Сразу после Десяти заповедей евреи получают у горы Синай свод законов, регулирующих поведение человека в обществе. 53 заповеди этого раздела охватывают следующие темы: отношение к еврейскому и нееврейскому рабу, обязанности мужа перед женой; наказания для тех, кто оскорбил своих родителей или поднял руку на них; уважение к еврейским судьям и руководителям нации; денежная ответственность за нанесение ущерба чужому имуществу; штраф и компенсация за воровство; ответственность «сторожа» за имущество, не возвращенное хозяину; право на самооборону при ограблении; запреты на обольщение незамужней женщины, колдовство, скотоложство и принесение жертв идолам. Тора требует хорошо обращаться с прозелитами, вдовами и сиротами, избегать лжи; запрещает давать деньги в рост соплеменникам; ограничивает права заимодавца в конфискации залога; повелевает не задерживать храмовые жертвоприношения и освящать даже такие будничные действия, как еда; учит правильному ведению судебных дел; формулирует заповеди соблюдения шаббата и субботнего года; повелевает трижды в год — в Песах, Шавуот и Суккот — совершать паломничество в Храм; сообщает главный принцип кашрута: не смешивать мясные и молочные продукты. Б-г обещает привести евреев в Страну Израиля, помочь им в ее завоевании и изгнании местных язычников, гарантирует успехи и победы при условии соблюдения Его законов. Моше пишет Книгу Завета, скрепляет договор с Б-гом жертвоприношением и читает эту Книгу евреям. Народ обещает «сделать и услышать все, что сказал Б-г». Моше уходит получать Тору на гору Синай, где пробудет 40 дней.
«Не следуй за большинством во зло…» (23:2).
Народы мира удивляются. Почему евреи так цепко держатся за свою «устаревшую, узконациональную» религию? Почему не откажутся от нее и не примкнут к христианству или исламу, которые объединяют сотни миллионов людей из разных стран? В самом деле, не лучше ли нам отказаться от самоизоляции и присоединиться к большинству. Ведь большинство не может ошибаться.
Ответ прост, говорит Хатам-Софер (рав Моше Софер, лидер венгерского еврейства, крупный раввин и галахист, живший в Германии и Словакии в XVIII–XIX веках). Мы должны следовать за большинством, только когда речь идет о выборе между двумя вариантами: например, идти направо или налево. Но никакая сила в мире, включая волю большинства, не заставит нас отказаться от правды, в которой мы абсолютно уверены.
Именно эта мысль отражена в приведенном выше стихе: «Не следуй (не иди) за большинством во зло…» Если перед нами два логически равноценных выбора, гибкость вполне допустима и даже желательна. Но, если альтернативы нет, большинство не может (и не должно) навязывать меньшинству свое мнение и мировоззрение.
То же самое относится и к демократическому обществу, в котором мы живем. Это общество зиждется на приоритетном праве большинства его членов. Большинство устанавливает через своих избранных представителей законы и нормы, которым обязаны следовать все, даже те, кто не согласен с ними.
Такой подход вступает в противоречие с нашими убеждениями. Никакое большинство не заставит нас изменить что-либо в Торе, потому что Тора содержит в себе абсолютную истину. Ее законы не могут подвергаться сомнению и адаптации.
Демократия, конечно, хорошая штука, куда лучше деспотии. Но не забудем, что Гитлер пришел к власти не путем революции или дворцового переворота, а в результате свободных демократических выборов, то есть по воле большинства.
Бойтесь данайцев, дары приносящих…
«Сторонись неправды… И взяток не принимай, ибо взятка ослепляет зрячих и извращает слова правых» (23:7–8).
Эти два запрета — избегать лжи и не брать взяток, — обращенные к судье, не случайно стоят рядом в Торе. Судья-взяточник неизбежно выносит предвзятые решения, поскольку «взятка ослепляет» его, и он просто не способен видеть правду.
Речь идет не о физическом зрении, а о проницательности и житейской мудрости, которые столь необходимы человеку, решающему судьбы людей. Более того, поскольку взятка, как сказано в приведенном стихе, «извращает слова правых», нечистый на руку судья неизбежно возненавидит честных людей и их правдивые слова, возненавидит саму Тору, которая и есть высшая правда.
Причем объем и вид взятки не имеют значения. Даже простой подхалимаж считается взяткой, например, когда тяжущийся с подчеркнутым подобострастием здоровается с судьей перед судебным заседанием, хотя в любой другой ситуации не сделал бы этого.
В Мехильте (сборнике галахот и агадот) сказано, что судья, берущий взятки, получит одно из трех наказаний Свыше: он либо забудет все свои знания в юриспруденции, либо обеднеет и будет материально зависеть от других, либо ослепнет в прямом смысле.
Хотя Тора говорит здесь о судьях, запрет брать взятки относится не только к ним, но и ко всем людям. Тот, кто нарушает его, не сможет принимать честные решения. Рав Эльханан Вассерман (выдающийся мудрец и подвижник Торы начала ХХ века, убитый нацистами в 1941 году в каунасском Девятом форте) писал: «Тот, кто хочет постигнуть истину, должен уметь избавляться от своих предубеждений независимо от их вида».
Иллюстрацией к вышесказанному может служить следующая история. В конце Первой мировой войны материальное положение евреев в Эрец Исраэль было особенно тяжелым. В стране царили голод и болезни.
Однажды главный раввин ортодоксальной общины Иерусалима рав Йосеф-Хаим Зонненфельд вернулся домой после утренней молитвы и, не задержавшись ни на минуту и даже не позавтракав, отправился из Старого города в отделение банка в сопровождении своего сына. Там он предъявил служащему полученное им извещение о денежном переводе в размере ста долларов (большая сумма по тем доинфляционным временам) и попросил вернуть эти деньги анонимному отправителю.
Эта неожиданная просьба застала врасплох не только банковского служащего, но и стоявшего рядом сына. Не в силах скрыть свое удивление, он спросил отца: «Папа, почему ты так легко отказываешься от этих денег, когда ты сам едва сводишь концы с концами, да и семьи твоих детей очень нуждаются? Ведь нам не хватает даже на еду…»
«Ты прав, сынок, — ответил рав Зонненфельд. — Деньги нам очень нужны. Но что я могу сделать? Я никогда не принимал подарки от других людей, особенно незнакомцев. И теперь, даже если бы я захотел отказаться от этого обычая с учетом нашего положения, я не могу сделать это. Почему? Потому что, смотри, на этом переводе нет имени. Кто послал мне деньги, я не знаю. Может быть, кто-то хочет подкупить меня, чтобы заставить изменить мои взгляды. Нет, я не пойду на это. Поэтому, получив это извещение вчера вечером, я решил вернуть его на почту как можно скорее. Лучше сделать это чуть раньше, чем потом сожалеть о допущенном промедлении».
И, немного помолчав, мудрый раввин добавил: «В конце концов, если Всевышний хочет поддержать меня, моих детей и внуков в эти трудные времена, он найдет такую возможность, не вынуждая меня испытывать горький вкус запретных плодов».
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
