Корнями эта история уходит в античную мифологию, где гомеровский персонаж Телемах, спустившийся в царство мертвых, увидел то, что другим недоступно. А урок ее для ныне властвующих над людьми состоит в следующем: их ожидают в подземном мире (а по-моему, и здесь в будущем) мучения при сопоставлении двух зеркал, в одном из которых они увидят свое возвышение в привычном им льстивом отражении, а во втором — всю мерзость в правдивом отражении того, что они натворили.
Я подумал об этом, увидев российский фильм «Левиафан», удостоенный в Голливуде премии «Золотой глобус». Фильм, по-моему, очень сильный, я такого впечатления и не ожидал. Сел смотреть его более всего из желания вновь увидеть то Заполярье, в поселках и городках которого прошли первые восемь лет моей самостоятельной жизни. Увлеченный сюжетом, об этом желании тут же забыл. Ну места там все те же, суровые, и люди все те же, какие жили там в давние советские времена, — неприхотливые, пьющие. Да, поводов выпить теперь, пожалуй, стало еще больше, потому что беспредел. Тот же и лексикон у них, с матом вперемежку. Поначалу этот мат, в кино непривычный, резал мне слух, потом он стал естественным, ибо раз взялись явить правду, так вали уж какая она есть.
О содержании фильма рассказывать не буду, его надо посмотреть. Лишь кратенько скажу, что он о безысходности человека, попавшего в обстоятельства, когда его грабят средь бела дня, а спастись невозможно и пожаловаться некому, ибо власть бандитская и коррумпированная, судебная бесчестна и ей безропотно подчинена, а церковь лицемерна и тоже с бандитской властью заодно.
Режиссер фильма Андрей Звягинцев и продюсер Александр Роднянский — люди беспримерно мужественные, раз решились эту правду «второго зеркала» показать. Да еще и название какое придумали! Слово «Левиафан» в фильме ни разу не произносится, и рядовой зритель, выходя из кинотеатра, наверняка спросит себя: а что тут имеется в виду? Подумав, поймет, что под библейским образом огромного, ужасного и непреодолимого чудовища Левиафана метафорически подразумевается российская власть с ее атрибутами, от которых нет человеку жизни. Хотя действие фильма разворачивается на фоне небольшого северного городка, напрашивается и широкое обобщение: вся Россия такова.
А именно: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Это со школы нам запомнившийся эпиграф к «Путешествию из Петербурга в Москву» Александра Радищева. Российское чудище у Радищева ассоциировалось не с Левиафаном, а с Цербером, ужасным трехглавым псом подземного царства из древнегреческой мифологии. Суть, однако, та же — это государство Российское. Восемнадцатый ли век, двадцать первый ли, а радищевская фраза: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала», — могла бы стать эпиграфом и к фильму Звягинцева.
Актуальность этой фразы прозвучала и в интереснейшем документальном фильме Андрея Лошака «Путешествие из Петербурга в Москву: особый путь», который был показан в России телеканалом «Дождь» и доступен в Интернете. Автор фильма проследовал по маршруту Радищева через двести с лишним лет. То, что увидел на этом пути, безрадостно: разруха, убожество, неустроенность. Цитаты из Радищева, читаемые по ходу путешествия, столь же верны и значимы сегодня, как два века назад. Особенно впечатляют в этом фильме и разговоры со встречными людьми. В них отражение жизни, причем опять же как бы в двух зеркалах, одно отражает правду, в которой люди трудно живут, другое — гостелепропаганду, которой «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» зомбирует население страны, внушая, что во всех ее бедах виновата Америка, которая-де только и мечтает, как бы ее, Россию, погубить.
Зомбирование дошло до умопомешательства: согласно последнему опросу «Левада-центра», в 2015 году рейтинг поддержки Сталина среди россиян достиг максимальной отметки за все годы замеров — 52%. «Люди холопского звания — сущие псы иногда: чем тяжелей наказание, тем им милей господа» — это из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Теперь там жить хорошо только кремлевскому олигархату, «партии жуликов и воров» да подпитываемым ими прислужникам.
Возвращаясь к «Левиафану», скажу, что, когда нечто такое снимается, произносится или пишется, автору стоит подумать о возможных последствиях. Радищева, как известно, приговорили к смертной казни, которая «по милосердию» была заменена ссылкой на 10 лет в Илимский острог. «Бунтовщик — хуже Пугачева!» — сказала о нем императрица. Что скажет о Звягинцеве и Роднянском нынешний «император»? «Бунтовщики — хуже Навального»? Нет, пожалуй, промолчит. Высказывается челядь. Например, министр культуры Мединский. Он оценил фильм крайне негативно, прибегнув даже к такому сомнительному для министра культуры некультурному обороту, что снимают, дескать, фильм по принципу «Рашка-говняшка».
