Еврейский Мир

 Авигдор Либерман: 

Добрый вечер.
Михаил Джагинов: Переговоры в Каире. Был демарш палестинской делегации из-за того, что Израиль ликвидировал убийц трех наших мальчиков. Вы сказали, что с террористами нужно разговаривать, держа заряженный пистолет на столе. Тот, кто поехал в Каир, Молхо, обычная группа, вы их пистолетами снабдили?

Авигдор Либерман: Молхо, конечно, не поедет в Каир, не ездил в Каир, и все разговоры в Каире ведутся на уровне военных специалистов, представителей силовых структур, а они все равно всегда вооружены, так что в этом плане – все нормально. С моей точки зрения, никаких переговоров вести с ХАМАСом мы не должны. Сам факт той передышки, что мы дали ХАМАСу…

Михаил Джагинов: Или ХАМАС дал нам…

Авигдор Либерман: Я думаю, что все-таки мы дали ХАМАСу. Потому что ХАМАС действительно, мы это видели хорошо, получил очень серьезные удары по всей своей инфраструктуре, и в таких случаях нужно добивать, а не давать противнику время восстановиться.

Михаил Джагинов: Вы же не станете отрицать, что они до последних дней вели по нам огонь и даже в заключительные часы войны сумели убить несколько наших граждан и усилили этот огонь.

Авигдор Либерман: Безусловно, они вели огонь даже в последний день, но ясно было, что это – агония. То, что они делали, они делали специально, демонстративно, и с моей точки зрения, нужно было добивать. Теперь мы им дали передышку. Безусловно, они этой передышкой воспользуются. Мы слышали заявления Халеда Машаля: они не готовы говорить о разоружении, они продолжают говорить об уничтожении государства Израиль. Так что следующая операция все равно неизбежна.

Михаил Джагинов: И когда она состоится, предсказать невозможно.

Авигдор Либерман: Мы можем говорить о трех предыдущих операциях. Они все проходили с интервалом в полтора года, так что, я думаю, эта закономерность, к сожалению, не изменится.

Михаил Джагинов: Вы на протяжении многих лет требовали в ультимативной форме от премьер-министра Биньямина Нетаниягу уничтожения ХАМАСа. Этого не произошло. Собираетесь ли вы идти дальше в этом направлении? Стукнуть кулаком по столу, выйти из коалиции, чтобы Нетаниягу сам разбирался со своими партнерами?

Авигдор Либерман: Нестабильность политическая вдобавок ко всей военной нестабильности на все Ближнем Востоке – это то, что нам совсем не нужно. Мы всегда выступали за политическую стабильность. Находиться в оппозиции легче всего. Любая нормальная партия должна ставить своей целью быть у власти и реально влиять на ситуацию какими-то своими действиями.

Михаил Джагинов: Но в этом вопросе вы не смогли повлиять.

Авигдор Либерман: Вы, наверное, хорошо помните, что когда началась операция, я был что называется в «блестящей изоляции», я был единственным, кто с первого дня последовательно выступал против любых сделок с ХАМАСом.

Михаил Джагинов: А Беннет присоединился к вам позже?

Авигдор Либерман: Беннет присоединился позже, позже присоединился и Гилад Эрдан, и к завершающему аккорду соотношение сил в кабинете уже было четыре на четыре. Так что, я думаю, нам удалось повлиять. Нам удается влиять на все происходящее и в вопросах безопасности, и в вопросах бюджета, и в вопросах нашей внешнеполитической концепции. Так что нам есть что делать в рамках нынешней коалиции.

Михаил Джагинов: Скажите, Израиль будет участвовать в той или иной форме в восстановлении сектора Газы, и если да, то как это ляжет на плечи налогоплательщиков, если это будет какое-то материальное участие?

Авигдор Либерман: Израиль не собирается финансировать сектор Газа. Единственно, что мы четко заявили — что не будем препятствовать восстановлению гражданских инфраструктур. Прежде всего, нам нужно понять, что мирное население находится в роли заложников у собственного руководства.

