Войдя внутрь, Светочка ахнула: «Как красиво!» Действительно, обеденный зал выглядел великолепно даже по сравнению с роскошным атриумом, в котором они только что были: ещё больше мрамора, хрусталя, росписи, портьер…
– Да, недурно, — сдержанно молвил Никита Андреевич, но видно было, что и на него эта роскошь производит впечатление. Величественный, как мраморная лестница, метрдотель едва притронулся к их удостоверениям и плавным жестом руки пригласил пройти к столу. Тут же подскочил официант, среднего возраста негр с ослепительной улыбкой. Зал располагался на нескольких уровнях, и, когда Светочка и Никита Андреевич подошли к ступеньке, официант произнес: «Осторожнее, здесь осторожнее». Они так и замерли перед ступенькой, оторопело глядя на официанта, потому что сказано это было по-русски. Тот явно наслаждался произведенным эффектом:
– Видите, русского языка не забыл, — он залился раскатистым смехом, показав все зубы, включая зубы мудрости. — Уже двадцать лет из России, но не забываю, нет. Осторожнее, здесь ещё ступенька… Пожалуйста, вон к тому окну. Я вам лучший столик приготовил.
Под руководством русскоязычного официанта Никита Андреевич, вальяжный господин с проседью на висках, и Светочка, юная блондинка на стройных ногах, добрались до столика в уютном углу.
– Садитесь, садитесь. Вот сюда, здесь вам будет красиво. Я сейчас раздвину занавески и сделаю море видным.
Говорил он бойко, хотя с акцентом и неправильностями.
– Где же вы научились говорить по-русски? — полюбопытствовал Никита Сергеевич.
Официант явно ждал этого вопроса:
– В Москве, в институте Лумумбы. Я там учился три года. Меня в России называли Вася. Да, Вася. Вообще по-настоящему меня зовут Ачуваси, но там все меня называли Вася.
– Как мило — Вася! — пришла в восторг Светочка.
– А что вы после института делали? — спросил Никита Андреевич.
– Я не окончил институт. У нас дома началось… ну, всякие безобразия, и я должен был вернуться. А там война, папу убили, он был губернатором северной провинции… — Вася махнул рукой, и жест его можно было истолковать: «Ну чего ожидать от этих дикарей». — Я хотел опять в Россию, но меня не пустили, пришлось ехать в Англию как беженец. Вот с тех пор живу в Ливерпуле, работаю. Последнее время здесь, на «Королевских изумрудах» плаваю. Вообще-то ничего, живу, но так хорошо, как в России, нигде не бывает, — заключил он со вздохом, и его ослепительная улыбка на мгновение погасла.
– А как вы догадались, что мы русские? — спросила Светочка.
– Очень просто: список пассажиров на компьютере, и когда при входе… ну… they swipe your card, на экране зажигается ваше имя. Я стою и смотрю. Вижу: Никита, Светлана. Ага, думаю, наши люди! Он опять залился счастливым смехом. И вдруг наклонился и перешёл на шёпот:
– Я еще там русские имена видел, да. Геннадий, Раиса, Вадим… Я всех их сюда приведу, за этот стол. У нас будет русская компания!
Он был так доволен своей затеей, что даже не заметил, как у Никиты Сергеевича вытянулось лицо.
– Вот так сюрприз, — пробурчал он, когда официант отошёл.
– А что, по-твоему, лучше сидеть с какими-нибудь американцами и отвечать на их дурацкие вопросы: «Есть ли в России свобода слова?», «Что вы думаете про Путина?» И всё по-английски…
Он с раздражением похлопал себя ладонью по лбу:
– Соображаешь, ты соображаешь, что это могут быть за «русские»? Ведь для него русский — всякий, кто говорит по-русски… Соображаешь?
Светочка обиженно дернула плечом и замолчала, глядя в окно на сине-зелёную поверхность моря.
Официант появился очень скоро. Он шёл, приплясывая и сияя улыбкой, а за ним шла среднего возраста пара, седоватый мужчина и высокая брюнетка. Оба выглядели несколько растерянно.
