Еврейский Мир

 Во время, когда мои сверстники в Европе и в Северной Америке начинают учиться в университете или отправляются повидать мир, я занимался поиском подразделения, в котором мне бы хотелось служить.

Служба в армии — обязательна. Служишь с желанием, но по обязанности. Угроза террора, который подстерегает нас в торговых центрах, в автобусах, на границе, которые не прекращаются с момента провозглашения государства Израиль в 1948 году, определяют нашу реальность. Такую реальность.

«Выходим из Газы!» — объявил глава нашего правительства. Вот теперь у нас под самым носом появится новый «Сингапур» — объявила пресса. Вся Европа стояла и хлопала в ладоши. Я не совсем понял, чему так радуются, но в газетах написали, что Израиль строит лучшее будущее для новых поколений.

«Прекрасно», — сказал я себе. Намного лучше, чтобы мои дети жили рядом с Сингапуром, чем с Газой.

Недосып пытались восполнить в середине дня, поскольку ночью ХАМАС всегда пытался проникнуть внутрь и уничтожить кого-то из поселенцев. Их позиция была ясна — вы, евреи, здесь крайне нежеланны. Тогда нам думалось, что речь идет только про Газу.

На этом я остановлюсь. И подчеркну — такой была реальность внутри Газы в период, когда еще были еврейские поселения. Однако в Тель-Авиве, рядом с моим домом, существовал совершенно другой мир.

В моменты отпуска я словно попадал в другую реальность: в параллельном мире дома царил покой, по пятницам я обычно шел с друзьями к морю, на пляж в городе Герцлия, мы играли в мяч и рассказывали друг другу, что происходит у каждого в армии и единственное, что нас по-настоящему волновало — как бы не пропустить стоящую вечеринку в Тель-Авиве.

В этом я как раз мало чем отличался от сверстников по всему миру — хожу в бар, наслаждаюсь холодным пивом, пытаюсь познакомиться с приятной девушкой. И совру, если скажу, что это не было одной из моих главных целей.

Вернемся в Газу. Воскресенье. Сажусь на поезд обратно. Назад, в угрозы, в стрельбу, без конца и края.

Все, надоело! Зачем нам вообще это нужно? Я постоянно задавался этим вопросом по дороге обратно, на базу. Однажды я вообще перешел границы и спросил жителей.

«Что вы здесь вообще сидите? Вам не кажется, что здесь опасно растить детей?» — спросил я.

Они посмотрели на меня с легкой усмешкой. Улыбкой знания. Как взрослый, умудренный опытом, смотрит на ребенка, который еще не вырос, но уже рассуждает об устройстве мира.

«Ты не совсем понимаешь, — мне отвечали уважительно, чуть понизив голос. — Если мы отсюда уйдем, новые ракеты упадут на твой дом в Тель-Авиве. И по всему Израилю». Они говорили это спокойно и тихим голосом.

Естественно, что как солдат, имеющий в руках оружие и считающий, что судьба в его руках, я отрицал ими сказанное. Такая самоуверенность двадцатилетнего юнца.

Мы вышли из Газы. Год тишины. В этот период я успел слетать в путешествие по восточной Азии, а затем поступил в университет. Я был общественно активным студентом, про таких говорят — выделяется. Был старшим в объединении студентов как своего университета, так и в общеизраильском. Одним из тех, кто борется за общие права. Мне было важно, чтобы была справедливость в отношении тех, кого я представляю. Ну, естественно, это был и хороший способ познакомиться с девушками… Такой вот я, сразу все пытаюсь успеть.

Мы проводили демонстрации против увеличения оплаты за учебу, я выступал в прессе и на площадях, весь мир передо мной… и тут бум! Пришел призыв в милуим, на резервистские сборы. Ракеты из Газы. «Тебя призвали в твой взвод», — сказала мне наша связистка.

Так началась вторая глава. Ровно тогда, когда я вдруг решил, что все понял — и Газа позади, она снова начала меня преследовать. Снова оружие. Снова ракеты. Снова попытки террористов прикончить кого-то из нас. Все как тогда. Только на этот раз — по израильскую сторону забора. Уже не в Газе.

8 лет я исполняю свой долг резервиста раз в год. Меня призывают на месяц. Оставляю дом, учебу, работу, друзей и семью. Надеваю форму и подписываюсь о получении обмундирования и оружия. Отправляюсь на границу. Защищать. Под обстрелами ХАМАСа.

Вначале это не поддавалось пониманию. Почему они нас бомбят? Они разве не должны были оставить нас в покое после размежевания 2005 года и построить свой Сингапур?

Европа не пообещала, что все будет прекрасно? Я чувствовал себя идиотом. К счастью, друзья по дивизии не сказали мне — «а мы ведь говорили». Хотя бы эго не пострадало, хотя бы на публике.

Я пишу эти строчки с телефона своего приятеля. Он его принес, поскольку в повседневной жизни руководит благотворительной образовательной организацией. Я сказал ему, что бы хотел написать колонку для жителей Европы. Рассказать немного о том, что у нас происходит, как выглядит наша жизнь, которую не покажут по BBC или по CNN.

Несколько мгновений назад боевики ХАМАСа выпустили ракету, которая угодила в жилой дом в Керем-Шалом, это еврейское поселение на границе с Газой.

Мы по дороге туда. Жители большую часть дня проводят в бомбоубежище. С тех пор, как ХАМАС начал новый круг насилия, нет летних лагерей, нет детских садов. Родители не ходят на работу и сидят с детьми в бомбоубежище. Многие семьи с детьми покинули свои дома. Дети здесь растут в перерывах между приступами паники. Во время сирены у них есть 15 секунд, чтобы добежать до ближайшего защищенного помещения.

Я всегда слышал эти рассказы про 15 секунд, сидя перед телевизором в Тель-Авиве, в центре страны. А сегодня — это и мои 15 секунд. Сегодня я здесь, чтобы защитить их дома, их семьи, и у меня, как и у них, есть всего 15 секунд, чтобы найти, где укрыться от очередного ракетного обстрела ХАМАСа.

Всего 15 секунд.

 Автор — Ицик Юшваев, военнослужащий-резервист,  находится на границе с Газой с начала военной операции «Несокрушимая скала».

Источник — 9tv.co.il

Перевод с иврита: Ольга Лави