Любителям поэзии и бардовской песни хочу напомнить, что 20 мая с.г. исполнилось 50 лет российской журналистке, автору и исполнителю собственных песен Болтянской (Киперман) Нателле Савельевне. Во многих её песнях звучит тема Холокоста и судьбы европейского еврейства. В мае 2010 года мне посчастливилось присутствовать на концерте Болтянской в Миннеаполисе и записать её испонение на видео. Великолепное зрелище! Если бы Нателла написала только одну песню — «Бабий Яр», ее имя уже вошло бы навсегда в анналы авторской песни. Песня невероятно эмоциональная, страшная, яркая, да еще исполненная на чудовищном надрыве. Молодец! Хочу познакомить наших читателей с текстом некоторых её стихов на еврейскую тематику. Но сначала «абиселе» её прозы на эту же тему.
*****
Что касается вопроса, как меня принимают мои соотечественники: по-разному принимают, потому что я довольно часто выслушиваю разного рода антисемитские высказывания в свой адрес… Mой отец – Киперман Савелий Львович, а бабушка по материнской линии – Аида Гранкович, предки которых из местечек. Я родилась в Москве, выросла в русской культуре, и, конечно, не задумывалась бы над своим происхождением, если бы меня уже в детском саду не дразнили Киперман-Пинчер. В школе мне один парень как-то сказал: “Поезжай в свой Израиль”, но с ним я быстро разобралась с помощью инструмента, который оказался у меня в руках на уроке труда. Правда, в итоге эту школу пришлось покинуть… Журналистика меня привлекла уже в классе, примерно, восьмом, но мне популярно объяснили, что шансов попасть в Литературный институт у меня мало: “пятая графа”, не комсомолка и т. д. Я поступила в институт им. Менделеева, но папа, который был там большим ученым, возражал. “Не позорь фамилию”, – говорил он, и был прав – я доучилась там всего до второго курса…Самоидентификация — вопрос глубоко частный, поэтому могу сказать только о своей твердой уверенности, что от себя откреститься трудно, практически невозможно. Помните американского архитектора-проектировщика нью-йоркских «Башен-близнецов»? Человек, который после событий 11 сентября поехал в Израиль, вновь ощутив свое еврейство. Каждый выбирает для себя, и вся тяжесть этого выбора — для каждого своя. Моя мама всегда говорит, что остро чувствует себя еврейкой в обществе настойчиво декларирующих свое славянство и, наоборот, — свое славянство среди тех, кто главным собственным достоинством считает еврейство. Я такая же. В нынешней России места антисемитизму хватит на батальон эйхманов… Ворошить прошлое обязательно нужно, чтобы это прошлое оставалось памятью, но не становилось реальностью. (Из интервью в еженедельнике ”Бэсэдер” 26 апреля 2007 года, №17/824 – А.З.)
****
Бабий Яр
Мама, отчего ты плачешь,
Пришивая мне на платье
Желтую звезду?
Вот такое украшенье
Хорошо б щенку на шею —
Я его сейчас же приведу.
А куда уводят наших,
Может, там совсем не страшно,
Может, там игрушки и еда?
Мне сказал какой-то дядя,
Сквозь очки в бумажку глядя,
Что назавтра нас возьмут туда.
Посмотри, какая прелесть,
Вот оркестр играет фрейлехс,
Отчего так много здесь людей?
Мама, ну скажи мне, мама,
Кто тут вырыл эту яму
И зачем нас ставят перед ней?
Что ты плачешь, ты не видишь —
Их язык похож на идиш,
Ну почему все пьяные с утра?
Может быть, в войну играют,
Раз хлопушками стреляют…
Мама, это вовсе не игра.
Мама, отчего ты плачешь,
Мама, отчего ты пла…
Посвящение Соломону Михоэлсу
Судьба нам не дарит фарта,
Господь свою лампу гасит,
Коричневым цветом карту
Маляр Шикльгрубер красит.
Он руку в экстазе вскинет,
Виновных давай к ответу.
Виновных, что не такие,
Как Гензели или Греты.
Посеяно, а мы вытопчем —
Ни колоска, ни стебелька.
Играй, еврейская скрипочка,
В польском местечке Треблинка.
Но вот и другому снятся
Народы в смертельном клинче.
Не то чтобы не боятся,
Да кто ж не боится нынче?
Кто волю диктует миру,
Кто распределяет роли —
Пора королю бы Лиру
Поехать в Минск на гастроли.
А свечечка не горит почти,
И сквозь поминальный звон.
Играй, еврейская скрипочка,
Вы слышите, Соломон?
Забудьте своих убитых,
Опять Вас зовут к ответу,
Безродным космополитам
Негоже лезть в комитеты.
А жребий уже решился…
На ваших костях трава
Еврейский Антифашистский —
Не вам их судить, не вам.
Где светлое надо выпачкать,
Мы этого лишь и жаждали.
Играй, еврейская скрипочка,
В память по всем и каждому.
Еврейский погром
По шкафам кульки и банки,
Окна настежь в ранний час.
Грустноглазый старый Янкель
У дверей встречает вас.
Серый дом под ржавой кровлей
Покосился – не беда.
Бакалейная торговля,
Проходите, господа.
Ах, мадам, тут нет вопроса —
Аромат живых цветов, —
Он клюет унылым носом
В склянку, полную духов.
Господину чашку чая,
Шоколад для госпожи…
Околоточный кивает:
А ты не помер, старый жид.
А в ночи дома горели,
Старый Янкель мирно спал.
Молча шла громить евреев
Стервеневшая толпа.
От безумных пьяных бесов
Не спастись в полночной мгле.
Окровавленные пейсы
На затоптанной земле.
Ниц истерзанная Хая,
Дом их пламенем объят.
Боже, я тебе прощаю, —
В небо кроткий мертвый взгляд.
*****
Польша. 150км от Варшавы, в крошечном городишке после второй мировой войны
был поставлен памятник 1600 евреям, погибшим во время оккупации.
Совсем недавно выяснилось, что всё было иначе…
Едвабне
Ты ищешь нас – карту бери помасштабней,
Чернильная капля, случайно упала…
А наше местечко зовется Едвабне,
Подобных местечек по свету немало
Есть ратуша, рынок, ручей – по колено,
Бельё на верёвках знаменами реет…
Тут жили счастливой порой довоенной
Соседи. Неважно, – поляки, евреи…
И памятник – будет.
Ну, как же не высечь
По камню, как больно и горько бывает
Местечку, где больше полутора тысяч Погибло: война-то была – мировая…
Всё будет – цветы, поминальные свечки,
Успеет поблекнуть гранит пьедестала,
Но позже окажется – в нашем местечке
Немецких частей вообще не стояло.
Ну, только – патруль раз в неделю заедет,
А вермахт его обошел стороною,
И нас убивали свои же соседи,
Которых считали мы близкой роднею
Как праздничный ужин, и выпит и съеден,
Вчерашний уют многолюдного дома…
И нелюди эти – свои же соседи,
И – брошена спичка в сухую солому…
Перину и шаль передать по наследству
При жизни – утраты и больше бывают…
Вначале обрушилось наше соседство,
А после – горящая крыша сарая.
А память окрепнет, а боль не ослабнет,
Стареть вплоть до ветхого – новым заветам…
А наше местечко зовётся Едвабне,
Дахау, Майданек, Варшавское гетто…
Источник: www.zelikm.com — «Евреи глазами именитых друзей и недругов»
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
