Специалист в области компьютерных технологий, президент Русского еврейского общинного фонда (RJCF), «Волонтер 2010 года»
Первые 19 лет моей жизни прошли в Минске — в Советской Белоруссии.
С детства я знал, что мы — «другие». Об этом мне, не вдаваясь в подробности, сообщил папа, военный врач, ветеран Второй мировой войны. Да и соседи каждый день напоминали. Папа сказал просто: мы — евреи, а живущие вокруг нас люди — неевреи. Еще старший брат предостерег, чтобы я не спрашивал у папы, что случилось с его братьями, сестрами и мамой. В Холокосте погибло много моих родных, и папа регулярно ходил к Минской Яме, месту, где были расстреляны белорусские евреи. С какого-то момента я тоже стал там бывать. Власти это, мягко говоря, не поощряли: за посещение мемориала Минская Яма тогда могли спокойно выгнать из института.
Одно из этих посещений мне запомнилось особенно. В тот раз у мемориала собрались люди, которым не было страшно. Один из них вышел к памятнику и громко заговорил о героизме евреев на протяжении всей истории и, в частности, Второй мировой войны. Тогда я впервые услышал, чтобы о евреях публично говорили хорошо.
Через много-много лет совершенно случайно я узнал его. Меня попросили помочь в издании книги бывшего советского диссидента. Я откликнулся и, когда пролистывал подаренный автором экземпляр, узнал его на одной из фотографий. Оказалось, что в тот раз в Минске выступал знаменитый советский летчик и не менее знаменитый диссидент Лев Овсищер. В 1976 году я понятия об этом не имел, но очень хорошо его запомнил.
А в 1978 году я приехал в Америку. В Бостон.
Эмигрировал я в одиночку, родители приехали ко мне лишь 10 лет спустя. В Минске я успел окончить математическую школу и поступить в политехнический институт, откуда меня благополучно выгнали, как только я подал заявление на выезд.
Я решил уезжать, потому что с детства считал советскую систему ужасной: помимо антисемитизма и богатой истории преследований, вся система была построена на лжи. С ней я не хотел иметь ничего общего.
Спустя полгода после приезда в Бостон я стал студентом Университета Брандейса, который я выбрал за его еврейскую направленность и высокий образовательный уровень.
Это было прекрасное время. Во-первых, я выбрался из Советского Союза: случилось то, чего я так хотел, и это давало колоссальный прилив сил. Во-вторых, я впервые жил самостоятельно, сам распределял свое время, сам принимал решения и ни перед кем не отчитывался (до отъезда я жил с родителями). Все у меня складывалось хорошо. Я осваивал английский, учился, работал. Это было очень продуктивное время — и я счастлив, что все именно так у меня получилось.
Еще в Италии я работал швейцаром в одной из еврейских организаций — следил за тем, чтобы туда не приходили посторонние, а между тем с большим интересом слушал рассказы иммигрантов и практиковался в английском, беседуя с американцами. А в Бостоне я поначалу работал помощником бухгалтера. Профессии у меня не было, так что выбирать особенно не мог. Но обе эти работы мне нравились…
Учась в университете, я не был связан с еврейской общиной, но ходил в синагогу на праздники. Кроме того, я участвовал в движении за освобождение советских евреев (Soviet Jewry Movement) — ездил в Вашингтон и защищал в Конгрессе право советских евреев на эмиграцию.
А после окончания колледжа участвовал в деятельности Американского Еврейского Комитета (American Jewish Committee), окончил образовательный курс в AJC, специально организованный для русскоговорящих евреев, с тем чтобы ввести их в курс американской еврейской жизни. И стал членом совета директоров этой организации. Сотрудничал и с другими еврейскими организациями, в том числе и с «Яд Вашемом», занимался сбором средств для всевозможных еврейских проектов.
Предпринял несколько поездок в Израиль. Одной из них была добровольная работа в израильской армии, IDF-SAREL. Тогда, в мае 2002 года, мы с друзьями во время своих отпусков работали на армейской базе, жили в казармах, носили армейскую форму.
А три года назад я стал президентом Русского еврейского общинного фонда, главные заботы которого — сохранение еврейского самосознания у русскоговорящих евреев и помощь Израилю. У нас очень большая организация, и все в ней добровольцы. На проекты помощи Израилю мы собираем сотни тысяч долларов в год. И тратим их по своему усмотрению: например, в Сдеротe финансируем школу продленного дня и летний лагерь, в котором работают наши же добровольцы из Бостона. И это не конъюнктурные программы, не сиюминутные реакции. Достаточно сказать, что нашему лагерю уже 8 лет, в нем успели поработать не менее полусотни бостонцев.
Мы финансируем произраильскую имиджевую рекламу, которую размещаем в публичных местах в Бостоне, сейчас ее, к примеру, можно увидеть на крупных транспортных станциях города. Наш ежегодный торжественный бал посещают 400 человек, и место за этим столом стоит $200. Все собранные деньги идут на израильские проекты.
Так что мое участие в работе Всемирного Сионистского Конгресса мне представляется логичным продолжением всей моей деятельности. Думаю, моя роль на этом важном форуме могла бы быть направлена на укрепление Израиля, на укрепление отношений между Израилем и Соединенными Штатами. Убежден, что сильный Израиль нужен и еврейской общине Соединенных Штатов.
Именно поэтому девиз нашей организации — With Israel We Stand. Эту фразу мы понимаем двояко: мы поддерживаем Израиль и без Израиля не быть нам сильной общиной.
Беседовала Наоми ЗУБКОВА
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