Михаил Джагинов: Но мирное население в свое время выбирало ХАМАС. Каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает. Не было бы этих полутора миллиона человек – не было бы ХАМАСа у власти.

Авигдор Либерман: Я не считаю, что нужно обвинять всех тех ни в чем не повинных детей или пожилых людей, которые стали заложниками создавшейся ситуации. И поэтому я думаю, что если мировое сообщество хочет восстанавливать мирные инфраструктуры или восстанавливать подачу электричества и воды, мы не должны этому мешать.

Михаил Джагинов: Аэропорт и порт мы им построить не дадим?

Авигдор Либерман: Ни аэропорт, ни порт, ни беспрепятственный проход через КПП. И, конечно, ничего, даже оборудование для гражданской инфраструктуры, не будет поступать в сектор Газа без создания механизма мониторинга и контроля. Как будут использоваться эти стройматериалы, как будут использоваться финансовые потоки – все это еще далеко не решено.

Михаил Джагинов: Война, которая идет в соседних с нами странах, как в Сирии, так и Ираке, все ближе подходит к нашим границам. Не знаю, по ошибке или не по ошибке к нам залетел то ли МиГ, то ли «Сухой» – разнятся версии – это неважно. Самолет сбит, но вот это горячее дыхание войны ощущается все сильней. Израиль ведь не может включиться в нее так, как он участвовал в войне в Газе, ведь это – не совсем наша война. Что мы должны делать? 

Авигдор Либерман: Абсолютно не наша. Израиль должен четко разъяснить всем, что мы не принимаем никакого участия во внутренних «разборках» мусульманского мира. Неважно – это Ирак, Сирия Ливия, Йемен или другая страна. Но мы ни в коем случае не позволим никому нарушать наш суверенитет. Случайно это или неслучайно – мы не можем разбираться. Если будет нарушено наше воздушное пространство по ошибке или преднамеренно, ответ будет всегда однозначный. Сегодня мы это очень четко продемонстрировали, сбив самолет сирийских ВВС, вторгшийся в наше воздушное пространство.

Михаил Джагинов: Как вы относитесь к тому, что наш стратегический партнер и главный международный гарант, США, пытается увязать свою позицию по иранской ядерной программе с участием Ирана в борьбе с «Исламским государством»? Как вам то, что они пытаются положить на одни весы эти две ситуации?

Авигдор Либерман: Вы знаете, они абсолютно не стараются эти вещи связывать между собой. Я только что вернулся из Вашингтона, у нас были продолжительные беседы и с госсекретарем, и в Конгрессе. Наоборот, они четко стараются разделить две эти темы. То, что заявляет Иран или намекает, отнюдь не отражает реальную действительность.

Более того, мы сегодня видели другой пример – сирийский министр иностранных дел Муалем заявил, что якобы бомбардировка сегодня в Сирии объектов «Исламского государства» была скоординирована с ними. Мы видели тут же четкий ответ госдепартамента, который разъяснил, что никакого сближения, никакой координации в помине не было. То же самое с Ираном. И госдепартамент, и Белый дом заявили, что они не собираются увязывать эти вещи. Поэтому нам нужно относиться осторожно к любому «вбросу» информации, который мы видим сегодня в различных СМИ.

Михаил Джагинов: Возвращаемся к проблемам внутренней политики. Создается ощущение, что Яир Лапид не нашел какого-то компромисса с Биньямином Нетаниягу, несмотря на сообщения некоторых средств массовой информации несколько дней назад, и вроде бы по некоторым признакам ведет к новым выборам, потому что партия готова выйти из коалиции, а досрочные выборы партии «Еш атид» ничего не сулят. Если это все же произойдет, досрочные выборы станут неизбежны, или Нетаниягу попытается ввести в коалицию те партии, которые для вас неприемлемы?

Авигдор Либерман: К счастью, контрольный пакет акций от этой коалиции находится у нас. Поэтому создать альтернативную коалицию без НДИ попросту невозможно ни при каком раскладе. Мы в очередной раз вчера очень четко разъяснили нашу позицию: ни на какие сделки, подковерные, надковерные, мы не пойдем. Есть всякие варианты, всякие спекуляции – альтернативная коалиция с партией «Авода», с Шаулем Мофазом – все эти торги просто неуместны. Так что будет либо нынешняя коалиция, либо досрочные выборы, третьей альтернативы не дано.

