Тора повелевает прекращать сельскохозяйственные работы в Эрец Исраэль каждый седьмой год («шмита»). Через семь таких семилетних циклов, в пятидесятый год наступает «йовель» — юбилей. О его приходе возвещают трубные звуки шофара в Йом Кипур. В этот год также нельзя обрабатывать землю. Б-г обещает евреям изобильные урожаи в канун «шмиты» и «йовеля», чтобы обеспечить их нужды на весь период простоя. В юбилейный год все еврейские рабы выходят на свободу, а купленные земли возвращаются прежним владельцам для сохранения изначального раздела Эрец Исраэль среди колен Израиля. Запрещено давать еврейскому рабу унизительную, бессмысленную и изнурительную работу, его нельзя продавать на невольничьем рынке. Труд раба оценивается по времени, оставшемуся до его освобождения. По такому же принципу, с учетом оставшихся до «йовеля» лет, рассчитывается и стоимость земли. Человек, продавший наследный удел, имеет право выкупить его через два года. Срок выкупа домов в городах, обнесенных крепостной стеной, ограничен одним годом. Города левитов, служителей Храма, закреплены за ними навечно. Евреям запрещено брать и получать друг у друга проценты с денежных и вещевых займов. Родственники обязаны выкупить еврея, попавшего в долговое рабство.
***
«Шесть лет засевай поле твое, и шесть лет обрезай виноградник твой, и собирай плоды ее (земли), а в седьмой год суббота покоя будет для земли, суббота Б-гу…» (25:3–4).
Вы знаете, что такое севооборот? Ведь в школе все учили. Один год поле засевают пшеницей, следующий год — ячменем или какой-нибудь другой культурой, а в третий год поле оставляют незасеянным — под паром.
Читая сегодняшний раздел Торы, можно подумать, что заповедь «шмиты», запрет работать в поле в седьмой год — это нечто вроде религиозного варианта севооборота.
Ничего подобного. В Торе сказано: «Шесть лет засевай поле твое… а в седьмой год суббота покоя будет для земли…» Любой специалист по сельскому хозяйству скажет вам, что, обрабатывая поле шесть лет подряд, а затем оставив его на один год, мы не только не повысим урожайность, а наоборот, скорее всего, ухудшим ее.
Также Тора предупреждает о суровых карах за несоблюдение «шмиты». Так, евреи получили семьдесят лет Вавилонского изгнания в наказание за то, что в течение 430 лет своего проживания в Эрец Исраэль до разрушения Первого Храма они пренебрегли в общей сложностью семьюдесятью годами «шмиты».
Мы знаем, что Б-г наказывает людей, как правило, по справедливому принципу «мера за меру». Если бы «шмита» имела отношение к законам земледелия, то разве изгнание было бы справедливым наказанием?
Какая может быть связь между прекращением сельскохозяйственных работ в седьмой год и изгнанием из страны? Кроме того, с точки зрения почвоведения, семьдесят лет без сеяния и пахоты не улучшили бы плодородие полей. Когда люди уходят с полей, земля вовсе не омолаживается. Скорее, наоборот, она зарастает сорняками и больше подвержена эрозии.
Короче, какой был смысл в наказании, которому Б-г подверг евреев в эпоху Первого Храма? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте рассмотрим, что побуждает человека нарушать закон «шмиты».
Я работаю раввином…
Один из пороков нашего времени — чрезмерное увлечение работой. Работоголик оценивает себя через призму своих трудовых достижений. Когда вы знакомитесь с человеком, на вопрос «Кто вы?» обычно следует профессиональный ответ: «Я — врач», «Я — бухгалтер», «Я работаю раввином».
Здесь скрывается серьезная ошибка. Ведь наша трудовая деятельность не является зеркалом нашей личности. В современном обществе перепутаны понятия личности человека и его профессиональной занятости. Многие верят: чем больше работать, тем полнее можно выразить и раскрыть себя как личность.
Нарушение законов «шмиты» — это результат ошибочного принципа, который гласит: «Чем больше я тружусь, тем больше денег заработаю, и чем больше я заработаю, тем больше смогу влиять на мое окружение, на мой личный мирок».
Когда человек уходит в изгнание, он лишается всех привычных символом своего успеха. И тогда он начинает понимать, что его личная судьба вовсе не зависит от того, как и кем он трудится, что его жизнь и его индивидуальность определяются Свыше.
Ощущая неуверенность и уязвимость в изгнании, человек неизбежно начинает понимать, что его жизнь и судьба целиком зависят от воли Б-га, а не от курса биржевых акций.
Таким образом, изгнание помогает нам перестроить свое мировоззрение. Мы начинаем понимать, что успешная карьера — не лучшее средство самовыражения.
Добрые соседи
«И если обеднеет брат твой и придет в упадок у тебя, то поддержи его, пришелец ли он или поселенец… не бери с него проценты и роста…» (25:35–36).
Тора не только обязывает нас помогать другим евреям, оказавшимся в затруднительном материальном положении, но и категорически запрещает ростовщичество и выдачу процентных суд. С чисто финансовой точки зрения такая практика явно убыточна. Разве смогут, например, функционировать банки, если откажутся от финансовой прибыли?
В этом вопросе много разных тонкостей и оговорок. Но принцип тот же, что и в законах «шмиты»: доверьтесь Творцу, соблюдайте Его законы, и Он вас не подведет. Щедро дающий не беднеет. В Израиле действует множество фондов, выдающих беспроцентные ссуды, так называемые гмахи (от слов «гмилут хасадим» — «милосердие»). Насколько известно, ни один спонсор этих фондов еще не разорился.
Но почему еврейское милосердие распространяется только на евреев? Почему разрешается брать проценты с гоев? Еще лет двадцать назад один нееврейский представитель многонациональной алии из бывшего СССР с возмущением написал в русскоязычную израильскую газету: «Ведь это дискриминация и расизм».
Это обвинение несправедливо. Во-первых, потому, что заповедь «не бери проценты» распространяется не только на евреев, но и на «пришельцев» (новообращенных) и «поселенцев» (неевреев, отказавшихся от идолопоклонства и проживающих в Эрец Исраэль). Во-вторых, иудаизм требует хорошо обращаться со всеми людьми независимо от их национальной принадлежности. К евреям мы должны относиться как к членам своей семьи, то есть с любовью и заботой, а к неевреям — как к добрым соседям, но придерживаясь принципа взаимности.
Евреи веками подвергались беззастенчивому грабежу практически во всех странах рассеяния. Наглядный пример тому — история с денежными вкладами жертв Катастрофы, присвоенными швейцарскими банками. Поэтому требовать от нас одинакового отношения к нуждам своих и чужих — попросту аморально. Вот если потомки инквизиторов, крестоносцев, погромщиков и нацистских пособников решат вернуть нам все награбленное, тогда мы, пожалуй, откажемся от набежавших процентов.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
