Не по Сеньке шапка

«Жил высокий человек маленького роста»

(Саша Черный)

Ближний Восток в огне, Путин безнаказанно раздувает сепаратистский огонь в Восточной Украине, через южную границу США неудержимо хлещут потоки нелегальных иммигрантов, администрация едва успевает отбиваться от одолевающих ее скандалов, в стране все выше вздымается волна недовольства деятельностью президента, рейтинг Барака Обамы прочно застрял где-то в районе 40%… И что же делает Обама? Как он руководит страной, одолеваемой кризисами? Как обычно: он сотрясает воздух бесконечными речами, разъезжает с одного фандрейзера на другой, собирая дань с прогрессивных богачей, глумится над своими республиканскими противниками, играет в гольф и веселится на гулянках в Белом доме. Зато его пресс-секретарь невозмутимо заверяет нас, что благодаря неустанным усилиям президента в мире воцарилось полное «спокойствие».

Перед лицом такой вопиющей бездарности даже пламенные сторонники президента из числа творческой интеллигенции и пишущей братии попритихли и перестали на каждом шагу громогласно изумляться несравненной интеллектуальной мощи своего кумира. Канули в Лету ритуальные восторги по поводу его гениальности, которыми ранее неизменно открывались любые посвященные ему сюжеты в СМИ, в том числе и консервативных, даже если за панегериком «историческому» президенту следовал рассказ о его очередном политическом просчете или об очередном провале его бездарной политики.

Но даже в более благополучные для Барака Обамы времена заслуживал ли он все те восторженные оды и мадригалы, что сотрясали стогны Нью-Йорка и Вашингтона? Несомненно… если усматривать в «идеально отглаженной стрелке на штанине» обамовских брюк неотразимое доказательство быстрого ума и могучего интеллекта по примеру обозревателя «Нью-Йорк таймс» Дэвида Брукса, нынешнего обитателя символического «консервативного» шестка в ультралиберальной газете? Впрочем, Брукса можно понять, если выносить суждение об умственных способностях Барака Обамы сугубо по биографическим признакам: «правильное» образование, «правильная» профессия, «правильное» окружение. Выпускник Колумбийского и Гарвардского университетов, марксист до мозга костей с опытом низовой пропагандистской работы, юрист по образованию, светский лев, вращавшийся в кругах крайне левой интеллигенции – обладатель столь выдающегося послужного списка не может не принадлежать к разряду «платонов и быстрых разумом невтонов», не так ли?

Предположения такого рода, однако, могут завести в ловушку, как, например, случилось с историком Майклом Бешлоссом. В беседе с известным радиоведущим ток-шоу Доном Аймусом Бешлосс буквально захлебывался от восхищения по поводу обамовского «заоблачного коэффициента интеллекта IQ», как вдруг ведущий бесцеремонно перебил собеседника: «Так какой у него IQ?». Тот ошеломленно осекся и, секунду помолчав, выдавил из себе, что не знает. Еще хорошо, что люди его сорта абсолютно бесстыдны, а то Бешлосс просто сгорел бы от стыда.

Если, однако, отмести бездумные восторги придворных льстецов, что давало основания поклонникам Обамы верить в его неслыханный интеллект? Умение более или менее гладко прочесть готовый текст? Но ведь всякий раз, когда Обама рискует отвести взор от спасительного телесуфлера, он начинает запинаться на каждом шагу, мямлит, подыскивая нужные слова, и постоянно попадает впросак. Поневоле думаешь, что не мешало бы этому титану мысли, этому «новоявленному Цицерону» поучиться искусству красноречия, например, у «низколобой» Сары Пэйлин, которая не в пример Обаме легко и свободно чувствует себя у микрофона. Можно ли считать вопиющую неспособность президента говорить не по бумажке признаком выдающегося интеллекта?

А как насчет его бесконечных ляпсусов? Вроде «Я уже побывал во всех 57 штатах» (если это, конечно, не фрейдистская оговорка – ведь на свете на самом деле существует конгломерат из 57 государств, называется он Организация Исламская Конференция). Занятно прозвучал в его исполнении и «австрийский язык», на котором, как логично заключил Обама, должны разговаривать жители Австрии. Но его языковое невежество не ограничивается пределами Европы. Объясняя трудности ведения войны в Афганистане, Обама посетовал на нехватку арабских переводчиков. То-то небось, удивились афганцы, узнав, что их язык общения – арабский. Во время предвыборной кампании 2008 года будущий президент оправдывал свое отставание от Хиллари Клинтон в Кентукки тем, что она родом из «соседнего» штата Арканзас. Давно ли он смотрел на карту Америки?