Михаил Джагинов: Как вы относитесь к решению высшего суда справедливости о закрытии лагеря инфильтрантов «Холот» в Негеве? Судьи не в первый раз пытаются вмешиваться в решения правительства и Кнессета. Вам не кажется, что это несколько нарушает баланс власти, сложившейся в Израиле, и суд много на себя берет?

Авигдор Либерман: Без всякой связи с вмешательством в исполнительную власть, само решение, по сути, является просто глубоко ошибочным и действительно ставит под удар всю политику сдерживания наплыва незаконных иммигрантов из стран третьего мира, прежде всего из Африки, в Израиль.

По сути, сам подход к проблеме является оторванным от действительности. Я считаю, что это одна из самых крупных ошибок нашего Верховного суда, даже без всякой связи с перетягиванием канатов между властью судебной и исполнительной.

Михаил Джагинов: Я так понимаю, что сейчас Кнессет и правительство будут искать какие-то обходные пути, чтобы не допустить того, чтобы эти несколько тысяч человек наводнили израильские города и создали еще один очаг напряженности, который был в прошлом.

Авигдор Либерман: Это не просто несколько тысяч человек – это как бы приглашение еще многим-многим тысячам наводнить Израиль. И поэтому я считаю это решение недопустимым. Тут не нужно искать обходных путей, а выбрать самый короткий путь к тому, как изменить ситуацию. Мириться с этим решением и этой ситуацией невозможно.

Михаил Джагинов: Правительство продолжает вести переговоры с третьими странами о высылке туда этих людей?

Авигдор Либерман: Мы осуществляем постоянные контакты, прежде всего со странами Африки. Мы не просто их высылаем, мы стараемся, чтобы они получили какую-то специальность, научились зарабатывать на хлеб насущный — на своей земле, а не здесь. Я думаю, что в свете последних событий — и с точки зрения безопасности и с точки зрения здравоохранения — наша позиция является единственно правильной.

Михаил Джагинов: Скажите, сотрудники вашего ведомства опять чем-то недовольны – то ли санкции собираются вводить новые, то ли бастовать. И это не в первый раз. Они уже ставили страну в не слишком выгодное положение. 

Авигдор Либерман: Во-первых, никто не собирается бастовать, во-вторых, в Израиле я еще не видел довольных работников: ни в МИДе, ни на Девятом канале, нигде. Работники в Израиле довольными не бывают, так что из этого нужно исходить, как из факта.

У нас сегодня достаточно всяких проблем: есть неприятная ситуация с работниками почты – там собираются увольнять полторы тысячи человек. А в МИДе за последний год были добавлены десятки новых дипломатов, были расширены наши представительства по всему миру. Несмотря на все сокращения, бюджет МИДа был увеличен, так что можно это воспринимать, как перемену погоды.

Михаил Джагинов: Вас можно поздравить. Отменен визовый режим со страной исхода.

Авигдор Либерман: С двумя странами исхода.

Михаил Джагинов: Я имею в виду вашу страну исхода.

Авигдор Либерман: Решением правительства был отменен визовый режим. Сейчас будут некие технические процедуры, на протяжении 90 дней, которые отводятся на утряску всяких бюрократических проблем, но решение уже принято.

Михаил Джагинов: Какая следующая постсоветская страна на очереди?

Авигдор Либерман: После того, как мы отменили визовый режим с Украиной, Грузией, Белорусией, Молдовой, все остальное зависит и от тех стран – для танго нужны двое.

Михаил Джагинов: То есть на очереди кавказские и среднеазиатские государства?

Авигдор Либерман: Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, но это, в основном, уже зависит от них.

Михаил Джагинов: Вы недавно побывали с визитом в Вене. Вена очень красивый город на стыке между Европой и Азией, и некоторый политики возмутились по этому поводу – потребовали у госконтролера, чтобы ваш визит расследовали, что якобы вы ездили, не поставив в известность сотрудников МИДа, встречались там с людьми, которые в Израиле объявлены в розыск. Ваша пресс служба как-то неделикатно ответила госпоже Яхимович, — что она ни в чем не разбирается и пусть не лезет. Что вы можете сказать по сути этого визита? Вы действительно не поставили в известность мидовских работников?

Авигдор Либерман: Знаете, здесь очень легко проверить. Любой визит утверждается на заседании правительства, и в правительство была подана заявка, где были перечислены все пункты назначения, включая Вену.

Михаил Джагинов: То есть это был не частный визит, а именно рабочий?

Авигдор Либерман: Более того, когда я вернулся из этой последней поездки, и нужно понять, как выглядела моя последняя повестка дня последнего визита. Это был полет в Вену, из Вены в Вильнюс, из Вильнюса в Вену и обратно, из Вены во Франкфурт из Франкфурта в Лос-Анджелес, из Лос-Анджелеса в Вашингтон, из Вашингтона в Нью-Йорк и из Нью-Йорка в Тель-Авив – в течение шести дней…

Михаил Джагинов: Ну, то что вы живете в самолете — это нормально для министра иностранных дел. Согласитесь.

Авигдор Либерман: Поэтому для меня более удобного, чем проверить эту поездку, ничего не существует. В день, когда я вернулся из Нью-Йорка, первый звонок я сделал госконтролеру с просьбой проверить последний мой визит и проверить, насколько он был оправдан или нет. Думаю, что те наработки, которые были сделаны во время этого визита, результаты этого, мы еще увидим в ближайшем будущем.

Михаил Джагинов: Вы поздравили Шелли Яхимович с праздником?

Авигдор Либерман: Я никому не навязываюсь, и последний человек, которого я думаю поздравлять, это Шелли Яхимович.
Михаил Джагинов: Последний вопрос: неприятности, в которые попал ваш соратник Стас Мисежников. Что вы можете сказать по этому поводу, и насколько обоснованы претензии к нему на ваш взгляд из вашего многолетнего с ним знакомства.

Авигдор Либерман: Я исхожу из того, что любое нормальное государство уважает принцип презумпции невиновности. То, что человека где-то в чем-то обвинили, не может служить вердиктом, пока ничего не доказано. В наших СМИ в тот момент, когда тебе задали несколько вопросов, – вердикт уже вынесен. Я могу сказать о самом себе – семнадцать лет следствия, незаконных прослушек, всяких неприятных шагов, которые были приняты против меня, против членов моей семьи, окружения, друзей – в конце концов, все закончилось пшиком. Могу сказать более того. Мой приятель Авигдор Ицхаки, бывший депутат Кнессета и директор Кадимы, был генеральным директором канцелярии министра, был главой фракции Кадимы. Восемь лет следствия. Человек потерял место в Кнессете, был вынужден закрыть свою аудиторскую контору. Восемь с половиной лет закончились полным оправданием. Кто ему компенсирует?

Михаил Джагинов: Никто.

Авигдор Либерман: Все это время, всю ту карьеру, которую ему загубили, все те деньги, которые были потрачены…

Михаил Джагинов: Вы считаете, что дело Мисежникова тоже закончится ничем?

Авигдор Либерман: Я считаю, во-первых, что нам нужно дать время правосудию все проверить и, во-вторых, у меня нет сомнения, что Стас был одним из самых эффективных русскоязычных министров, и я более чем уверен, что и это дело закончится ничем. Дело это уже проверяли много раз.

Михаил Джагинов: Вы воспринимаете это, как подкоп под партию или какие-то личные проблемы бывшего министра Мисежникова?

Авигдор Либерман: Никаких личных проблем. Я не хочу говорить даже о подкопах. Я привел пример из случившегося с членом совершенно другой партии. Я считаю, что у нас прежде всего сама атмосфера и подход к тому, что человек, не важно зачем его вызвали, уже виновен, — это для меня просто неприемлемо. Я хорошо знаком со Стасом, много лет я видел его в деле, видел, как он работает, и нет никакого сомнения, что все это не более чем какие-то очередные домыслы и сплетни.

9tv.co.il