Еврейский Мир

Интервью состоялось 31 августа, когда угроза забастовки учителей еще не была снята.

Господин министр, за день до начала учебного года вновь возникла угроза забастовки. Забастовочные санкции в системе просвещения не редкость – можно вспомнить «протест сардин» или акции протеста в связи с отменой школьных экскурсий. Такие забастовки влияют не только на систему просвещения, но на все общество. Как действует министр в такой ситуации?

Дело в том, что любые изменения всегда связаны с разного рода протестами и критикой. Когда ты хочешь изменить существующее положение вещей, построить систему просвещения с математикой на высоком уровне, с маленькими классами, это неизбежно порождает противодействие и возможно забастовки. Могу вам сказать, что ситуация под контролем, я разумеется посвящен во все детали происходящего, и мы делаем все возможное для того, чтобы забастовки не было.

Но это сейчас. Забастовки были и есть, а вы известны как категорический противник такой формы протестов…

Я не вижу никакой причины для забастовки. За минувшие 100 дней мы совершили исторические изменения к лучшему в системе просвещения. Эти изменения сказываются не только на учащихся, что само собой очевидно, но и на педагогах. Жизнь учителя, который входит в класс, где сидят 28 учеников, а не 37, гораздо более комфортная и спокойная. Нет причин для забастовки, и я уверен, что все проблемы можно разрешить.

Вы взвешивали возможность инициировать то или иное ограничение права на забастовки в системе просвещения?

Нет, мы пока действуем, используя обычные средства, и этого достаточно. Ситуация под контролем.

Вы стали министром просвещения три с половиной месяца назад. Не является секретом тот факт, что вы не планировали занять эту должность, и тем не менее уже в первые месяцы вы инициировали очень серьезные реформы. Вы успели познакомиться с системой, с ее нуждами, сильными и слабыми сторонами?

Я не педагог и не пришел из этой системы. Я офицер спецназа («сайерет маткаль») и бизнесмен в сфере хайтека. Поэтому мне требовалось время, чтобы познакомиться с положением дел. Первые недели, почти сто дней, я посвятил тому, что с утра до вечера ездил по стране, встречался с директорами школ, с учителями, со школьниками из самых разных слоев общества. Это был очень напряженный период – я выезжал из дома в половину седьмого утра и возвращался к полуночи. Я встречался с моими предшественниками на посту министра просвещения и на основе всего собранного багажа, на основе знакомства с сильными и слабыми сторонами системы, ее нуждами и возможностями я построил план работы.

Вы можете сказать сегодня, что знакомы с системой?

Да, но я продолжаю учиться. Не забывайте, что система просвещения огромна, ее бюджет второй по величине, порядка 50 миллиардов шекелей. Разумеется, есть углы, с которыми я еще не знаком, но основу, сердцевину системы, думаю, что разглядел.

За два дня до начала учебного года вы объявили о самом крупном к данному моменту проекте – реформе в сфере изучения математики. Осталось неясно, на кого она рассчитана. Те, кто хотят изучать этот предмет на пятом уровне сложности, имеют возможность делать это сегодня. Те, кто не хотят, вряд ли изменятся под влиянием этой реформы.

Я совершенно с вами не согласен. Начнем с фактов. Десять лет назад 13.000 школьников учили математику на пятый уровень сложности. Прошло десять лет, население Израиля выросло, а число изучающих математику на пятом уровне сложности понизилось до 8.500 учащихся. Это катастрофа, это настоящая национальная угроза. Я не готов мириться с ситуацией, при которой в 2015 году мы не являемся ведущей державой в сфере науки. Вся сегодняшняя наука, весь сегодняшний израильский хайтек базируются на иной системе просвещения, а также на волне репатриации из бывшего СССР, которая разом принесла в Израиль огромное число талантливых инженеров. Но новой такой волны репатриации из России не предвидится. Если мы не создадим своими силами инженеров, ученых, высококлассных выпускников вузов, через 30 лет в Израиле не будет процветающего хайтека, не будет Нобелевских лауреатов, некому будет разрабатывать «Железный купол» и современные лекарства. Я приведу вам еще один поразительный факт. 50% тех, кто сдают экзамены на четвертый уровень сложности, получают отличные оценки. Они легко могли бы учить математику и на пятый уровень, но решают этого не делать. То ли они сами не хотят тяжело работать, то ли родители не хотят, чтобы они тяжело работали, то ли учителя говорят им: «Брось, это не для тебя».

И как программа, которую вы инициировали, изменит данную ситуацию?

