Еврейский Мир

Как сумасшедший с бритвою в руке.

                                        Арсений Тарковский

  На глазах моего поколения Россия достигла высшего могущества, рассыпалась и вновь, ощерясь, пошла в гору. Чекист, размахивая ядерным чемоданчиком, заставил весь мир трястись от страха.

Я недавно летел домой, в Израиль, через Хитроу. На каждом углу — в кафе, у громадных плазменных экранов, в осточертевшей босоногой очереди к security — только и слышалось шипение: «Путин, Путин, Путин…» Чекисту-мачо только этого и надо. В величии России теперь не усомнишься.

Россия в глазах передового человечества из страны загадочной в своей бескрайности славянской души скоропостижно превратилась в злобного монстра, «империю зла». Куда же девалась славянская душа? Непостоянна все-таки народная любовь, даже если этот народ обтесался в университетах и колледжах. А между тем ненавидят Россию именно за то, за что вчера обожали. За нежелание жить как все, за неумение терпеливо просиживать в офисах от и до, проводя вечера в пабах и кружках хорового пения.

Ветреное прогрессивное человечество еще вчера любило в России все, включая советскую власть и ЧК. Ирина Муравьева в замечательной автобиографической повести Григория Померанца «В сторону Иры» говорит следователю МГБ, что «Муравьевы делятся на тех, которые вешают, и тех, которых вешают». Как ни странно, следователь, осведомленный в истории декабристского движения, Иру понимал.

«Муравьевы, которых вешают», кающаяся интеллигенция — человеческий материал редчайшего драгоценного качества. Любовь к ним более чем понятна. Но западные либералы загадочно распространяли свое по-российски безмерное чувство на «Муравьевых, которые вешают». Один университетский культ Сталина чего стоил! Теперь с той же страстью, с какой любили, ненавидят в России все.

 ***

Современная история России началась 1 марта 1881 года. Народовольцы, убив Александра II, сорвали принятие первой российской конституции, предвещавшей «правильный» путь развития России, ведший от сатрапии к светлому демократическому будущему. Историки, рассуждая об убийстве царя-освободителя, сходятся в том, что никогда еще столько сил, энергии, таланта, страсти и самоотверженности не было растрачено на столь вредное дело.

Октябрь 1917-го. Германская военная машина надломлена, война катится к концу, в России — первое демократическое правительство, и вновь — точка бифуркации. Октябрьский бунт пресекает западнические потуги кадетов.

Наши дни. Россия избавилась от колоний. Большевиков, опрометчиво не додавив, оттеснили от кормушки. В стране ворочается нечто демократическое. Путин, задушив мелкое ворье, принес России нефтяное процветание. Живи и радуйся!

Крымское дело надолго вернет Россию на посконный путь развития. Мы еще не знаем, чем оно закончится, ибо, как говорил Алданов: «Лишь успех отличает блестящее начинание от печальной авантюры».

Даже не слишком склонный к систематизации ум заметит: Россия всякий раз проскакивает точку поворота на Запад, большой Польши из России не получается.

 ***

Чекистскую империю породила не только загадочная славянская душа, ее породил сегодняшний Запад: его слабость, его неуверенность в собственной правоте. Какая уж правота при мультикультурности? Если без конца долдонишь о том, что ислам — «религия мира», то вешать исламистов вроде бы неприлично. Запад сегодня не противник России и исламистов, а их жертва. Криминологи говорят ужасную, в сущности, вещь: в убийстве всегда повинны двое: жертва своей слабостью (на ученом сленге «виктимностью») провоцирует убийство. Рав Шерки недавно написал, что и Авель несет свою долю вины за первое в мире убийство. Нечего быть таким тютей и рохлей. В каждом классе есть нелепый, толстый, лопоухий мальчик, обреченный быть битым.

Западная Европа и стала такой подушкой для битья. ISIS и «зеленые человечки» не преминут на подушке потоптаться. Трудно представить себе мусульманское подполье в викторианской или черчиллевской Англии.

