Еще один такой проигрыш — и мы победили

Израильская реакция на ракетные обстрелы и погибших была противоположной ожиданиям Хамаса. и поэтому ясно, что он проиграл. Народ держался как несокрушимая скала, руководство гораздо слабее. Оно является жертвой старого подстрекательства против контроля над Газой

Победили ли мы? Перефразируя Шимона Переса, вопрос не в том победили ли мы, а победил ли Хамас? Он начал военные действия, а не мы, поэтому вопрос победы должен рассматриваться с его точки зрения. Смогли ли Мохаммед Дейф и Исмаил Хание совершить то, что замышляли?

Кстати, командующий Южным округом заявил на этой неделе, что целью операции было уничтожение тоннелей. Тоннели уничтожены, значит, мы победили. Трудно принять такое утверждение — оно предназначено для ответа общественности, требующей победы. Но ЦАХАЛ не начал операцию Несокрушимая скала для уничтожения тоннелей. Проблема тоннелей возникла через неделю после начала военных действий. В первый день войны глава правительства провозгласил, что цель операции «возвращение покоя и безопасности наших граждан», что «мы не потерпим ракетные обстрелы наших населенных пунктов». Ни слова о тоннелях. Его базовая предпосылка была, что Хамас начал военные действия, и это возвращает нас к вопросу победил ли Хамас.

Нет сомнения, что Хамас напрягал нас в течение месяца военных действий. Погибли десятки наших солдат, на сутки был парализован главный аэропорт, жители Северо-Западного Негева покинули двои дома, был нанесен экономический ущерб. Но не это было целью Хамаса. В первую очередь он стремился нанести нам тяжелый моральный удар. Хание и Дейф полагали, что мы отреагируем общенациональным трауром по поводу утраты наших бойцов, что народ и его руководство будут парализованы, узнав о похищении солдат, что на площади Рабина пройдет гигантская демонстрация с требованием капитулировать перед требованиями Хамаса.

Всего этого не случилось. Реакция израильтян на ракетные обстрелы и гибель солдат была противоположной ожиданиям Хамаса. Народ держался как несокрушимая скала. Семья погибшего бойца батальона Маглан успела перед похоронами сделать надписи на футболках, что он погиб, защищая Родину. С 70-х годов в траурных извещениях Тель-Авивских семей не употреблялись такие слова. Хамас не привел к желанию удрать из Страны — он усилил нашу связь с ней. Подавляющее большинство общественности хотело наземной операции в Газе, а не выхода оттуда. Даже 2-й телеканал и Ynet были поглощены этим патриотическим энтузиазмом. Все было подчинено оперативным соображениям — и это часть нового духа, веявшего над народом и его армией. Хамас не ожидал этого в своих самых черных снах. Он проиграл.

С точки зрения чистой логики, это значит, что мы победили, но у нашего руководства нет причины праздновать. Операция Несокрушимая скала вскрыла колебания правительства. Оно умеет на протяжении долгого периода наносить удары по Хамасу, не занимая Газу, но идея полного занятия Газы пугает правительство. Это не оперативный, а психологический страх. На протяжении долгих лет велось тут подстрекательство против идеи израильского контроля над Газой, и даже через 9 лет после «размежевания» трудно выбраться из этого. Нетаниягу и Яалон предались запугиваниям генштаба по поводу возвращения в Газу, хоть теперь вне всякого сомнения доказано, что Газа опаснее для нас, будучи снаружи, чем внутри. Неизбежное занятие Газы откладывается на одну-две военные операции, и только тогда мы сможем провозгласить о победе. Пока ограничимся поражением Хамаса.

Скала ненависти

Писатель и драматург Тувия Тененбаум заявил недавно с горечью, что новый антисемитизм сформулирован лучше, чем старый. Антисемиты наших дней (если проигнорировать смехотворную риторику премьер-министра Турции), как правило, пользуются советниками по пиару. Они выступают не против евреев, а против Израиля; вместо кровавых наветов перед Песахом в духе их примитивных предков они обвиняют нас в военных преступлениях весь год.