Эта программа имеет два направления: повышение мотивации и обеспечение необходимыми средствами. Мы стимулируем мотивацию директоров школ увеличивать число учащихся, сдающих экзамен по математике на пятый уровень сложности. Мы говорим не только о математике, но и о других дисциплинах в области естествознания – физике, химии и т.д. Мотивация будет повышена и у школьников. Я обратился к университетам, и они согласились повысить бонус до 30-35 баллов для тех, кто сдает экзамен по математике на аттестат зрелости на пятый уровень сложности. То есть получивший 88 в пересчете для университета будет считаться получившим 118.

Это касается только выпускников.

Да, но программа рассчитана не только на них. Я отлично понимаю, что основы закладываются в раннем возрасте, в начальной школе. Мы повышаем уровень учителей, направляем их на курсы, приглашаем сегодняшних работников хайтека на курсы переквалификации, и к нашей радости, многие заинтересованы в этом. Мы также пригласим работников хайтека и любого способного к математике человека на должность помощника учителя. Еще один шаг – мы открываем 200 потоков, где можно будет изучать математику на пятом уровне.

Вопрос лишь в том, будет ли у ваших предложений спрос.

Будет. Мы создадим спрос. Я не готов идти на компромиссы в том, что касается стандартов и уровня образования. Слишком много лет мы соглашались с тем, что в школах росли середняки. Я не готов к этому. Наши дети обладают потенциалом, и я требую от них стремиться быть лучшими, а от системы – позволить им реализовать свой потенциал и стать лучшими.

Честно говоря, я до сих пор не понял, как ваша программа приведет к этим изменениям. Как она сделает из того, кто сдавал экзамены на третий или четвертый уровень, таланта, сдающего экзамены на пятый.

Он будет сдавать на пятый уровень, потому что он и раньше мог это сделать, но сейчас директор его школы будет подталкивать ученика вверх, а не вниз, как это было раньше.

Иными словами, эта программа предназначена для тех, кто может сдавать экзамены на пятый уровень, но раньше этого не делал.

Прежде всего, для них. Но она поднимет уровень всех. Тот, кто вообще не сдавал экзамены на аттестат, будет сдавать на третий уровень, тот, кто сдавал на третий – на четвертый и так далее. И не только по математике, но и по всем научным дисциплинам.

Реализация такой программы требует гигантского увеличения часов, которые будут отведены для изучения математики.

Безусловно.

Одновременно была опубликована информация о том, что минпрос усиливает преподавание иудаизма в школах. Было даже сообщение о программе «урок иудаизма каждый день» («Гаарец» 26.7.2015 – прим.ред.)

Во-первых, программы «урок иудаизма каждый день» нет, я не знаю, откуда взялась такая публикация. Да, мы усиливаем преподавание иудаизма в школах, но не принудительно. Те школы, которые в этом заинтересованы, могут получить такую возможность. Иудаизм и сионизм – это наше наследие. Я горжусь тем, что сионист, горжусь тем, что еврей. Слишком много лет здесь стеснялись слова «сионизм». Я хочу, чтобы каждый израильский ребенок был патриотом и любил свою страну.

Но вы также бизнесмен и отлично знаете, что для достижения чего-то одного нужно отказаться от чего-то другого. Как вы предлагаете совместить увеличение часов преподавания математики и увеличение часов преподавания иудаизма?

Мы увеличили число академических часов. Мне удалось добиться повышения бюджета министерства просвещения до 50 миллиардов шекелей, впервые в истории государства.

Вы говорите о бюджете, который будет утвержден в ближайшее время?

Да. Пришлось немало повоевать, чтобы добиться такого увеличения бюджета.

Каким этот бюджет был ранее?

Два года назад он составлял 43 миллиарда шекелей, год назад – примерно 46 миллиардов. И это позволяет увеличить часы изучения и математики, и иудаизма. Я хочу видеть израильских детей, в которых есть и сионизм, и стремление быть лучшими. Лучшими в академических дисциплинах, лучшими, а не ограничивающимися средним уровнем. Но не менее важно, чтобы они были носителями ценностей, любили свою страну, гордились ею, знали ее, путешествовали по ней и хотели бы приносить ей пользу на военной или альтернативной службе.

Для того, чтобы становиться лучшими необходимы в том числе условия учебы. Несмотря на реформу, о которой говорилось так много, в классах в новом учебном году все еще по 40 учеников…

Давайте обо всем по порядку. С момента основания государства в классах израильских школ учились примерно по 40 детей. Никто не решался взяться за эту проблему. Мне тоже говорили – «подожди годик, не спеши, ты не успеешь, ни к чему». Но я сразу сказал, что в этом году число учеников сократится в первых классах, в будущем в первых и вторых, еще через год в первых, вторых и третьих, и в течение пяти лет мы распространим это на все начальные классы, до шестого. И в первых классах мы это выполняем.