Конечно, случайная оговорка ни о чем не говорит. Но стойкая привычка на каждом шагу выдавать ляп за ляпом, один другого невежественнее и глупее, свидетельствует о низкой культуре, о мозговой лени и отсутствии дисциплины мышления, о пристрастии к неуемной пустой болтовне, когда язык колышит воздух сам по себе без участия мыслительного аппарата. Можно ли считать это доказательством интеллектуального могущества Обамы?

Не о том ли свидетельствует и его тенденция высказываться, не подумав? Например, заявить, что полиция Кэмбриджа, штат Массачусетс, вела себя «глупо» в деле (чернокожего) профессора Гейтса (ненадолго арестованного за неподчинение приказу блюстителя закона), – и тут же признать, что вообще-то он не знает, что там на самом деле произошло. Или обеими ногами влезть в скандал вокруг Манхэттенской мечети, объявив, что он поддерживает идею ее строительства. Где были его политические инстинкты? Не нужно быть гением, чтобы понять, что ратовать за позицию, против которой выступают 70% американцев, – грубая политическая оплошность.

На подмогу ринулись либеральные обозреватели, начавшие было наперебой превозносить до небес президента за его несравненное мужество и готовность наперекор всем стихиям отстаивать свои принципы. Но не успели они как следует войти в раж, как предмет их обожания дал задний ход, заявив, что он лишь говорил о юридическом праве мусульман строиться там, где они пожелают, но что его не следует понимать в том смысле, будто он поддерживает идею строительства мечети в двух шагах от места, где от рук исламистов погибло без малого три тысячи американцев. Это ли проявление мужества и принципиальности? Спрашивается, зачем же он выскочил со своим мнением? Надо полагать, повинуясь инфантильному импульсу, продиктованному «прогрессивной» идеологией и стремлением заработать очки у единомышленников. Но стоило грянуть абсолютно предсказуемой возмущенной реакции, как у президента затряслись поджилки. И это политический гений?

В разгар экономического кризиса он с упоением предается изнеженности нравов: бесконечные вылазки на поле для гольфа и баскетбольную площадку, походы на спортивные мероприятия и по ресторанам, музыкальные суаре и просто гулянки в Белом доме в основном с чернокожими звездами кино и эстрады, кулинарные изыски вроде стейков из японской говядины «вагью» по 150 долларов за фунт, частые поездки на отдых на модные курорты. Не отстает от своего супруга и первая леди, тоже со страстью предающаяся сибаритским досугам. Неужели трудно было предвидеть, что подобная красивая жизнь, которую Белый дом даже не считает нужным скрывать, будет раздражать людей и подрывать популярность Обамы – основу его политического капитала?

Нет, похоже, это его совершенно не волнует. Ему, по-видимому, просто наплевать, что о нем думают в народе. Что это – презрение к черни? Безусловно. Или даже хуже: нарочитое утверждение своего превосходства в соответствии с канонами уличной этики. Но умно ли это? Неприкрытое высокомерие и снобизм никогда не были признаками высокого интеллекта. Испокон веков умные господа вели себя подчеркнуто корректно по отношению к нижестоящим. «Король-солнце» Людовик XIV объяснял придворным, что он не имеет права оскорбить лакея, так как тот не может потребовать сатисфакции от монарха. А ведь король был куда менее зависим от благосклонности своих подданных, помазаннику божию не нужно было добиваться расположения избирателей.

Добавьте к этому поразительное невежество Обамы во всем, что касается реальной экономики (впрочем, тут можно найти смягчающее обстоятельство: в вузе ему забивали голову марксистской политэкономией, не имеющей ничего общего с реальностью, а ведущие антимарксистские экономисты Мизес и Хайек писали на «австрийском» языке, которым Обама, как мы знаем, не владеет); его абсолютную наивность во внешнеполитических делах, уже снискавшую ему нескрываемое презрение со стороны других мировых лидеров; его безграничную веру в могущество своего краснобайства; его низкий культурный уровень, интеллектуальную леность и отсутствие любознательности; его врожденную нерешительность, отдающую детской верой в силу магических заклинаний (закрыл глаза и, глядишь, проблемы нет); его политическую топорность… О чем все это свидетельствует? Неужто о гениальности? Боюсь разочаровать поклонников Обамы: ваш кумир – пошлый инфантильный нарцисс, пустоватый дилетант, лишенный административного дара и политического чутья, зашоренный своей идеологией радикальный интеллигент, по-видимому, свято убежденный в том, что функции президента целиком и полностью сводятся к бесконечному пустозвонству.

