Еврейский Мир

Два дня спустя в радиоинтервью Эрдан признался, что не ожидал столь яростного сопротивления внутри полицейской системы. Он сообщил, что в курсе подключения частных специалистов по связям с прессой, прилагающих усилия для торпедирования решения, хотя и не знает, кто оплачивает их деятельность. При этом, по мнению Эрдана, речь не идет о ком либо из трех полицейских генералов, претендовавших на место генерального инспектора.

Происходящее трудно назвать спонтанным протестом. Наоборот, складывается четкое впечатление, что в кругах нынешних и бывших высших полицейских чинов существует мощное лобби, стремящееся любыми средствами провалить предполагаемое назначение.

Неизвестно, является ли это лишь корпоративным неприятием человека «со стороны», или полицейские чины во что бы то ни стало намерены скрыть ту часть айсберга системных ошибок, нарушений и даже преступлений, которая и после предания гласности многочисленных позорных историй, потрясших полицейское управление, по-прежнему остается вне зоны общественного контроля.

Так или иначе, атака началась практически мгновенно и сразу по двум направлениям.

Уже на следующий день после объявления кандидатуры Хирша группа из трех десятков бывших высокопоставленных офицеров полиции, включая отставных генинспекторов, экстренно собралась в тель-авивском «Доме полицейского», пообещав добиться отмены решения министра через юридического советника правительства и комиссию по специальным назначениям на государственную службу под руководством судьи Тиркеля.

Одновременно родители шести солдат, погибших во Второй ливанской войне, устроили демонстрацию протеста возле дома министра Эрдана, обвиняя Хирша в гибели своих близких.

Все это сопровождается бурными спекуляциями в СМИ, подвергающими сомнению и само по себе решение Эрдана, и вообще попытку назначения человека, пришедшего не из правоохранительных органов, и конкретно кандидатуру генерала Хирша.

Каждый из этих вопросов заслуживает отдельного рассмотрения.

Как заметил в своем сетевом дневнике известный публицист Марк Радуцкий, право министра на кадровые назначения в своем министерстве, «не считаясь с кастовой порукой чиновников этого министерства», имеет принципиальное значение.

Министр представляет избравший его народ, и именно такие назначения способны защитить общество от возникновения замкнутых каст государственных чиновников, не подотчетных никому и действующих исключительно в своих корпоративных интересах. Министр может ошибиться, и тогда его ошибка будет стоить ему карьеры, но только так может и должно осуществляться демократическое управление.

Не менее важным вопросом, судя по всему, является и необходимость передачи руководства полицией человеку со стороны. Слишком много сексуальных скандалов и дел о коррупции было в последнее время связано с именами высших полицейских чинов. Слишком вопиющим стало бессилие полиции, раз за разом оказывающейся не в состоянии ни предотвратить арабский вандализм на Храмовой горе и на маршруте иерусалимского трамвая, ни пресечь воровской беспредел бедуинов в Негеве, ни навести порядок в трущобах, где осели нелегальные инфильтранты.
Даже просто защитить граждан страны от семейного насилия, не говоря уже о предотвращении преступлений вроде убийства на иерусалимском гомосексуальном шествии, стало не под силу израильским правоохранительным органам.

Кризис в израильской полиции назревал уже давно. Вместе с тем, трудно избавиться от ощущения, что в последние шесть лет, с весны 2009 до весны 2015, когда полицейское министерство возглавлял Ицхак Аронович, также отставной генерал полиции, похоже, считавший себя лоббистом корпоративных интересов, ситуация усугубилась окончательно.

Теперь, чтобы навести порядок в израильской полиции, требуется человек, который как раз и не будет связан ни корпоративными интересами, ни приятельскими отношениями с высшим офицерским составом. Соображения о том, что глава полиции должен глубоко понимать нюансы системы, уступают необходимости полного изменения сложившихся методов управления. И именно человек со стороны способен навести новый порядок.

Наконец, последний вопрос: является ли генерал Хирш подходящим кандидатом для этой сложной, а возможно, и опасной миссии?

Начало армейской карьеры Галя Хирша было блестящим. Вехи его послужного списка выглядят более чем впечатляюще: командир саперной роты, а затем батальона в десантной бригаде, командир разведывательного спецподразделения «Шальдаг», командующий бригады «Биньямин», директор офицерской школы № 1. К этому времени Хирш стал, возможно, одним из самых молодых полковников Армии обороны Израиля. Наконец, весной 2005 года он был назначен командующим дивизии «Галилея». Это должность стала для него роковой.
Галилейская дивизия отвечала за тот самый сектор ливано-израильской границы, на котором год спустя были похищены резервисты Эльдад Регев и Эхуд Гольдвассер. Во время начавшейся в результате этого похищения Второй ливанской войны под командованием Хирша оказалась основная территория ведения боевых действий.