Сколько в первых классах детей в этом году?

В среднем 29, но не более 32-34. И это после многих лет, когда в классах было по 40. И в течение пяти лет во всех начальных классах будет 28-29 детей. Это по-настоящему историческое изменение. Учитель может уделить внимание каждому ребенку, а не работать с массой. То же самое мы сделали и в детских садах.

Что именно?

В детских садах ситуация была еще хуже. Там двое взрослых – воспитательница и ее помощница – приходили в группу из 35 детей и должны были работать. Это совершенно невозможно. Родителям тяжело справиться с одним ребенком, а вы умножьте это на 35. Мы положили конец этой ненормальной ситуации, добавив во все группы детских садов с 30 детьми и более дополнительную помощницу.

Это вступает в силу уже в начинающемся учебном году.

С 1 сентября. За восемь недель мы взяли на работу 4.600 новых помощниц. Я пришел в это министерство работать, а не тратить время и играть в игрушки, и темы деятельности тут соответствуют стандартам спецназа (смеется).

Эти помощницы имеют какое-то профессиональное образование, оканчивали какие-то курсы?

Нет. Многие из них подменяли помощниц в прошлом, кто-то прошел курсы перед началом года, кто-то еще пройдет. Я не хотел оставлять ситуацию такой, какой она была ранее, еще на год, мне это казалось неправильным. Ничего страшного не случится, если в начале года за работой помощниц будут следить воспитательницы, а потом они пройдут курсы.

Наверное, самая болезненная тема – это каникулы. Число выходных дней в будущем учебном году выросло, но и без этого родители зачастую остаются в тупике. Взгляните на число выходных дней и каникул. Оцените несоответствие их числу дней отпусков взрослых, и как министр скажите, что делать родителям.

Во многих странах мира существует хотя бы минимальная синхронизация школьных каникул и отпусков взрослых.

Министерство просвещения начало задействовать летние лагеря протяженностью в три недели для учащихся первых и вторых классов. Я принял решение сохранить этот проект. Да, ситуация непростая, но родители должны так или иначе использовать ее.

Судя по тому, что вы говорите, в этом вопросе изменений ждать не приходится.

В этот вопрос я еще не вникал, но очевидно, что для его решения потребуются огромные финансовые затраты. Я избрал приоритетом улучшение условий обучения в детских садах и начальной школе.

Вы осознаете всю остроту проблемы и последствий, которые с ней связаны?

Разумеется. Когда начнется учебный год, когда пройдет несколько недель, и мы увидим, что все идет, как должно идти, я займусь серьезным изучением этого вопроса, а затем приму решения. Я всегда предпочитаю сначала изучать проблему, а только потом высказываться по ней.

Вы упомянули условия обучения. В этом контексте многих интересует ваше отношение к идее частных школ. Некоторые ваши предшественники резко высказывались против нее.

Прежде всего, я за то, чтобы у людей было право выбирать школу. Но я хочу, чтобы общественная система просвещения в нашей стране была сильной. Частные школы проводят селекцию, отбор. Слабых детей они не принимают, а я хочу, чтобы в школы принимали всех. Поэтому мы по-разному финансируем государственные и частные школы: частные школы получают 75% от той суммы, которую получают государственные учебные заведения. Хотите тщательно отбирать детей, не хотите принимать слабых – вам не положено полное финансирование. Нужно заботиться обо всех израильских детях, на мне лежит ответственность за 2,2 миллиона детей. За всех. За слабых, за сильных, за любых. Я не возражаю против частного образования, но основную часть ресурсов я намерен вложить в общественную систему.

Не совсем очевидная позиция для человека, который всегда был за конкуренцию.

Конкуренция должна давать результат и решать проблему. Что делать со слабыми учениками? Они не люди, им не положены знания? Что делать с теми, кто относится к самым малоимущим слоям населения и не может себе позволить учебу в частной школе? Я хочу сокращать разрывы между школьниками, не ослабляя сильных, а усиливая слабых. Это возможно только в общественной системе образования.

Вы не думаете, что существующая ситуация ослабляет сильных школьников? Они в известной степени ограничены в выборе.

Сегодня уже нет. Сегодня перед сильными учениками открыты все возможности продвигаться. Более того, помощь слабым – наилучшая возможность для сильного школьника продвигаться. В свое время я готовился к экзамену по физике и помогал своему однокласснику. Ничто меня так не продвинуло, как помощь ему. Когда учишь другого, то лучше усваиваешь материал сам. Оказание помощи другому – это часть жизни, и важно, чтобы мы сохраняли эту взаимовыручку. Сильные продвинутся вперед и в свое время поведут за собой страну, но надо помогать и слабым, надо сокращать разрыв.