Но как этот человек вознесся на такую высоту? Как он умудрился занять должность, которой он столь очевидно не соответствует? Для ответа на этот вопрос следует перенестись на четыре с лишним десятка лет назад. Америку сотрясали социальные катаклизмы, антивоенное движение набирало мощь, радикальные силы готовились к штурму Зимнего. Однако стоило президенту Никсону упразднить обязательную воинскую повинность, как революционная волна схлынула, напряженность в обществе разрядилась. Революционная ситуация оказалась мыльным пузырем. Пришлось радикальным вождям пересматривать свою стратегию. Классическая марксистская теория ставит во главу угла классовую борьбу, однако у марксизма советского образца не было будущего в стране колоссальной социальной мобильности, где народная психология определялась поговоркой «мой сын будет владеть фабрикой, на которой я работаю». И американские радикалы это поняли. Они предприняли кардинальную ревизию «единственно верной» теории с учетом американской специфики, вынеся в центр революционной стратегии расовый вопрос вместо классовой зависти. Было решено прорываться к власти, играя на чувстве расовой вины американского общества перед потомками негров-рабов.

Началась безудержная пропагандистская кампания, всем социально-экономическим проблемам придавалась расовая окраска, цвет кожи возобладал как решающий фактор во всех сферах жизни. Десятилетия интенсивной психологической обработки населения принесли богатый урожай: страна изнывала от раскаяния за грехи рабства и дискриминации и жаждала доказать, что проклятое прошлое изжито навсегда. А может ли быть более убедительного символического акта искупления, чем избрание афроамериканца на пост президента? Не хватало лишь одного – подходящего кандидата. Самоназначенные негритянские «лидеры», как на подбор, были либо откровенные жулики, беззастенчиво доившие государство и шантажом обиравшие частные корпорации, либо страхолюдные громилы вроде «Черных пантер», способные внушать лишь страх и отвращение. И когда в поле зрения «прогрессивных» кругов попал юный Барак Обама, они сразу поняли, что такой редкий шанс упускать нельзя. Этот обаятельный молодой человек приятной наружности, с красивым голосом, мягкими манерами и чарующей улыбкой, с молоком матери впитавший в себя радикальные убеждения и с юных лет постигший марксистскую премудрость, как нельзя лучше подходил на главную роль в спектакле, задуманном леворадикальными режиссерами.

Обаму взяли за ручку и, сдувая с него пылинки, повели к сияющим вершинам: элитные университеты, где будущий президент, не особенно утруждая себя, приобрел драгоценные дипломы; недолгое стажерство в радикальной юридической фирме; приобретение «опыта низовой работы» на улицах Чикаго в ипостаси агитатора от полууголовной организации ACORN; избрание в сенат штата Иллинойс, не потребовавшее от него никаких усилий (покровители восходящей звезды заботливо убрали с пути Обамы всех соперников, накопав на них компромат); столь же непринужденное избрание в Сенат США (по тому же сценарию); и, наконец, победоносная президентская кампания. Во искупление «своей» расовой вины миллионы американцев проголосовали за чернокожего кандидата Демократической партии. План революционеров увенчался полным успехом, их креатура обосновалась в Белом доме.

И тут-то выяснилось, что одно дело произносить возвышенные речи, но совершенно другое – править. Оказалось, что Обама к этому совершенно не приспособлен. Он ретиво приступил к осуществлению радикальной программы, но делал это настолько неумело, настолько топорно, что в короткий срок насмерть перепугал страну и привел свою партию на грань катастрофы. Систематически работать Обама не в состоянии, да и не видит в этом необходимости, поскольку уверен, что все, что от него требуется – это витийствовать. Тем более что окружение президента, как и положено придворной челяди, старательно укрепляет его в этом убеждении. Страна год за годом бьется в тисках экономического кризиса, мир сотрясает череда катаклизмов один другого опаснее, из Мексики идет подлинное вторжение нелегальных иммигрантов, администрацию одолевает целый сонм скандалов, а ее глава по-прежнему с утра до ночи маячит на телевизионных экранах и бубнит, бубнит, бубнит… Впрочем, какой с него спрос? Ничего другого он не любит и не умеет.

И вот мы видим, как неуклонно ползет вниз рейтинг Обамы; как страшное слово «некомпетентность» начинает все чаще мелькать в писаниях даже либеральных журналистов, тоскливо вопрошающих, почему у Обамы все из рук валится; как в кругах политологов уже бушует полемика на тему о том, заслуживает ли Обама сомнительной чести замыкать список самых бездарных президентов в истории страны, или он пока еще делит ее с Джимми Картером… А ведь какие надежды возлагали на Обаму его поклонники! Отчего же он так быстро оказался у параши? Ответ прост: не по Сеньке шапка.