Все ли обвиняющие Израиль в военных преступлениях — антисемиты? По-моему, да. Только ненависть к евреям или дремучее невежество (еще одна характеристика антисемита) способны объяснить описание ЦАХАЛя как жестокой солдатни, режущей невинных людей. Гои, обвиняющие нас в военных преступлениях, автоматически симпатизируют противной стороне. Они не ищут справедливость, они ищут в чем бы обвинить нас. Раньше нападали на нас, потому что мы были слабыми, сейчас обвиняют нас, потому что мы сильные.

При небольшом усилии и юридической стойкости отобьемся и от их умысла посадить нас на скамью подсудимых в Гаагском суде. В отличие от заявлений ультралевых «юридических советников», международное право позволяет удар по гражданскому населению при определенных условиях — и в секторе Газы достаточно этих условий. Почти каждый дом стоит там над тоннелем или содержит ракету. Если не разрушишь его, он разрушит тебя.

Настоящая проблема в этой войне не с гоями-антисемитами, а с якобы нейтральными гоями. Например, президент Франции или Джон Керри. Большинству из них ясно, почему мы вышли на войну и кто ее начал, но их утонченному вкусу трудно с видами разрушений в Газе. Отсутствие симметрии в разрушениях мешает им. Их моральный механизм затрудняется воспринять неравный баланс пострадавших с двух сторон. Они предпочитали бы ничью. Им было бы легче поддерживать нас, если бы у нас тоже было бы 1700 погибших или если Сдерот был бы разрушен, как Саджаие.

Разумеется, речь идет об искаженной логике. Искаженной западной логике. В конце Второй мировой войны Лондон выглядел гораздо более фотогенично, чем Берлин, а баланс погибших жителей Нью-Йорка и Хиросимы был 0:160000. Но нет сомнения, что Лондон и Нью-Йорк были на стороне хороших в той войне. Народы Германии и Японии вели себя агрессивно и жестоко, поэтому были достойны тех тыжелых ударов, которые обрушились на их головы. Снимки разрушений там не разжалобили сердце просвещенного мира, потому что он помнил, кто начал войну.

В 2014г. просвещенный мир должен знать, кто начал войну в Газе. Он также знает, что Израиль воюет против своих врагов самым джентельменским способом, которым можно вести такие войны. Мир знает, что на войне невозможно избежать поражения гражданского населения и тяжелых снимков. И повешение самых презренных убийц не очень фотогенично, но никто не описывает это как «убийство». Веревка вокруг их шей — неизбежное следствие пистолета из первого акта, пистолета убийц.

Одна из самых лучших вещей, случившихся во время последней военной операции, заключалась в том, что большинство израильских евреев не разделяли чрезмерный западный траур по поводу разрушений в Хамасстане. Общественность здесь не расчувствовалась от разговоров о «резне», раздававшихся в Париже и Вашингтоне после обстрелов школ террористических наук, принадлежавших UNRWA. Ракетные обстрелы и тоннельные угрозы избавили нас от жалости к врагам. Лишь горстка странных людей горевала от того, что у жителей Газы нет батарей ПВО, а у нас есть.

Например, проф. Рафи Вальдан пытался объяснить мне в телестудии 2-го канала, что жители Газы несчастны, потому что их больницы хуже оборудованы по сравнению с нашими, и это создает проблему. Я хотел напомнить ему, кто виноват в этом, но не было ни времени, ни смысла. Мешки с цементом, поставлявшимся Израилем, были использованы всенародно избранным руководством Газы для строительства сети тоннелей, а не больниц. Если бы порядок приоритетов был другой, не было бы проблем в больницах и не было бы войны. Но люди, вроде Вальдана, не позволяют фактам внести порядок в их головы. К счастью, они уже не способны заполнить площади — с трудом телестудии.