После окончания войны начальник Генштаба Дан Халуц распорядился о переводе Хирша на важную командную должность в Генштабе — начальником подотдела стратегии в отделе планирования. Однако назначение было заблокировано министром обороны Амиром Перецом, отказавшимся утверждать назначение до тех пор, пока не будут представлены результаты расследований действий армейского командования накануне и во время войны в Ливане, предпринятого группой экспертов под руководством генерал-майора запаса Дорона Альмога.

Сам генерал Хирш не считал себя ответственным за допущенные во время войны провалы. Он утверждал, что политические соображения, определившие для армии способы действий в Ливане, чрезвычайно затрудняли принятие решений.

Кроме того, его приближенные также сообщали, что генерал неоднократно предупреждал вышестоящее командование о нехватке оборудования и попытках ливанских террористов похитить солдат, но на все его предложения неизменно следовал отрицательный ответ.

Так или иначе, в СМИ просочилась информация о намерении Альмога рекомендовать отставку Хирша. И тогда осенью 2006 года, не дожидаясь публикации рекомендаций, командующий Галилейской дивизии бригадный генерал Галь Гирш подал в отставку.

Следует заметить, что комиссия Винограда, расследовавшая действия израильского руководства во время Второй ливанской войны, подвергла серьезной критике военное командование, но отметила, что слабость политического руководства также являлась одной из причин неудач.

Более того, в конце марта 2007 года в промежуточном докладе комиссии ответственность за провал военной операции против «Хизбаллы» была возложена на премьера Эхуда Ольмерта, министра обороны Амира Переца и бывшего начальника Генерального штаба Дана Халуца.

Таким образом, судя по всему, не только генерал Хирш был виновником неудач Второй ливанской войны, но он оказался единственным, кто заплатил за это своей профессиональной карьерой.

Те, кому по ходу службы приходилось сталкиваться с генералом Хиршем, отмечают положительные качества его характера, как личные, так и профессиональные: внимательность и чуткость к подчиненным, умение договариваться, работоспособность и собранность. В то же время одна история, характеризующая его не с самой лучшей стороны, заслуживает упоминания, поскольку именно на будущей должности может приобрести немаловажное значение.

В 2003-2004 годах Галь Хирш служил командиром офицерской школы («Баад эхад»). По словам одного из инструкторов, молодой полковник с внушительным послужным списком и боевым опытом сразу произвел на них впечатление. В том числе тем, как много значения он уделял следованию принципам и приверженности ценностным категориям.

В армии только начали говорить о возможности депортации евреев из поселений. Были курсанты, которые открыто заявили, что откажутся выполнять приказ о выселении.

Инструкторы офицерской школы не знали, как реагировать на это, и спросили Хирша. Его ответ был однозначен: отказ выполнять приказ — нарушение важнейшего армейского принципа, таким людям не место среди офицеров. И два курсанта были отчислены.

Затем, однако, инструкторы обратились к Хиршу с просьбой отчислить курсанта-бедуина, который систематически списывал на экзаменах. По мнению инструкторов, такая нечестность несовместима с офицерским званием.

Но в этом случае Хирш категорически отказался отчислять лгуна, утверждая, что таков менталитет бедуина, и с этим ничего не поделаешь. Более того, он пообещал, что если инструкторы поймают курсанта с поличным еще раз, то он выполнит их просьбу и отчислит бедуина.

Немедленно после этого бедуин был снова пойман на нарушении. Хирш же заявил, что никаких обещаний не давал, и курсант продолжил обучение, став в итоге офицером.

По мнению инструктора, Хирш, вероятно, понимал, что если отчисление курсантов, отказавшихся в будущем изгонять поселенцев, ему ничем не грозит, изгнание с курса бедуина чревато шумихой в прессе и проблемами, которые ему были не нужны. Другими словами, приверженность высоким принципам заканчивалась у Галя Хирша там, где начинались конъюнктурные и политические соображения…

По сообщениям в СМИ, Хирш был не первым высокопоставленным военным, которому предложили занять должность генинспектора полиции. Такое предложение получили по меньшей мере три генерала Армии обороны Израиля, но ответили министру Эрдану отказом.

Нетрудно предположить, что согласие управлять столь скандальным ведомством, к тому же не заинтересованным в сотрудничестве с «чужаком», является чрезвычайно смелым шагом.

Соображения генерала Хирша можно понять. Если ему удастся преуспеть в восстановлении структуры, а также возвращении доброго имени израильской полиции, он одновременно сумеет вернуть имидж, уничтоженный итогами Второй ливанской войны, и себе, а затем, возможно, и продолжить карьеру.

В этом смысле его стремление к успеху может быть даже выше, чем у других благополучных высокопоставленных кандидатов. Одного стремления, однако, недостаточно. Хватит ли у Хирша умения и решительности, покажет время, если, конечно, его назначение не будет в итоге сорвано.
И, разумеется, его успех станет также достижением Гилада Эрдана, который уже начинает присматриваться к самой высокой из возможных для политика должностей.