– Здесь осторожней, ступенька, пожалуйста, — без умолку тараторил Вася. — Вон туда прошу, к тому столу. Замечательно. Теперь сюрпрайз! Здесь тоже русские, вот эти двое: Светлана и Никита. Сюрпрайз!
Прибывшая пара переминалась у стола.
– Очень приятно, — сказала высокая женщина. — Меня зовут Анна. А это мой муж Вадим.
Никита Андреевич кивнул головой, не вставая:
– Ну а нас Вася уже представил. Это Светлана, а я Никита Андреевич. Простите, ваше отчество не расслышал.
– Мы в эмиграции от отчеств отвыкли. Просто Анна. А он Вадим. Фамилия наша Лунц.
Никита Андреевич метнул короткий взгляд на Светочку.
Обе пары углубились в чтение меню. Молчание длилось довольно долго.
– Ой, что это такое — Lobster tail? — громко спросила Светочка. — Tail — это хвост? А чей?
Никита Андреевич прокашлялся, но ничего не сказал.
– Это омар, — сказала Анна, — ну вроде большого рака.
– Знаю, конечно, знаю, — обрадовалась Светочка.
– А у него такая длинная… по-русски — шейка, но американцы считают, что это хвост. Вкусно, попробуйте.
– Да пробовали мы, — вмешался Никита Андреевич, — она просто забыла. На приёме у Карабулаева, помнишь?
– А вот на нашей полке прибыло, — прервал их радостный голос официанта. Рядом с ним стоял высокого роста человек с жидкими волосами и глубоко спрятанными серыми глазами. Он коротко кивнул головой:
– Выпадалов, Геннадий Афанасьевич. Нижегородский житель. Приветствую земляков.
Он сел за стол и внимательно оглядел присутствующих.
– Из каких городов будете, позвольте полюбопытствовать?
– Мы москвичи, меня зовут Светлана, а он Никита Андреевич. А господа Лунцы…
– Из Чикаго, — подсказала Анна. — Больше двадцати лет живём в Чикаго.
Наступила долгая пауза, во время которой все прятали глаза в меню. Опять появился официант Вася, он привёл к столу пышную блондинку неопределенного возраста, «тоже русскую», которая отрекомендовалась «Раиса с Брайтон-Бича». Сев за стол, она тут же приступила к делу:
– Официант, лобстер у вас свежий? Да? Таки можно верить? Хорошо, мне две порции. И… где тут у вас супы? Вот этот мне, с машрумчиками.
Пока всё, за десерт поговорим после.
Официант Вася принимал заказы, а его помощница, молодая филиппинка, тут же вносила их в переносной компьютер.
– Омар свежайший, очень рекомендую. И «биф Веллингтон» очень хорош, это specialty нашего повара. Что для вас? — обратился он к Светочке.
Та всплеснула руками:
– Вот не знаю: омара или этого самого Веллингтона?
– А вы возьмите омара как закуску, а мясо на второе, — посоветовала Раиса.
– А так можно?
– Конечно можно, — обрадовался Вася, — lobster tail as an appitizer, а мясо as a main dish. Замечательно.
Он закончил запись заказов и отправил помощницу на кухню. После чего, таинственно улыбаюсь, снова подошёл к столу.
– Дорогие друзья русские товарищи, — от удовольствия Вася зажмурил глаза. — Самые лучшие дни моей жизни были в России. Там живут самые добрые люди, самые… nice. А какие девушки!.. Я хочу, чтобы вы все… — он пытался что-то сказать, но не нашёл подходящих слов. Тогда он пододвинул к столу стойку с серебряным ведёрком и сдернул с него салфетку — так открывают памятник. В ведёрке во льду покоилась литровая бутылка «Столичной».
– Это мой подарок, пожалуйста, я очень прошу вас. Да пустяк, совсем немного, честное слово. Мне это ничего не стоит! С вами? Это строго запрещается, но я не могу отказаться. С русскими людьми — за Россию!
Он был так искренен, так трогателен, что Светочка даже прослезилась.
Вася быстро разлил водку по фужерам, немного плеснул себе и, оглянувшись по сторонам, выпил.
Вся компания была под впечатлением от его слов и его поступка, а водка, что называется, развязала языки.
Продолжение следует
Владимир МАТЛИН
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
