, так почему…
когда же о нас.
***
Встречи случайные — аперитивами,
тёплые мысли — симптом покаяния.
Ангелы сделались оперативными,
держат в ладонях весь мир, пока я не я.
Снова билеты с местами плацкартными:
водится в наших краях пресыщение.
Но не поставим на вызов Маккартни мы…
разве что только на звук сообщения.
***
Мне нравится осень кофейных террас,
где каждый глоток без любви наказуем.
Деревья, дома… ничего не скажу им,
всё лучшее входит само: вот те раз!
И мне бы коснуться рукою перил,
узоры кроссовок отдать городам бы.
Мой мир накрывает по принципу дамбы,
ты просто без спроса меня оперил.
***
Скажи, каково тебе в этом престиже,
проверь на дверях скрупулёзно те пломбы.
А мне бы глотнуть атмосферы, прости же,
последнюю осень оплавить теплом бы.
Спроси, каково мне в нездешнем покое,
в движении тела, в замедленном шейке.
И те упаковки под знаком pekoe…
представь, от меня до меня перешейки.
***
Он был по традиции жизненный стимул,
не помню, как звать, назовём его Сергий.
Но что-то кричало во мне: отпусти, мол,
достаточно, доктор, врачебных энергий.
Но нашим теплом наполнялись усадьбы,
и с каждым рассветом в глазах розовело.
Ведь где-то шумели кавказские свадьбы,
и вторилось вслух: lamazo Sakartvelo…
***
Жёлтый кленовый листок оторвался
от племени,
карты дорог по привычке сегодня не врут.
Осень приходит в твой дом
по московскому времени,
эта обитель всегда завершает маршрут.
Ту бестелесную связь мы с тобой не утратили,
возраст поставит на всё испытаний печать.
Просто влюбляться в сединки красивейшей
матери,
снова морщинки у глаз втихаря изучать…
Без волшебства моё сердце, наверно,
устало бы,
жизнь так щедра, но ничто не заполнит пустот.
Ангел-хранитель — тебя называю я,
стало быть,
вечный источник добра не иссякнет пусть тот.
Зимы приходят в твой дом
по московскому времени…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
