Маленькое четверостишие нашего гостя (привожу его первым) наконец разъяснило мне странный и привычный феномен — почему столь многие берутся за стихи в изрядно зрелом возрасте. А вот как к осьмидесяти годам сохранить и приумножить склонность восторгаться, влюбляться — в страну ли, идею, прекрасную ли возможность? Помните у Германа Гессе: «Я люблю человека как прекрасную возможность»?
Удивительные дела творит с нами Создатель! Вилен Киль родился в 31-м в Житомире, за год до моего рождения перебрался в Киев — откуда в 92-м выбрал путь в Филадельфию. Инженер-строитель мостов и дорог, поначальствовал в Украине — начцехом, главным инженером, главным технологом. Сразу видно, человек деловой и основательный. Дороги знает, умеет найти надёжную. И на шарике, и, наверное, в мире души.
А теперь обратите внимание на имя. Вилен — в Танахе или святцах вы его не найдёте, это — революционный новояз, аббревиатура. И что же вызывает искреннее, душевное соучастие, веру и восторг еврея с таким именем и такой биографией? Это вы найдёте в стихах, я выбрал ещё не самые восторженные. Знаете, когда человек из дальнего путешествия возвращается домой, находит своё фамильное и народное убежище — это такая радость!
Шлите нам стихи на e-mail:
ayudasin@gmail.com.
Вилен Киль
Поэзия — отнюдь не стих,
А ощущение восторга,
Когда в тебе уже затих
Зов к суете, карьере, торгу.
***
Всю ночь холодный дождик вяжет
Свою густую пелену,
Тоска зелёная на страже
У изголовья поутру.
Она готовится давно,
А вцепится мгновенно,
И лишь поэзии дано
Освободить из плена.
ПАМЯТИ МАНДЕЛЬШТАМА
Творчество — это победа над временем,
Если кому-то дано задержать его
Фразой, картиной, стихотворением,
Став даже жертвой его, но глашатаем!
СТЕНА ПЛАЧА
Я прижимаюсь к Ней губами
С мольбою. Монолит сей — мера
Еврейской стойкости. От Храма
Стена оставлена примером.
Все мои предки там, в России,
Быть может, двадцать поколений,
Свои молитвы возносили,
Чтобы припасть к Ней на мгновенье.
И вот я здесь, я удостоен
Немыслимой, великой чести,
Мой дед, в Остре убитый коэн,
Душою здесь, со мною вместе.
Мой дед Иосиф из Левкова,
Всю жизнь Всевышнего просил он
Дать шанс ему увидеть снова
Родную дочку в Палестине.
Из глубины тысячелетий —
Немыслимой библейской эры,
Величественно-гордо светит
Наш символ Духа, символ Веры!
***
Разрушена Столица,
И Храм всех чувств и царств,
Боль Иерусалима
С тех пор у нас в сердцах!
Мы не были трусливы,
От Маккавеев в нас
Зов Иерусалима
Навеки не погас!
Нас солнцем опалило,
И жар — всегда в груди,
Высь Иерусалима —
Защита от рутин.
***
Унесённые ветром,
Как мякина с гумна,
Все враги наших предков
Ныне тлен и труха.
А народ наш всё тот же,
Та же вера, язык,
Пережил всех, и дожил,
И к сраженьям привык.
Со времён Ханаана
Нас Господь бережёт,
Нет спасенья у хамов,
Б-жий гнев их сожжёт.
Все пустыни, нагорья
Превратим мы в сады,
Мир настанет, а горе
Мы развеем, как дым.
Там лоза винограда
Даст вино, сок — гранат,
Кедр ливанский в награду
Принесёт аромат.
СУББОТА
Горят свечи две на столе
В честь дня Субботы,
Сгорают тихо в их огне
Печаль, заботы.
И два подсвечника стоят
На вахте мира,
Как двое молодых солдат
По стойке «смирно».
Горят свечи две на столе,
Их пламя — греет,
Чтоб тошно стало Сатане —
Врагу евреев.
Они нам светят и зовут
В Йерушалаим,
Там совершится высший суд
С вершин Синая!
ПРОРОК ЙИРМЕЙЯ
– Что видишь ты, Йирмейя, —
Спросил у пророка Б-г?
– Хорошие смоквы мы ели,
А ныне народ изнемог.
Я дал правителям сердце —
Познать, что Я — есть Господь!
Правители — отщепенцы,
Народ — твоя кровь и плоть.
Нажива — ваш бог, нувориши,
Страшитесь, Я — есть Господь!
Не быть мне долго сторожем
Ваших вилл и угодь.
Горе негодным пастырям
Губящим своих овец,
Алчным, бесстыдным ястребам
Придёт бесславный конец.
ПОЭЗИЯ
Её приметы нам видны
В античной прозе,
И в рокоте морской волны,
В цветенье розы,
И в клине пролетевших птиц,
В смехе ребёнка,
И в красоте девичьих лиц,
В их станах тонких.
Пел иудейский царь псалмы
Под звуки арфы,
Они Б-жественно сильны,
Навеки в дар нам.
Поэзия — язык богов,
Писали греки,
В сократовских речах из слов
Его столь крепких,
Что выдержали бег времён
Тысячелетних,
Смакуют люди их, как мёд,
Глотает пленник.
Как василёк из поля ржи,
Свеж и изыскан,
В едином её слове жив
Венок из мыслей.
Так светлым росчерком в ночи
Сверканье молний,
Она без всяческих причин —
Над всякой модой.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