Существует большая разница в нагрузке и уровне требований между начальными и старшими классами. Переход довольно резкий, и не все к нему готовы.

Этот переход действительно непрост. Я еще не занимался данной проблемой вплотную, но я собираюсь сделать это. Необходимо смягчить переход из начальных классов в средние, а из средних в старшие. Я еще по себе помню, как это было нелегко. С другой стороны, важно, чтобы в начальной школе сохранялась атмосфера чуть менее требовательная и конкурентная, а ребенок мог бы спокойно развиваться.

Одним из инициированных вами проектов стало обязательное изучение иврита в школах арабского сектора. Почему не наоборот? Арабские дети, как правило, знают иврит гораздо лучше, чем еврейские дети арабский язык.

Прежде всего, это неверно. Со дня образования государства арабские дети учат иврит лишь с третьего класса. Они вырастают, не знают иврита, не могут найти работу, не могут себя обеспечить, не могут приносить пользу израильскому обществу. Откровенно говоря, я не знал, насколько эта проблема серьезна, пока не столкнулся с ней, став министром. Это требовало срочного решения, и были высвобождены бюджеты и разработана программа. Я очень хочу, чтобы еврейские дети учили арабский, это важно для жизни на Ближнем Востоке, но более важно было заняться проблемой иврита в арабском секторе. Это вопрос заработка людей, потенциальной возможности быть нормальными гражданами страны. Изучение арабского языка в еврейских школах пришлось отложить. Моя задача как министра все время принимать решения, что да, что нет, что сейчас, что позже.

Вы известны своей тягой к технологическим новшествам. Помимо расширенного изучения компьютерных дисциплин, планируется ли использование новых технологий для преподавания обычных предметов, которое может стать чуть более живым, интересным для школьников?

Да, но это не так просто. Я изучал этот вопрос во всем мире. Еще не изобретена технология, которая привела бы к революционным изменениям в педагогике. Нам придется перепробовать много разных систем. Что-то будет эффективным, что-то нет. До сих пор не изобретен фокус, при помощи которого, все начинают с интересом и хорошо учиться. Раньше думали, что такой фокус есть. Сейчас всем ясно, что при всем уважении к технологии ничто не заменит великолепного учителя, который любит учеников и готов вкладывать в них силы и душу.

Как вы привлечете таких людей к преподаванию? Будем откровенны, на сегодняшний день далеко не все преподаватели соответствуют описанным вами критериям.

Мы работаем над программой привлечения к преподаванию достойных людей, которым будут предложены курсы переквалификации. Но и среди уже существущих учителей есть немало великолепных специалистов. Возможно кто-то нуждается в повышении квалификации…

Или в повышении зарплаты.

В течение двух лет мы подпишем соглашения о зарплате учителей. Но я хочу сказать, что уже сегодня зарплаты совсем не те, что были десять лет назад. Они заметно выросли благодаря моим предшественникам на этой должности. Но не все зависит от зарплат.

Один вопрос, который не касается напрямую вашего министерства, но я его обязан задать.

Но я не обязан отвечать.

И тем не менее, буду рад, если ответите. Реформа гиюра, которой вы так гордились в прошлую каденцию, и у которой было столько «отцов», уходит в небытие. Вас не слышно по этому поводу.

Давайте начнем с фактов. Реформа гиюра была утверждена в прошлую каденцию благодаря соглашению между Ципи Ливни и мной. Это была отличная реформа. К сожалению в рамках коалиционных соглашений премьер-министр согласился на требования ультраортодоксов и отменил реформу. На заседании правительства Айелет Шакед и я голосовали против отмены. К сожалению, отмена утверждена. Я надеюсь, что не в этом, но возможно в следующем правительстве мы вернемся к реформе. Структура нынешнего правительства не позволяет сейчас об этом говорить.

Вы поддерживаете инициативу раввинов религиозно-сионистского направления по созданию альтернативной системы гиюра?

Я поддерживаю усилия в этом направлении, так как это должно показать главному раввинату, что если он не исправит то, что должен, в своей работе, то просто перестанет существовать.

Последний вопрос. Мы говорили об изучении иудаизма в школах. Очень много светских школьников выходят с этих занятий, не желая иметь с еврейской традицией ничего общего. Можно ли изменить ситуацию?

То что вы говорите ужасно, но, к сожалению верно. Вероятно что-то ошибочно в подаче материала. Этот вопрос требует очень серьезного изучения. Нельзя, чтобы ребенок, познакомившись с ТАНАХом, с иудаизмом, испытывал отторжение. Нужно исправлять ситуацию, и мы ее исправим.

Беседовал Габи Вольфсон