Кстати, в первых титрах фильма «Левиафан» читаем: «При поддержке Министерства культуры Российской Федерации». Как же так? Есть поддержка или нет? Теперь уже нет, министр заявил, что не видит смысла снимать на деньги Министерства культуры такие фильмы, «которые оплёвывают выбранную власть». Но политика этой власти не всегда была столь жесткой, как теперь. Еще недавно, например, Ходорковского освободили, и казалось, что потеплело. Тогда и дали деньги на этот фильм. Теперь же война с Украиной и похолодание в отношениях с Западом. Власть все та же, а ситуация иная, и вот уже раздаются голоса, что деньги, которые дали на фильм, надо отобрать.
Фильм смотрят в Интернете, на Западе он демонстрируется уже и на экранах кинотеатров, а в России выход его в прокат намечен на февраль. Но записные патриоты и православные активисты
протестуют, а Ассоциация православных экспертов требует лишить фильм прокатного удостоверения. Между тем 22 февраля «Левиафану» могут дать еще и «Оскар». Ой, что будет!.. Но влияние американских киноакадемиков на мировые дела не следует преувеличивать.
На этом я оставляю Россию с ее проблемами, чтобы обратиться к другой теме: «О положении дел в стране» — в нашей стране, в Соединенных Штатах Америки. Не всё радует, многое из былого благополучия в последние годы, как мне кажется, утрачено. Однако президент Барак Обама иного мнения. Он видит свое правление в льстивом отражении собственного окружения, поэтому, выступая 20 января, похвалялся своими успехами — как во внутренней политике, так и во внешней.
«Мы стали свидетелями быстрого экономического роста, — заявил президент, — тень кризиса миновала». Оживление экономики — это, пожалуй, факт. А вот благодаря политике президента или вопреки ей — это вопрос. Американская экономика — это мощная система, политически отлаженная и инерционная, способная к саморегулированию и не слишком зависящая от президентского менеджмента. Относительно этого менеджмента, негативно оцененного американскими избирателями на выборах прошлого года, доброго слова не скажешь, и хорошо, что в силу инерции американская экономическая система начинает президентские прихоти преодолевать.
Во внешней политике инерционный механизм слабее, и она в гораздо большей степени определяется президентом. Так что с него спрос за нынешнюю ситуацию на грани полномасштабной войны. Говоря о противостоянии российской агрессии в Украине, Барак Обама констатировал: «Сегодня Америка сильна и едина с нашими союзниками, а Россия изолирована, и ее экономика развалена». Ну и единство, увы, непрочно, и изоляция так себе, и экономика там еще может устоять, однако в целом эта констатация верна. Отмечу лишь то, что, во-первых, агрессивному курсу России поспособствовала податливость позиции Обамы с его унизительной «перезагрузкой», а во-вторых, противостояние этой агрессии для президента вынужденное, поскольку инициировано его однопартийцами.
Борьба с «Исламским государством» в Ираке и Сирии, по словам президента, займет еще годы. То есть главнокомандующий не берется решить эту проблему за два года своими силами и намерен спихнуть ее на голову преемника. По-честному, он должен был бы признать ошибочность своего скоропалительного решения о выводе войск из Ирака, не предотвратив нынешнюю ситуацию, которая была вполне предсказуема. «Америка должна проявлять мудрость и избегать поспешных решений, которые втягивают ее в ненужные конфликты», — говорит теперь президент, который шесть лет этой мудростью не руководствовался.
В отношении Ирана ситуация и вовсе абсурдная. Переговорщиком по поводу его программы ядерного вооружения сделали «шестерку», в которую Россия вносит разлад, поскольку является союзником и давним покровителем Исламской Республики Иран. Законодатели, включая демократов, требуют ужесточения санкций, Обама же заявил, что наложит вето на такую инициативу, поскольку «санкции могут разрушить хрупкий процесс переговоров и увеличить опасность возникновения войны». А в те же дни министр обороны России, подписывая соглашение о военном сотрудничестве с иранским коллегой, заявил, что у России и Ирана «общие угрозы, противостоять которым можно только сообща». Иранский министр уточнил, что речь идет о совместной с Россией «борьбе с вмешательством внерегиональных сил»…
«Мне больше не придется участвовать в предвыборных кампаниях, — сказал Обама. — Моя единственная программа на ближайшие два года ничем не отличается от той, что была у меня, когда я приносил присягу на ступенях Капитолия: делать то, что, как я считаю, отвечает лучшим интересам Америки». Он считает так, Америка — иначе. Потому что смотрят в разные зеркала.