Западная цивилизация стоит перед небывалым вызовом. Ей предстоит доказать, что рациональная, разум­ная, гуманистическая государственность возможна. До совсем недавнего времени казалось, что возможна. Запад добился неслыханного процветания. В Европе и США сытно, уютно, комфортно и скучно жить. Выяснилось, что, кроме еды (самые популярные передачи и книги — кулинарные) и секса, расцвеченного наркотиками, среднему человеку ничего не нужно. И человек этот постепенно превратился в нечто незначительное, выросшее вокруг половых органов (очень рекомендую роман Уэльбека «Элементарные частицы»). Детей — не нужно, гражданских доблестей и обязанностей — не нужно, армии — не нужно. Жизнь стала незначительна и незначима. Как же тут не расплодиться воинам ислама и «зеленым человечкам»?

 ***

Россия всегда бредила величием, измеряемым квадратными километрами. Даже российские западники, начиная с Петра, были имперцами, кадетам снились Босфор и Дарданеллы, самый западный из русских классиков Марк Алданов млел перед гигантскими просторами державы. Но прежде эта мегаломания искупалась Пушкиным, Толстым, Достоевским. Кажется, в нынешней России с Толстыми плохо. Победа над Грузией как-то неважно смотрится в сравнении с Полтавской битвой, а сражение под Дебальцевом неловко сравнивать с Бородинским сражением. Чувствуется, нынешняя реставрация — не на века. В деятельности российских властей проскальзывает суетливая торопливость сноровистых мародеров. При мародерах — не до Толстых.

При всем том лучших, нежели чекисты, кандидатов на российский престол не оказалось. Почти поголовная их поддержка населением страны — лучшее тому доказательство. Жалкое поквакиванье инородцев, критиков режима, не слышно. Чекисты ничего нового не открыли, рецепт у них старый, испытанный: ксенофобия — прекрасный клей, соединяющий общество. Западные демократии отказались от этого клея, и общество развалилось. Человеку для полноценного бытия надо не только любить, но и ненавидеть. Ничего нового.

Прогрессивное человечество, обретя достойного врага, тоже повеселело. Кроме футбола и известий от педерастов есть о чем поговорить, поспорить. Ненависть либералов к России заслуживает самого пристального рассмотрения. У прогрессивного человечества теперь два врага — Израиль и Россия. Причины антиизраильских и антироссийских настроений очень близки, среди них главная, корневая — отвержение разумно устроенной жизни, сулящей комфорт, обильный и безопасный секс и массу развлечений. По уму, русским следовало бы отказаться от своей несуразно громадной территории в пользу своих более просвещенных соседей, а вредным, жестоковыйным евреям — поделиться Иерусалимом и Самарией с несчастными мусульманами. Левая израильская предвыборная агитация выглядит именно так: вот отдадим Иерусалим, и на нас обрушится поток неслыханных благ, включающих дешевое жилье и бесконечные поездки за границу, в гостиничные питомники молодого, ароматного, веселящегося человеческого мяса.

Израильскую демократию неловко даже и упоминать в одной строке с чекистской олигархией, но ненавидят их прогрессивные профессора за одно и то же: за желание жить своим умом, за отказ видеть в либеральном шаблоне святая святых, за мессианизм, придающий жизни смысл.

 ***

Я давно живу в Израиле. Мои внуки уже и не понимают по-русски. Что мне Россия? Но она крепко держит меня за горло: языком, Днем Победы, Толстым, грязными полустанками, снящимися по ночам. Мераб Мамардашвили писал, что в российской истории разгулялся гений повторений. Он же разгулялся и в истории Израиля, заставляя брести по кругу: строительство Храма, изгнание, возвращение в Святую Землю. Что было, то и будет. Гений повторений и обессмысливает жизнь, и гармонизирует ее: суматошная неделя — суббота… Что было, то и будет. Нет ничего бессмысленнее прогрессивно сменяющихся картинок, развешенных по дороге к кладбищу.

Эдуард БОРМАШЕНКО, Израиль

Фото http://inosmi.ru

Оцените пост

(голосовало: 16, средняя оценка: 4,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться