Недельные главы Торы «Ницавим» и «Ваелех»
«Ницавим»
В последний день своей жизни Моше собирает весь народ для прощального напутствия. Он говорит, что союз с Б-гом заключило не только поколение пустыни, но и евреи всех грядущих эпох, и вновь предостерегает сынов Израиля от увлечения идолами. Моше знает, что даже отвращение к египетским «гнусностям» не помешает им экспериментировать с чужими философскими концепциями, ведущими к моральной распущенности. Он описывает разорение, которому подвергнется Страна Израиля. Потомки и чужеземцы удивятся ее бедствиям и поймут, что это наказание евреям за измену Б-гу и Торе. Но Моше обещает, что со временем, после исполнения всех благословений и проклятий, евреи раскаются. Как бы ни подражали они другим народам, как бы ни пытались ассимилироваться, Б-г вернет их в Эрец Исраэль. Моше напоминает им, что Тора не удалена от них — исполнение ее законов доступно каждому человеку. Раздел завершается ярким описанием духовно-нравственного выбора, который представляет собой, по существу, выбор между жизнью и смертью. Пророк заклинает евреев: «Избери же жизнь» — жизнь по Торе.
«Ваелех»
Моше обходит перед смертью походный стан сынов Израиля, прощается и успокаивает их. Он обещает, что и после его смерти Б-г не оставит еврейский народ, поможет им разгромить врагов по ту сторону Иордана. Моше публично ободряет своего преемника Иегошуа бин Нуна, укрепляя тем самым его авторитет. Затем пророк учит народ заповеди «Акеэль»: раз в семь лет в праздник Суккот все евреи, включая детей, должны собраться перед Храмом, где царь прочтет им отрывки из книги «Дварим», в которых говорится о верности Б-гу и Его Завету, о награде за соблюдение законов Торы и наказаниях за их нарушение. Затем Б-г велит Моше явиться вместе с Иегошуа в передвижной Храм, где новый лидер нации получит наставления. Всевышний знает, что, придя в страну, евреи забудут Его и начнут поклоняться идолам. Тогда Б-г совершенно «сокроет Свое лицо»: евреям будет казаться, что они отданы на растерзание врагам и некому защитить их от гонений. Б-г велит Моше и Иегошуа записать песнь «Аазину» как свидетельство греховных помыслов сынов Израиля. Моше записывает песнь и передает ее еврейскому народу. Завершив написание Торы, пророк велит левитам поместить ее в Ковчег Завета в качестве вечного эталона.
***
«Даже если будут изгнанники твои на краю неба, то и оттуда соберет тебя Б-г… И приведет тебя Б-г в страну, которой овладели отцы твои, и овладеешь ею…» (30:4–5).
«…Ибо спасение Мое скоро придет и справедливость Моя проявится» (Ишаягу, 56:1).
Однажды раввина Йосефа-Хаима Зонненфельда, духовного лидера иерусалимских евреев в начале ХХ века, попросили объяснить слова мудрецов Талмуда (трактат «Санхедрин», 97а) о том, что Машиах придет в тот момент, когда его не будут ждать («бе-эйсах а-даат»). Как такое возможно, если евреи трижды в день высказывают в молитве «Шмоне Эсре» свою надежду на скорый приход Машиаха?! Кроме того, они вспоминают его в Тринадцати принципах веры Рамбама и в благословении после еды «Биркат а-мазон».
Рав Йосеф-Хаим дал такой ответ: «Представьте себе, что вы сидите в бейт-мидраше и учите Тору. И вдруг кто-то входит и говорит, что в город пришел Машиах и очень скоро он будет здесь. Как вы отреагируете? Скорее всего, вы недоверчиво ответите: “Да ну?! В самом деле?” Это и есть “бе-эйсах а-даат”.
Слова из Тринадцати принципов веры: “Я жду его (Машиаха) каждый день, жду, что он придет”, — означают, что мы должны ожидать его прихода буквально каждый день. При таком страстном и трепетном ожидании нас не удивит его появление. И тогда мы не выскажем недоверие: “Да ну?!”, не проявим ни малейшего колебания, а выбежим ему навстречу, как встречают долгожданного и очень желанного гостя».
Без дипломатии…
Побывав у Стены Плача, группа американских туристов навестила рава Зонненфельда, жившего неподалеку в Старом городе Иерусалима. Их беседа была короткой, но очень насыщенной и запоминающейся. На прощание престарелый раввин благословил гостей и пожелал им, чтобы их молитвы у Котеля были услышаны и чтобы они удостоились встретить Машиаха. Именно тогда, добавил он, на земле установится подлинный мир.
Затем рав Йосеф-Хаим перевел сказанное им пожелание консулу Чехословакии, который тоже присутствовал на этой встрече. Надо отметить, что консул официально представлял интересы выходцев из Австро-Венгерской империи и в этом качестве часто встречался с равом Зонненфельдом, уроженцем Словакии.
Внимательно выслушав раввина, консул удивленно спросил: «Зачем вам Машиах для установления мира? Ведь мир всегда был главной целью всех правительств!»
На что рав Зонненфельд ответил: «Вы правы, но Машиах — не дипломат. Он будет стремиться к настоящему миру».
Я там, где мои мысли
«И не с вами одними я заключаю союз этот и строгое заклятие это, но и с теми, кто здесь с нами стоит сегодня пред Б-гом, и с теми, кого нет здесь с нами сегодня» (29:13–14).
Хасиды рассказывают такую историю. Однажды рабби Леви-Ицхак из Бердичева подошел к одному еврею в синагоге, когда тот завершил молчаливую молитву «Шмоне Эсре», и громко сказал ему: «Шалом алейхем!»
Тот удивленно оглянулся: «В чем дело, ребе?»
«Извините, что помешал вам, — ответил рабби Леви-Ицхак, — но я заметил, что во время своей молитвы вы успели побывать на ярмарке в Лейпциге и во многих других интересных местах, а к концу молитвы благополучно вернулись сюда. Поэтому с благополучным возвращением вас! Шалом алейхем!»
По-видимому, ту же мысль высказал и Моше Рабейну в вышеприведенных словах из сегодняшнего раздела. Он видел, что во время его прощального обращения к евреям некоторые из них присутствовали только физически — телом, но не мыслями. Поэтому он сказал: «…Я заключаю союз этот… с теми, кто здесь с нами стоит сегодня пред Б-гом (то есть теми, кто присутствует телом и мысленно), и с теми, кого нет здесь с нами сегодня (кто физически здесь, но мыслями витает где-то далеко-далеко)».
Кстати, многие религиозные евреи испытывают серьезные трудности с концентрацией внимания во время молитвы. Вместо того чтобы сосредоточиться на произносимых словах, они отвлекаются и думают о самых разных посторонних вещах: ценах на недвижимость, конфликте с начальником на работе, политических событиях… Иногда они уносятся в мыслях так далеко от синагоги, что им впору прочесть дорожную молитву перед «Шмоне Эсре».
Не раскачивайте лодку!
«Сокрытое — Б-гу, а открытое — нам и сынам нашим навечно, чтобы исполнять все слова учения этого» (29:28).
В разделе «Ницавим» Моше впервые вводит понятие коллективной ответственности: евреи обязаны помогать друг другу в соблюдении и изучении Торы и должны предостерегать от ее нарушения. Суть этой круговой поруки сформулирована в стихе, приведенном выше. У этого стиха много толкований. Одно из них такое: за тайно совершенные грехи Б-г спросит непосредственно с грешника, Сам накажет его, а за публичные нарушения ответственность ляжет на всю общину. Этот принцип определил еврейское мировоззрение и внутриобщинные отношения на многие века вперед. В период Храма действовал высший законодательно-судебный орган Санхедрин (Синедрион), а позже — раввинские суды, на которые была возложена обязанность рассматривать тяжбы и карать за преступления.
Мы не можем равнодушно взирать, как падает нравственный уровень общества, как евреи открыто попирают законы Торы на Святой Земле. Это опасно для всех нас независимо от уровня индивидуальной религиозности. Вспомните суровые предостережения из предыдущего раздела «Ки таво», смысл которых можно свести к простому выбору: «Будете соблюдать Синайский договор — будет вам хорошо, не будете — пеняйте на себя». Вот почему израильские «харедим», в целом мягкие и доброжелательные люди, так самозабвенно борются за святость шаббата на Святой Земле, против «свиных» магазинов и разрушения древних могил археологами и строителями. Демократия — вещь, конечно, замечательная, но зачем же раскачивать лодку, в которой мы вместе сидим?
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
